— Так! Ты меня окончательно убедило, — сказал Рогатый Барон. — Я все это покупаю!

— Прекрасный выбор, — поддержало его зеркало. — И всего-то двести пятьдесят золотых монет! Господин мой, ты произведешь настоящий фурор во время танцев! — Зеркало помолчало и осторожно осведомилось: — А есть ли у тебя на примете, господин мой, определенное ночное заведение?

Рогатый Барон медленно кивнул. На самом деле двести пятьдесят золотых казались ему чрезмерно высокой платой за какую-то странноватую тунику, блестящие штаны в обтяжку и сапожки из тонкой кожи. С другой стороны, красота требует жертв!

— «Грязнуха Мод», по-моему, очень неплохое заведение, — сказал барон неуверенно.

— Еще бы! — воскликнуло зеркало. — И там такие пирожки с драченой, что умереть можно! — Зеркало гнусно хихикнуло. — А сама Мод просто не сможет оторвать от тебя своих больших… рук, так ловко выпекающих пирожки!

— Вынужден сообщить тебе, что я пребываю в законном и счастливом браке! — заявил Рогатый Барон, краснея от злости. (Если Ингрид хоть что-нибудь услышит…)

— О, ты можешь полностью мне довериться, — заговорщицким тоном прошептало зеркало. — А теперь, если благородный господин соблаговолит пройти в кассу…

В эту минуту входная дверь распахнулась, и Рогатый Барон оказался лицом к лицу со своим личным камердинером. Бенсон был багрового цвета и едва дышал. Задыхаясь, он воскликнул:

— Вот где ты, господин мой! А я ищу, ищу!..

Рогатый Барон нетерпеливо спросил:

— Ну, что еще случилось, Бенсон? Могу я иметь хоть минуту покоя?

— Господин мой, прости, но это действительно очень важно! — Бенсон порылся в кармане. — Пришло еще одно письмо… Оно касается судьбы баронессы.

— Ингрид? — воскликнул Рогатый Барон и покраснел еще сильнее. — Письмо?

— Его принесла пернатая мышь, — сказал Бенсон и вручил Рогатому Барону кусочек пергамента. — Здесь говорится, что баронессу собираются залить жиром и потушить на медленном огне!

Рогатый Барон поцокал языком, покачал головой и наконец промолвил:

— Черт возьми, какое ужасное везенье!..

— Но господин мой!.. — воскликнул Бенсон.

— Не сейчас, Бенсон, — сказал Рогатый Барон. — Я уже опаздываю к полировалыцику шлема и точильщику рогов.

— Я всегда утверждаю: именно такие последние штрихи и создают облик истинно прекрасного рыцаря! — с энтузиазмом поддержало его зеркало.

— Но господин, а как же письмо? — снова попытался урезонить хозяина Бенсон. — И госпожа Ингрид… Нужно же что-то делать!

— Сперва я сделаю то, что для меня в данный момент важнее, — строго заявил Рогатый Барон. — Да и потом, подобные дела не решаются впопыхах, верно?

Оставив Благовонные Грязи позади, разношерстный маленький отряд двинулся дальше по пыльной дороге. Справа от них в меркнувшем свете булькало, вздувая пузыри, огрохмное болото. Слева на фоне небес были отчетливо видны вершины Людоедских Холмов. Впереди — далеко, у самого горизонта — показалась наконец темная полоска высоких островерхих деревьев.

Джо ехал на правом плече Норберта, Генри трусил за ними следом. Рэндальф, в кои-то веки бодрствующий во время перехода, ехал на Сниффи и сидел в узорчатом седле позади Бренды. Лицо его как расплылось в улыбке до ушей, так и застыло; казалось, улыбка эта на его физиономии нарисована. Рэндальф Мудрый был на седьмом небе от счастья.

— О, пожалуйста, расскажи мне, как ты сражалась с бородавчатым обжорой-потрошителем из Черной Лагуны. Какими прозвищами ты его обзывала? — Он по добострастно помолчал. — О-о-о! Бренда, принцесса-воительница! Сколь же ты смела, сильна и хитра!..

Бренда рассмеялась (ее смех напоминал удары сторожевого колокола) и хлопнула волшебника по спине.

— О-ох! — задохнулся Рэндальф, и улыбка мгновенно исчезла с его лица.

— Довольно обо мне, Родни, — сказала Бренда. — Скажи-ка лучше, далеко ли до этой Хихикающей Поляны?

Рэндальф вгляделся в дальнюю цепочку деревьев и радостно закивал.

