- Вижу двух замыкающих, - доложила гардемарин Жихарева после короткой паузы, потребовавшейся для того, чтобы развернуться лицом назад. Кресло второго номера на струге поворачивалось вместе с остеклением кабины и пушечной турелью. Впрочем, пушечной она уже быть перестала. Опыт первых боев этой новой войны внес кое-какие изменения в оснащение боевых самолетов. И на их струге-вампире вместо 20 мм пушечных автоматов появилась спарка крупнокалиберных пулеметов[95] под 12,7х108 мм мощный и с весьма хорошей баллистикой патрон.
- Принято! – ответила Ара, привычно оглядывая горизонт. – Держим строй.
Полет в строю – утомительное занятие. Летишь неизменным курсом, а вокруг все то же и все так же. Ничего не происходит, ничего не меняется. Ровный гул мотора и «монотонность пейзажа» убаюкивают, вгоняют в сон, но спать нельзя, и отвлекаться тоже. Ночь хоть и скрывает самолеты от глаз противника, не способна спрятать от всевидящих радиоискателей. Засекут – мало не покажется. Наведут перехватчики, и прости прощай скрытность. Поэтому Ара не отвлекалась, держала себя в тонусе, а за пять минут до подхода к цели проглотила таблетку метамфетамина[96], запив ее парой глотков крепкого и сладкого кофе из термоса.
Ну а потом была сама атака. Пикирование на максимуме возможной скорости и сброс бомбовой нагрузки на подсвеченные осветительными ракетами цели. В ответ ниппонцы почти не стреляли, видно, их все-таки удалось застать врасплох. Зато на отходе себерян перехватили ниппонские истребители-штурмовики типа «Н» - Ниндзя, бой получился плохо организованный, нервный, и Аре с Леной пришлось вволю покрутиться и пострелять. Ни в кого, впрочем, они, кажется, не попали, но и сами вышли из заварухи целыми и невредимыми. Не лучше оказался и следующий налет. А потом ситуация на фронте снова изменилась, и на исходе первой недели сентября торпедоносцы скоренько вернули в Рисовую Падь. Что конкретно затевается, - и затевается ли что-нибудь вообще, - никто не знал. Ну, кроме высоких штабов, разумеется. Тем не менее, оба полка и истребительный, и ударный срочно доукомплектовывали техникой и экипажами. И, кроме того, в торпедоносном начали, наконец, формировать полноценный штаб. Прибыли откуда-то из Рязани двое капитан-лейтенантов - новый начштаба и командир первой эскадрильи – и три лейтенанта, один из которых стал замом начштаба, второй – командиром второй эскадрильи, а третий – замом командира полка. Не совсем понятно было, на какую должность назначат Шкловского, когда прибудет новый комполка, но все разрешилось быстро и просто. Олега вызвали в штаб авиагруппы, а оттуда он вернулся уже кавторангом и командиром ударного торпедоносного полка…
Сигнал тревоги сыграли в 6.23 утра по времени Хабаровска. Крейсер «Изборск» патрулировал в это время в районе озера Ханка, а Виктор отсыпался после вахты, закончившейся в полночь. Он очень устал, потому что не спал почти двадцать часов, однако, когда включается сирена, сон с флотских слетает мгновенно. Более эффективным средством являются только колокола громкого боя. Так что Виктор вскочил с койки, как ошпаренный, и начал лихорадочно одеваться, - комбинезон, ботинки и пояс с оружием, - а еще через несколько минут, когда он выскочил из своей каюты в коридор по внутрикорабельной трансляции к экипажу крейсера обратился капитан 1-го ранга Питиримов:
- Господа, - сообщил он сухо, - около получаса назад противник начал генеральное наступление по всей линии Тихоокеанского побережья. Атакованы все основные базы Флота и ВМФ от залива Посьета и Новгородской бухты до Нельмы и Корсакова. Особенно жестокое сражение развернулось над Уссурийским и Амурским заливами и в районе Владивостока. Нам приказано двигаться на помощь гарнизону города со всей возможной поспешностью. Однако мы находимся сейчас над южной оконечностью озера Ханка, конкретно, на траверзе поселка Камень-Рыболов, то есть почти в двухстах километрах от Владивостока. Максимальная скорость, которую мы можем поддерживать в течении достаточно длительного времени – 90-95 узлов[97]. То есть, мы будем на месте чуть больше чем через два часа. Не думаю, что ниппонцам удастся сломить нашу оборону за столь короткое время, но нам в любом случае следует готовиться к ожесточенному сражению. Прошу всех занять посты по боевому расписанию. Все изменения в обстановке будут транслироваться в режиме реального времени. С богом!
