– Наличными?

– Нет, банковским чеком.

– Чек в «Вестерн юнион»? На двадцать тысяч? Он кому-то хочет заплатить. За товар или за услуги. Скорее всего.

Коллега ничего не ответил, она дала отбой и еще секунду подержала мобильник в ладони. Чикаго? В районе Чикаго Армстронг появляться не собирался.

«Борт номер два» приземлился в Бисмарке, и Армстронг воссоединился с женой, чтобы провести ночь в собственной постели в семейном гнездышке среди озер к югу от города. Дом был большой и старый, а над гаражом располагалось что-то вроде квартирки, которую плотно оккупировали агенты Секретной службы. Чтобы дать супругам возможность хоть немного побыть наедине, Фролих сразу же отозвала всех охранявших миссис Армстронг сотрудников. Личных агентов до утра отправила отдыхать, еще четверым поручила следить за домом: двоих поставила перед парадным входом и двоих с тыльной стороны. Число охранников дополняли полицейские штата – они дежурили в припаркованных в радиусе трехсот ярдов машинах. Фролих лично обошла всю территорию – последняя проверка, – и только она ступила на подъездную дорожку на обратном пути, как зазвонил мобильный телефон.

– Фролих? – послышался в трубке голос Ричера.

– Откуда у вас этот номер?

– Я же служил военным копом. И умею добывать номера.

– Где вы сейчас?

– Не забудьте про музыкантов, про которых я вам говорил, ладно? В Атлантик-Сити. Сегодня как раз тот самый вечер.

Трубка замолчала. Фролих поднялась в квартирку над гаражом и какое-то время ничем особенным не занималась. Потом уже в час ночи позвонила в офис в Атлантик-Сити, где ей сообщили, что пожилым артистам вовремя выплатили все до цента, проводили до автомобиля и дальше до самой трассы I-95, где их машина свернула на север. Она дала отбой и недолго посидела в кресле у окна, размышляя. Ночь выдалась тихая, очень темная. Навевала чувство одиночества. Было холодно. Вдалеке изредка слышался собачий лай. В небе ни луны, ни звезд. Такие ночи она терпеть не могла. Работать в семейном доме всегда крайне сложно. В конце концов, любому человеку надоедает вечно сидеть под охраной, и, хотя Армстронга пока еще забавляет новая для него ситуация, видно, что он не прочь немного от нее отдохнуть. А уж его жена – тем более. Итак, внутри охраны нет вообще и полагаться можно исключительно на защиту периметра. Она понимала, что этого недостаточно, но вариантов не было – по крайней мере, до тех пор, пока Армстронгу не объяснят, насколько велика опасность. Вот только Секретная служба никогда не раскрывала подопечным таких деталей.

Субботнее утро в Северной Дакоте выдалось ясное и холодное; сразу после завтрака начались приготовления. Торжественная встреча была назначена на час дня, на территории церковного общественного центра на южной окраине города. Фролих удивилась, что мероприятие будет проходить не в помещении, но Армстронг заверил: люди просто оденутся потеплее, вот и все. Он добавил, что жители Северной Дакоты спокойно проводят время под открытым небом до самого Дня благодарения. Ее вдруг охватило никакими разумными причинами не объяснимое желание отменить, к черту, все мероприятия. Однако она прекрасно понимала, что команда переходного периода будет против, а ввязываться в заведомо проигрышную битву с самого начала не хотелось. Поэтому Фролих промолчала. Хотела предложить Армстронгу надеть под теплое пальто бронежилет, но в итоге отказалась и от этой мысли. «У бедняги впереди еще четыре года, а может, и все восемь, – подумала она. – Пока даже инаугурация не состоялась. Рановато». Позже Фролих пожалела, что не прислушалась к внутреннему голосу.

