Мысль эта почему-то разозлила Филипа. Но настоящая волна ярости накатила на него после того, как, протянув руку, он снова открыл бархатный футляр и посмотрел на медальон.

Филип надел этот амулет на шею Пандоры, когда она была еще ребенком и носилась целый день в окрестностях его дворца в поисках приключений. Каждый житель Седихана знал, что роза, пронзенная шпагой, — эмблема могущественного шейха Эль Каббара, и тот, кто носит на шее подобный медальон, находится во власти шейха и под его защитой. Дори признала его власть над собой. И вот теперь она посмела вернуть его подарок, не потрудившись даже приложить к нему записку с объяснениями.

Филип задумчиво коснулся медальона. Раньше ему казалось, что он может читать мысли Дори, как раскрытую книгу. Но теперь… Эта девушка с обложки уже несколько лет живет в упоении от собственной красоты. А красота имеет свойство разрушать все, чего коснулась. Разве не так было с самим Филипом? Вот и Дори скорее всего сильно изменилась. Поэтому присланный по почте медальон мог означать все, что угодно: приглашение, отказ повиноваться или попытку примирения.

Да, Дори изменилась. Шесть лет — немалый срок. Девушка в рыжем парике, загадочно улыбавшаяся ему с обложки журнала, явно прожила эти годы бурно и разнообразно. Что ж, очень скоро он обо всем узнает. Потому что Дори по-прежнему принадлежит ему, хочется ей этого или нет. Осталось только решить, какое именно место предстоит ей занять в его жизни.

Дори сразу узнала бархатный футляр, лежавший на ее столике в гримерной. Сердце ее учащенно забилось, стало трудно дышать. Так быстро. Впрочем, Филип не привык медлить. Она знала, что реакция последует немедленно, и рассчитывала именно на это.

Она медленно взяла со стола бархатный футляр и открыла его, прекрасно зная, что именно увидит внутри. Поверх медальона лежала небольшая картонная карточка. Дрожащими руками Дори поднесла карточку к глазам и прочитала: «Все не так просто. У служебного входа ждет машина. Не заставляй меня ждать».

Без подписи. В ней просто не было необходимости. И тон записки, и сам почерк были знакомы ей до боли. «Все не так просто»… Смешно! Но почему-то захотелось не смеяться, а плакать. Да, простыми их отношения не назовешь. Никогда в жизни не испытывала Дори такого леденящего душу страха, но вместе с тем, внутри нарастало ощущение безудержной радости. Она увидит его! Боже, великий боже, после шести лет разлуки она увидит Филипа!

Девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула. Не стоило так возбуждаться. Она должна убедить Филипа, что стала такой же искушенной в вопросах секса, как те женщины, которых он допускает в свою постель.

Надо собраться. За последние два года Дори прекрасно научилась скрывать свои истинные чувства. Она сумеет обмануть Филипа, если только не придется продолжать весь этот маскарад слишком долго. Так что надо добиться своей цели как можно быстрее.

Открыв глаза, Дори неодобрительно поглядела на собственное отражение в зеркале. Огромные темные глаза на бледном лице. Понравится ли она Филипу? Вообще-то она нравилась многим мужчинам, но вкусы ведь у всех разные. Дори почувствовала панику. Нет, она не позволит себе поддаваться сомнениям. Филип ждет ее. Пора начинать свою игру. Раньше всегда побеждал он, но этот поединок она твердо намерена выиграть сама. В детстве ей просто не хватало целеустремленности. Теперь все будет по-другому. Дори вынула булавки, поддерживающие парик, и сняла нейлоновую шапочку, закрывавшую волосы. Серебристые кудри рассыпались по плечам. Так гораздо лучше. Надо выглядеть как можно соблазнительнее. Долой сомнения! Она быстро прошла в ванную, примыкавшую к гримерной.

Через полчаса Дори снова стояла перед зеркалом. Немного косметики, чтобы подчеркнуть свое очарование, но не слишком толстый слой, чтобы не показаться вульгарной. Квадратный вырез черного бархатного платья заканчивался так низко, что едва прикрывал соски, открывая взглядам полную высокую грудь. Не слишком ли вызывающе? Пожалуй, нет. Ведь она действительно собралась бросить Филипу вызов, который он просто не сможет не принять. Быстро отвернувшись от зеркала, Дори поспешила выйти из гримерной.