Виктор добежал до лифта и, вскочив на платформу вместе с несколькими другими офицерами, поехал вниз. Остальные трое спускались в машинное отделение, но он вышел на минус первой палубе и вскоре подошел к бронированному овальному люку в основании кормовой башни. Вход в центр управления огнем охраняли бойцы флотского десанта. Они проверили документы Виктора и пропустили его в центр управления огнем и центральный штурманский пост. Здесь уже работали офицеры-артиллеристы и группа навигаторов, но у Виктора была иная цель. Он прошел через операционный зал к противоположной от входа стене и поднялся по вертикальному трапу наверх, в запасную рубку крейсера. Его кресло – пост третьего пилота по боевому расписанию – находилось в центре подковообразного пульта. Слева от него стояло кресло второго помощника, а справа уже устраивался офицер-связист, начавший оживлять ходовой, обзорный и тактический экраны.
- Доброе утро! – поздоровался он, оглянувшись.
- Доброе! – кивнул Виктор, располагаясь в кресле.
Первым делом он активировал центральную часть пульта, заодно выдвинув из наклонной столешницы и развернув к себе под удобным углом экран связи с мостиком. Потом проверил работу гарнитуры связи и подключение дыхательной маски.
- Для протокола, - сказал он вслух, расписываясь в вахтенном журнале, - все системы работают штатно.
Бросил взгляд на ходовой и обзорный экраны. Набирая скорость и высоту, крейсер шел над тайгой.
«Красивое место!» - отметил едва ли не машинально, занятый совсем другими мыслями.
Затем посмотрел на пульт и на тактический экран. Судя по поступающим данным крейсер быстро наращивал скорость и выходил на оптимальный курс к пункту рандеву с приданными ему кораблями, так же, как и он сам отозванными с патрулирования территории. Машины работали стабильно, давление и температура пара оставались в пределах средних допустимых значений, погода тоже благоприятствовала. Видимость отличная, небольшой встречный ветер, температура воздуха… барометрическое давление… координаты…
«Отлично!» - Виктор сел в кресло и пристегнул ремни безопасности, а тут подошли и остальные офицеры.
Следующие два часа крейсер шел курсом на Владивосток. Ждали возможного перехвата, но ниппонцы или не знали об их местонахождении, или не имели в этом районе сколько-нибудь значительных сил. Скорее всего, второе. Рейдер или пара – вот и все, что могло у них тут быть. С линейным крейсером – пусть и старым, - этим «джонкам» было бы не справиться. Новости с побережья приходили неоднозначные: кое-где себерцы лупили ниппонцев, что называется, в хвост и гриву, но зато в других местах все обстояло с точностью наоборот. В районе Владивостока силы сражающихся флотов оказались примерно равны. И к концу второго часа сражения ни одна из сторон не имела очевидного перевеса. Преимущество себерцев заключалось в наличии большого числа хорошо организованных наземных баз, зато ниппонцы стянули в этот район четыре больших корабля-матки, а это, даже если предположить, что все носители старые, чуть не две истребительно-штурмовые дивизии. Вот и случилось, что нашла коса на камень, причем сразу с обеих сторон.
В районе Уссурийска к идущему полным ходом крейсеру присоединились эсминец «Верный» и фрегат «Капитан Арбатов», они шли от Арсеньева, догоняя ушедший вперед «Изборск». А около Раздольного их догнали еще два фрегата, пришедшие прямо с судоремонтного завода в Заводском. Дальше оперативная группа Питиримова пошла в обход Владивостока через Уссурийский залив с задачей выйти к Амурскому проливу южнее острова Рейнике. Там, по данным разведки, прятался один из ниппонских кораблей-маток. Авианосец опустился почти к самой воде, прикрывшись от себерских радиоискателей высоким скалистым берегом. Его засекла подлодка хабаровских «партизан», но командование во Владивостоке не имело в этом районе никаких резервов. Так что пришлось послать так удачно появившегося на ТВД Питиримова. Долго, разумеется, - им всем до цели было еще пилить и пилить, но других вариантов у себерян просто не нашлось.