Территория церковного общественного центра была размером с футбольное поле, и с севера ее ограничивала сама церковь – красивое белое строение с обшитыми досками стенами, традиционное во всех отношениях. Остальные три стороны были огорожены забором, две из них выходили на жилые кварталы, а третья – на улицу. Сразу за широкими воротами располагалась небольшая автостоянка. На этот день Фролих запретила здесь парковку вообще, а у ворот поставила двух агентов и местного полицейского в машине, еще двенадцать полицейских расположились на поле по периметру. На каждую из прилегающих улиц она отправила по две полицейские машины и распорядилась тщательно обыскать церковь с собаками, после чего храм заперли на замок. Армстронга должна была сопровождать жена, поэтому Фролих удвоила его личную охрану и велела шести агентам держаться поближе к супругам. Армстронг не спорил. Когда рядом рыщет целая стая из шестерых крутых парней, всем сразу становится понятно, насколько высоко твое общественное положение. Его преемник тоже будет счастлив – почувствует некоторую причастность к правящей элите Вашингтона.

Армстронги взяли себе за правило на публичных мероприятиях никогда ничего не есть. Выглядишь идиотом, когда жмешь руку жирными пальцами или пытаешься говорить с набитым ртом. Поэтому муж и жена рано пообедали дома, сели в машину, следующую в кортеже, приехали на мероприятие и сразу приступили к делу. Все было просто. В каком-то смысле даже расслабляло. Местная политика Армстронга больше не интересовала. Да и его преемника, по правде говоря, интересовала не очень. На выборах у него набралось радующее глаз большинство, а теперь он с удовольствием грелся в лучах чужой славы. Так что день оказался не более чем прелестной прогулкой около прелестной церквушки. Рядом красавица-жена, преемник не отходит ни на шаг, никаких неудобных вопросов от журналистов, явились представители четырех основных телесетей и канала Си-эн-эн, все местные газеты прислали фотографов, даже репортеры из «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс» здесь. В общем, все просто прекрасно – даже жаль, что вторая встреча уже запланирована. Необходимости в ней никакой.

Фролих тем временем вглядывалась в лица гостей. Следила, все ли в порядке по периметру. Она старалась уловить любое изменение в поведении толпы, указывающее на малейшую напряженность, беспокойство или внезапную панику. Ничего. И никаких признаков Ричера.

Армстронг пробыл на мероприятии на тридцать минут дольше, чем предполагалось: неяркое осеннее солнце заливало поле золотыми лучами, день выдался безветренный, он прекрасно проводил время, а на вечер не планировалось ничего, кроме ужина в узком кругу ключевых членов законодательного собрания штата. Жену отвезли домой, личная охрана сопроводила Армстронга к машине, и он двинулся на север, к центру Бисмарка. К ресторану примыкала гостиница, и на оставшееся до ужина время Фролих сняла номера. Армстронг часок вздремнул, а проснувшись, принял душ и переоделся. В самом разгаре трапезы главе его администрации позвонили. Уходящие в отставку президент и вице-президент официально приглашали избранных преемников на однодневную конференцию, посвященную передаче власти, завтра рано утром на военно-морской базе Термонт. Это приглашение было ожидаемо, поскольку, как ни крути, обсудить требовалось много что. И ожидаемо оно состоялось чуть ли не в самую последнюю минуту и с величайшей помпой: бедолагам очень хотелось напоследок продемонстрировать свою значимость миру. Но Фролих была в восторге: военно-морская база Термонт больше известна как Кэмп-Дэвид, а в мире не найдется более безопасного места, чем эта окруженная густыми лесами поляна в горах Мэриленда. Она решила, что нужно немедленно лететь обратно на базу Эндрюс, а оттуда их на вертолетах морской пехоты отправят прямо в Кэмп-Дэвид. Если они проведут там всю ночь и весь день, можно на целых двадцать четыре часа расслабиться.

Но поздним утром в воскресенье, когда Фролих завтракала в столовой, ее разыскал матрос-стюард и подключил к плинтусной розетке рядом телефон. В Кэмп-Дэвиде беспроводными или сотовыми телефонами пользоваться было строго запрещено. Они слишком уязвимы для электронного прослушивания.

– Звонок перевели вам из главного офиса, мэм, – сообщил стюард.

Секунду трубка молчала, потом она услышала знакомый голос: