«Он вернулся и преследует меня, – размышлял он. – Я так и знал, что когда-нибудь это случится».
Кофейная чашка его опустела, но еще сохраняла тепло. Он поднял ее с блюдца, наклонил к себе и стал смотреть, как осадок на дне медленно стекает к краю – коричневый, словно речной ил.
– Когда это нужно сделать? – спросил Ричер.
В ту же самую минуту менее чем в ста тридцати милях от Фролих и Ричера, в Балтиморе, на складе, расположенном за районом Иннер-Харбор, два экземпляра оружия плюс необходимые боеприпасы были наконец обменены на наличные деньги. Много наличных. Хорошее оружие. Особые боеприпасы. Планирование второй попытки началось с объективного анализа провала первой. Как трезво мыслящим профессионалам, им не хотелось сваливать всю вину за неудачу на неподходящее оружие; но оба сошлись на том, что лучшая огневая мощь не помешает. Они обсудили свои потребности и нашли поставщика. Все, что им было нужно, у него нашлось. Цена была подходящая. Они договорились о гарантии. Они всегда так делали. Сказали парню, что, если с товаром возникнут проблемы, они вернутся, прострелят ему спинной мозг и он на всю жизнь сядет в инвалидное кресло.
Получение оружия стало последним подготовительным этапом. Теперь можно было действовать.
За десять недель между избранием и инаугурацией вице-президент Брук Армстронг должен был решить шесть основных задач. Шестая и наименее важная заключалась в том, чтобы продолжать исполнять обязанности младшего сенатора от Северной Дакоты до официального окончания срока полномочий в этой должности. В штате проживало почти шестьсот пятьдесят тысяч человек, и каждый из них в любой момент мог потребовать внимания. Правда, Армстронг предполагал, что все эти люди понимают: их вопрос будет находиться в подвешенном состоянии, пока в должность не вступит его преемник. Кроме того, до января конгресс практически ничем не занимался. Так что сенаторские обязанности его особенно не утруждали.
Пятый пункт состоял в том, чтобы преемника как можно лучше приняли в самом штате. Чтобы благополучно передать нового человека прикормленным представителям СМИ, он запланировал там две торжественные встречи. Все должны своими глазами увидеть, как они стоят рядом, плечом к плечу; главное – побольше рукопожатий и улыбок на камеру, а потом Армстронг сделает символичный шаг назад, а новый человек – вперед. Первая встреча была назначена на двадцатое ноября, вторая – через четыре дня. Ужасно утомительно, конечно, но ничего не поделаешь: таковы обязанности верного члена партии.
Четвертый с конца пункт – усвоить новые знания. Скажем, он станет членом Совета национальной безопасности и получит доступ к сведениям, которыми младший сенатор от Северной Дакоты обладать не может. Личным наставником Армстронга уже назначили сотрудника ЦРУ, также вице-президент встречался кое с кем из Пентагона и Дипломатической службы. График встреч был насколько возможно гибким, но приходилось потрудиться, чтобы совместить их со всеми прочими делами.
А прочие дела были гораздо более насущными. Третий пункт уже относился к действительно важным. Избирательную кампанию Армстронга поддержали десятки тысяч жертвователей по всей стране. Тех, кто сделал крупные вложения, отметят другими способами, но сторонники, внесшие от тысячи долларов, тоже должны были разделить с ним успех. Поэтому партия запланировала несколько больших приемов в Вашингтоне, где они соберутся всей толпой и почувствуют собственную значимость, оказавшись в центре событий. Жертвователи прилетят в столицу, принарядятся и пообщаются – о приглашениях позаботятся местные избирательные комитеты. Гостям скажут, что официально еще не определено, кто будет их принимать: новый президент или новый вице-президент. На практике же три четверти обязанностей уже возложили на Армстронга.