Вскоре она уже была в роскошных апартаментах шейха Эль Каббара в отеле «Фермонт». Дори едва успела постучать, как дверь распахнулась, и она увидела Филипа.

На нем были белые брюки и зеленая рубашка под цвет глаз. Филип нисколько не изменился: все те же высокие скулы, чувственный рот, мускулистое загорелое тело. Дори едва подавила желание немедленно оказаться в его объятиях, уткнуться ему в плечо. Она вдруг почувствовала, что вернулась домой, потому что дом там, где Филип.

— Слава богу, это рыжее безобразие оказалось париком, — произнес шейх. — Абернати боялся, что ты перекрасила волосы. Что ж, ты выглядишь вполне цивилизованно. — Взгляд его скользнул по груди девушки. — Хотя и не слишком скромно.

— Мне можно войти или ты так и будешь разглядывать меня в дверях? — Дори старалась говорить как можно спокойнее. — Здравствуй, Филип. Рада видеть тебя снова.

— Заходи. Если бы ты действительно хотела меня видеть, то не стала бы ждать столько лет.

Шейх сердито отвернулся. Шесть лет назад одна только мысль о том, что она вызвала его гнев, повергла бы Дори в трепет. Ей и сейчас было не по себе.

— На то были свои причины. — Дори последовала за шейхом в гостиную. Положив сумочку на столик у двери, она постаралась улыбнуться как можно обворожительнее.

— Разве недостаточно того, что я здесь?

— Нет, этого недостаточно. — Филип быстро пересек комнату и опустился в плетеное кресло у окна. — И почему, хотел бы я знать, ты вернула мне медальон? Я не беру обратно такие вещи, и тебе это хорошо известно. Этот амулет — не просто драгоценное украшение.

— Да, я знаю, — кивнула в ответ Дори. — Именно поэтому я и вернула его. Ведь он — символ твоего владычества. А мне вдруг разонравилось быть вещью, которой можно владеть. Правда, Филип. Ты пытаешься править в Седихане почти по феодальным законам. Удивительно, что я раньше терпела это, как покорный маленький вассал.

— Но эти законы были выгодны обеим сторонам. Они обеспечивали покорность владыкам и безопасность подданным. И я что-то не припомню, чтобы ты возражала против моего покровительства, когда это было тебе выгодно.

— Я просто была ребенком. — Дори улыбнулась. — Я многого не понимала.

Глаза Филипа сузились.

— На что это ты намекаешь, Дори? Говори лучше прямо, ты никогда не умела притворяться.

— Я никогда не была на это способна. Чувствуешь разницу?

Филип несколько секунд внимательно изучал лицо Дори.

— А ты изменилась, — медленно произнес он.

— Просто выросла и повзрослела, — пожала плечами Дори. — Все мы когда-нибудь взрослеем.

— Дай посмотреть на тебя получше. — Встав с кресла, Филип протянул ей руку.

Дори почувствовала, как от одной только мысли о его прикосновении сердце, точно птица, затрепетало в груди. Только бы Филип не прочел этого в ее глазах. Грациозно покачивая бедрами, девушка вышла на середину комнаты.

— Надеюсь, тебе понравится, — с напускной небрежностью произнесла она. — То маленькое пугало, которое ты знал когда-то, проделало большой путь.

— Ну, знаешь, — задумчиво произнес Филип, — мне было вполне симпатично это маленькое пугало.

Дождавшись, пока она подойдет поближе, Филип вдруг резко дернул ее за руку, и Дори пришлось опуститься на колени перед его креслом. Взгляд шейха возбужденно скользнул вдоль выреза ее платья.

— А впрочем, у тебя есть кое-какие преимущества перед прежней Пандорой.

— Рада слышать. Даже через столько лет трудно расстаться с давними привычками. — Она взглянула в глаза Филипа. — Мне по-прежнему хочется тебе угождать.

— Это что-то новенькое. Я что-то не припомню в прежней Дори желания мне угождать. По-моему, тебя никогда не волновало, доволен я или нет.

— Волновало. — Дори опустила ресницы, пряча взгляд. — И очень.