– Иван, — с шипением прорывается голос другого охранника. – Слышишь? Езжайте в "черный квадрат", ясно? Там ждёте. Охрана…

– Да знаю я, — огрызается мужчина. – Отвечаю за них шкурой и всё такое. Ты лучше скажи, что у вас там. И врача надо. Ранили меня, а Злата…

– В порядке. - Киваю я. Не в порядке, ни разу. У меня взрывы в голове. Агония. Но я заставляю себя говорить.

– Кранты всем, — слышится ответ. – Резня была. Буйный всех положил.

– Он в порядке?! - Я вскрикиваю, с надеждой хватаюсь за переднее сидение. Едва не переваливаюсь вперед, надеясь услышать хоть что-то. Пожалуйста, Боже. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Я что угодно готова отдать за то, чтобы мужчина оказался в порядке. Надежда разгорается во мне огнем, обжигает.

– В порядке? – Иван повторяет вопрос в рацию.

– Да. Порядок. Отчет напрямую с ним. Отбой связи.

Всё заканчивается. Я падаю обратно на сидение, я прижимаю ладонь к груди. Сердце вновь бьется! Поет. Живой. Господи, живой. Это главное, а с остальным разобраться можно.

Я прижимаю к себе Катюшу, успокаиваю её. Глажу по волосикам, убаюкиваю. Развлекаю какими-то сказками. Мой голос звучит ломано, как у робота. Но сестра не обращает на это внимания. Слушает, отвлекается.

В голове стучит "живой". Я игнорирую то, что было нападение. И резанина. И, наверное, это всё очень плохо обернётся. Сейчас главное, что Буйный не пострадал. Мы увидимся, и тогда я расспрошу мужчину о том, что происходит.

Я не знаю куда нас везут. Черный квадрат – это клуб? Какое-то заведение? Кодовое название? У меня миллион вопросов, но я стараюсь не отвлекать Ивана. Он ранен, ему и так сложно управлять машиной.

Я как на иголках, пока мы не заезжаем на территорию какого-то дома. Открываются двери гаража, а там дорога вниз. Машина медленно спускается, оказываясь… В подвале? Под землей? Осматриваюсь, пока не понимаю, что это действительно бункер. Оборудованный внутри, как обычная квартира. Если не обращать внимание на отсутствие окон, то не заметишь разницы.

Я быстро осматриваюсь, выбираю для Катюши небольшую спальню. Долго сижу с сестрой, пока она не засыпает. Конечно, она взрослая для дневного сна, но стресс изматывает малышку. Быстро отправляет в царство Морфея.

Я сижу с ней даже после. Страшно оставаться в одиночестве, словно тогда случится что-то плохое.

Ивана осмотрел врач, но охранник наверху. Вместе с другими. В бункере только мы с сестричкой.

Меня начинает одолевать тревога. Расползается по телу ядовитым плещем, скручивает. А что, если с Буйным что-то случилось?! Пока он ехал к нам… Или с охранной! А я не услышала из-за толстых стен. И не знаю кода к цифровому замку, не смогу выйти. Застряну тут и…

Я резко подрываюсь, когда слышу звук открываемой двери. Вылетаю в прихожую. И застываю. Гипнотизирую взглядом Буйного. Жадно осматриваю, каждую черточку изучаю. Мужчина чуть усмехается, бросая пиджак на стул. А я бросаюсь к нему. Налетаю, крепко прижимаюсь. Наконец даю волю эмоциям, вплёскиваю их рыданиями. – Я так за тебя испугалась, — обнимаю мужчину. Руками шарю по его телу. Ощупываю. – Сказали, что ты всё. И я подумала, что ты… Так переживала за тебя. Эмир, не смей умирать! Я запрещаю! - Запрокидываю голову, требовательно смотрю на него. Мужчина выглядит уставшим, но всё равно усмехается.

– Раз ты запрещаешь, — кивает, стирая влажные дорожки с моих щек, – то не буду. Сильно испугалась, Злат?

– Очень!

– Мне сказали, что тебя не задело.

– Да, я в порядке. А ты? - Я отступаю назад, чтобы ещё раз осмотреть.

Дергаюсь, замечая капли крови на белоснежной рубашке. Так ярко выделяются. Я резко дергаю ткань, дрожащими пальцами пытаюсь расстегнуть пуговицы. Не позволяю Эмиру остановить меня.

– Охуеть, кукла, — присвистывает. – А ты быстрая, да? Не успел войти, как ты оседлать пытаешься.

– Не смешно.

– Да и я не ржу. Наоборот. Если бы знал, что ты так течешь от стрельбы…

– Эмир!

– Ты это, если чё, говори. Постреляю в воздух, и может кончишь сразу.