— Теперь уже совсем близко. Хихикающая Поляна находится ровно посредине этого леса, — сказал он. — Эльфийского Леса!

Бренда вздрогнула.

— Эльфийского Леса? — переспросила она. — Эльфийского? Где водятся НАСТОЯЩИЕ ЭЛЬФЫ?

Дрын-нь! Бум-м!

— Ой! — крикнул Рэндальф, тщетно пытаясь уклониться от толстенной ветки.

Дрын-нь!

— Уй-юй-юй! — взвыл Рэндальф еще громче, потирая ушибленный лоб. — Ну ты все-таки смотри, куда идешь, Норберт! Больно же!

— Прости меня, господин мой, — сказал Норберт и пригнулся чуть не к самой земле. — Ну что, так лучше?

Дрын-нь! Бум-м!

— Ничего себе лучше! Тут ветки еще толще и бьют куда больнее! — упрекнул людоеда Рэндальф. А когда сбило веткой крошечный зонтик с остроконечной шляпы волшебника, Рэндальф потребовал опустить его на землю. — Ничего не поделаешь, Норберт, придется и мне пройтись пешком. И, пожалуй, на земле я чувствую себя гораздо увереннее! — И он устремился в лесную чащу. — За мной! Догоняйте! Что вы там копаетесь! — кричал он. — В конце концов, мы действительно преследуем весьма важную цель, а не просто гуляем по лесу!

Вероника догнала его и присела на краешек шляпы.

— Ас чего вдруг такая спешка, толстячок? — спросила она. — Нет-нет, не надо рассказывать мне, сколь важна цель нашего похода! Но ты случайно не потому ли так осмелел, что теперь у нас имеется отличная поддержка в лице Бренды и ее боевого кота?

— Да, Бренда — просто прелесть, верно? — И мечтательная улыбка снова растянула губы Рэндальфа.

Джо едва поспевал за ними: у каждого дерева ему приходилось останавливаться и тянуть Генри за поводок.

— Ну давай же, мальчик, пошли скорей! — уговаривал он пса. — Если ты так и будешь без конца все обнюхивать, мы никогда никуда не придем!

Джо с восхищением смотрел по сторонам: высокие чистые, будто полированные стволы деревьев, казалось, светятся в сумерках собственным светом среди густого подлеска — цветущего кустарника и высоких кочек мха, похожего на перья птиц. Эльфийский Лес был, безусловно, прекрасен! Но что-то в нем странно настораживало Джо; ему казалось, что за ним кто-то незаметно подглядывает. Обернувшись назад, он увидел, что Бренда все еще стоит у опушки, явно не решаясь углубляться в чащу.

— Ты что, Бренда? — спросил Джо, подходя к ней и нежно касась ее руки. — Что-нибудь не так?

— Я… — начала Бренда и вдруг умолкла.

— Ну-ну? — поддержал ее Джо.

— Дело в том… Не знаю даже, как и сказать… — Бренда пристыженно потупилась.

— Мне ты можешь сказать все, — тихо и твердо промолвил Джо. — Тебя что-то тревожит?

— Как ты не понимаешь? Это же Эльфийский Лес! — воскликнула Бренда. — ЛЕС ЭЛЬФОВ!

— Ну и что?

— Но здесь их полно! — чуть ли не со слезами на глазах сказала она.

— А что в них такого страшного? — раздался вдруг рядом с ними голос Рэндальфа, который, оказавшись в одиночестве, вернулся назад, чтобы выяснить, что задержало остальных. — «Эльфийский Лес!.. Полно эльфов!..» — передразнил он Бренду. — Могу тебя заверить, дорогая: если ты надеялась увидеть в Эльфийском Лесу эльфов, то, боюсь, будешь несколько разочарована. Уже долгие годы здесь нет ни одного эльфа!

— Нет? — не веря своим ушам переспросила Бренда, и кровь опять прилила к ее побледневшим щекам.

— Я все время забываю, что тебя долго не было в Чвокой Шмари, — сказал Рэндальф. — Видишь ли, столь велика была потребность в эльфах, трудолюбивых крошечных существах, что как раз последнее место, где их можно сейчас найти, — это Эльфийский Лес.

— Правда? — спросила Бренда со слабой улыбкой.

— В основном эльфы теперь живут и трудятся на Мосту Троллей, в Гоблинтауне и в замке Рогатого Барона; и они так любят свою работу, что просто с ног сбиваются, славные крошки! — И Рэндальф сокрушенно покачал головой. — Мне, право, очень жаль тебя разочаровывать, но, увы, эльфов в этом лесу нет!

Бренда рассмеялась.