Второй пункт был еще важнее. Здесь задача заключалась в том, чтобы хорошенько подмаслить Уолл-стрит. Смена администрации и в финансовом плане вещь весьма чувствительная. По идее, все должно было пройти гладко, но нервозность, которая всегда есть в это время, могла в любой момент вырасти как снежный ком, а нестабильность рынка с самого начала правления серьезно навредила бы новому руководству страны. Поэтому прилагалось немало усилий, чтобы успокоить инвесторов. Избранный президент в основном занимался этим сам и много общался с ключевыми игроками в Вашингтоне. Армстронг же должен был заниматься инвесторами второго звена в Нью-Йорке – в ближайшие два с половиной месяца планировалось провести пять встреч.
Однако первым и самым важным пунктом для Армстронга было руководство командой переходного периода. Новой администрации требовался штат из почти восьми тысяч человек; около восьмисот из них нуждались в утверждении сенатом, а из тех, в свою очередь, около восьмидесяти являлись по-настоящему ключевыми фигурами. Задача Армстронга заключалась в том, чтобы сначала участвовать в их отборе, а затем использовать все свои связи в сенате, чтобы утверждение прошло как по маслу. Основная работа проходила в официальном помещении на Джи-стрит, но Армстронгу имело смысл руководить ею из своего старого офиса в сенате. В общем, было не до веселья. Тяжелый труд, но в этом-то и заключается разница между первым местом на выборах и вторым.
Итак, третья неделя после объявления результатов голосования прошла следующим образом. Вторник, среду и четверг Армстронг провел, не выезжая за пределы Белтвея[6], – здесь он работал с командой переходного периода. Его жена устроила себе после выборов заслуженный отдых дома, в Северной Дакоте, так что он временно жил в Джорджтауне один. Охранную группу Армстронга Фролих укомплектовала лучшими кадрами и держала подчиненных в режиме повышенной готовности.
Четверо агентов размещались в доме вице-президента, а четверо полицейских – в машинах снаружи: двое перед зданием и двое в переулке позади него. Каждое утро за Армстронгом заезжал лимузин Секретной службы и отвозил его в сенат, а за лимузином следовала еще одна машина. Ее называли «орудийная платформа». Сопровождение по тротуару от автомобиля до двери тоже проходило по отработанной схеме. Затем трое агентов оставались с Армстронгом на весь день. Это была его личная охрана: все высокого роста, в темных костюмах, белых рубашках, галстуках нейтрального цвета и непременно в солнцезащитных очках, даже в ноябре. Вице-президент постоянно находился в центре плотного треугольника ненавязчивой защиты; агенты никогда не улыбались, неизменно обшаривали глазами пространство, и физическое расположение их непрерывно, но неуловимо менялось. Иногда ему были слышны негромкие звуки из их радионаушников. Микрофоны у агентов крепились на запястьях, а под пиджаками скрывалось автоматическое оружие. Все это выглядело весьма внушительно, даже устрашающе, зато Армстронг знал, что внутри офисного здания ему ничто не угрожает. Снаружи – вашингтонские полицейские, внутри – собственная охрана Капитолия, на всех наружных дверях – постоянно работающие металлодетекторы, а люди, с которыми приходится сталкиваться – либо избранные члены правительства, либо их помощники, прошедшие многократные проверки.
Но Фролих оптимизма Армстронга не разделяла. Она искала Ричера и в Джорджтауне, и на Капитолийском холме, но он словно испарился. Его не было видно нигде. Как и вообще кого бы то ни было, о ком стоило бы беспокоиться. Казалось бы, можно расслабиться – но нет.
Первый запланированный прием для жертвователей среднего уровня состоялся в четверг вечером, в бальном зале крупного сетевого отеля. Днем все здание прочесали с собаками, а на ключевых позициях внутри расположились полицейские, которые оставались на месте до тех пор, пока Армстронг спустя много часов наконец не уехал. Двух агентов Секретной службы Фролих приставила к двери, шестерых расположила в вестибюле и восьмерых – в самом бальном зале. Еще четверо охраняли площадку, через которую в здание должен был заехать Армстронг. Скрытые камеры установили по всему вестибюлю и бальному залу и к каждой камере подсоединили собственное записывающее устройство. Эти устройства синхронизировал генератор тайм-кода, так что запись в режиме реального времени охватывала событие целиком.