– Дурак! Господи, какой ты дурак. - Ругаюсь на него. Раздеваю. И при этом тянусь за поцелуем. Мне нужно всё и сразу. Одновременно. Касаться его. Целовать. Убедиться, что взаправду рядом и не ранен.

Эмир морщится, когда я касаюсь его бока. Отвожу рубашку в сторону, замечая белую повязку.

– Ты ранен, — выдыхаю.

– Пустяк. Лёгкая царапина, кукла.

– Тебе, наверное, надо присесть, — я начинаю суетиться. – Или лечь? Да, лечь лучше.

– А ты всё трахнуться пытаешься. Угомонись, — перехватывает мои руки, когда я вспыхиваю. – Порядок. Оклемаюсь быстро.

– Ты расскажешь мне, что происходит?

– Нет. Нечего бабам в мужские разборки лезть.

– Эмир! - Я возмущаюсь, но мужчина и слушать не хочет. Идет на кухню, жадно пьет воду. Игнорирует мои попытки поговорить.

Он ничего мне рассказывать не хочет. А я так не могу. Сидеть здесь в неизвестность и ждать непонятно чего. От разочарования ногой хочется топнуть.

– Эмир, — настойчиво зову его. – Так не пойдет. Ты обязан мне рассказать. Или…

– Или что? – Хмыкает зло, бросает на меня суровый взгляд. – Чё тогда, кукла?

– Тогда я… - Хочется бросить "уйду от тебя". Но не могу. Не только потому, что у нас сделка. И не из-за чувств проклятых. Просто это пустая угроза! Куда я пойду? Где спрячу сестру? Ведь наверняка нас тоже попытаются найти. Я не могу уйти, и Эмир это прекрасно знает. – Тогда, — повторяю, поджав губы, – я кое-что знаю. Важное. И если ты не расскажешь мне, то я тоже буду молчать. А тебе это надо знать!

Разворачиваюсь, чтобы гордо уйти. Но, конечно, только вид делаю. Маленький лёгкий шантаж. Ведь то, что я сказать хочу, он и так знает. Видит. Не может не понимать. Но для меня важно озвучить. Только... Только когда он тоже делиться начнёт.

- Далеко шуруешь? - Секунда и его пальцы на моём запястье сжимаются. В плен берут. Ему даже дёргать сильно не нужно, чтобы я назад вернулась. Он слегка на себя тянет, а я уже закручиваюсь обратно. В него вбиваюсь. Родной запах в ноздри вбивается. Любимый.

Рядом с ним сердце с ума сходит. Вот-вот из груди выпрыгнет, а мне хорошо. С ним. Я, наверное, ненормальная, да? Совсем поехавшая? Если мне такие качели нравятся. С ним опасно. Можно умереть. В любую секунду. Сегодняшний день прямое тому доказательство. А я чуть не умерла, когда на секундочку представила, что его нет.

- Поди расстроилась, кукла, что меня не пришили? - На ухо мне хмыкает, я рот раскрываю от шока. Тут же в грудь его бью.

- Совсем умом тронулся?!

Но он снова скручивает. Вжимает. Запах моих волос вдыхает. Ненормальный.

- Ты ж петлять мечтала. Вот бы меня пришили, тогда бы жить смогла спокойно. Такая желанная свобода.

— Вот блин, — тут же в ответ выпаливаю, — а я-то совсем не подумала. Вот же дура! - Последние слова уже шиплю. Я чуть не умерла за него переживая, а он... Козёл такой!

- Как самокритично. - Снова издевается.

Пытаюсь вырваться, но Эмир лишь на руки подхватывает, в комнату меня несёт. Чтобы никаких свидетелей, чтобы только я и он.

- Пусти меня! - Визжу, вырываюсь.

- Ещё пожелания будут?

- И свали!

Буйный на кровать меня бросает. Я пружиню. Мужчина сверху заваливается.

- Неужели свалить больше не хочешь, кукла? - Улыбка на лице. Как кот довольный, который до сметаны дорвался. А я злая! Он меня выбесил за секунду, и теперь желания смыть улыбку с его лица очень и очень сильное.

- Хочу, — шиплю, — сны о свободе мои самые любимые, понял?!

- Врёшь, — поджимает под себя, скулы мои стискивает, в губы целует. Жадно. Так, будто только об этом и мечтал.

- А ты козёл! - Шиплю, когда он вдохнуть мне даёт. Поцелуй разрывает.

- Сама провоцируешь, кукла. Ты кого шантажировать собралась своими уловками?

- А как с тобой иначе разговаривать?! Я у тебя учусь! С тебя пример беру!

- Хуёвый пример.

— Вот и задумайся! - Губы поджимаю. - Я ведь переживаю! Я, между прочим, чуть сама не пострадала. И Катюша... А Иван... его вообще подстрелили!