Пруденс удивленно заморгала.

– Прошу прощения. Что вы сказали?

Миссис Филдингс хмыкнула.

– Я сказала, что капитан... или герцог... или кем бы он ни был, находится здесь. В гостиной.

Пруденс, сидевшая в спальне перед зеркалом со щеткой в руке, взглянула на свой пеньюар.

– Он находится здесь сейчас?

Миссис Филдингс сложила на груди руки.

– Кошке, которая играет с клубком, следует опасаться запутаться в нитках.

– Меня не интересуют ни кошки, ни нитки. Сейчас только половина восьмого утра! – Отложив щетку, Пруденс торопливо собрала волосы в аккуратный пучок на затылке. С помощью экономки она быстро оделась и спустилась по лестнице.

Что ему надо? А может быть... В сердце шевельнулась слабая надежда – может быть, он пришел, чтобы сказать, что любит ее?

При одной лишь мысли об этом сердце Пруденс гулко забилось. Что, если это так? Будет ли это означать, что он расстался с мечтой снова скитаться по морям и вести свободную, не связанную никакими обязательствами жизнь? Будет ли он счастлив, приняв такое решение?

Пруденс открыла дверь в гостиную. Тристан стоял перед камином, задумчиво глядя на танцующие язычки пламени. На нем был надет один из новых однобортных сюртуков, заказанных для него Ривсом, волосы аккуратно стянуты на затылке, а его сапоги для верховой езды сверкали как зеркало.

Он был так красив, что она даже споткнулась, хотя быстро скрыла смущение за веселым приветствием:

– Доброе утро, милорд! Надеюсь, что ночное волнующее приключение обошлось без неприятных последствий?

При виде ее у него потемнели глаза.

– Пруденс.

Она присела в глубоком реверансе.

– Доброе утро, – повторила она, надеясь, что он последует ее примеру и перейдет на более официальный ток, что было бы проще для них обоих. Пруденс уселась перед камином и жестом предложила ему сесть в кресло, стоявшее напротив.

Тристан сел, поставив трость рядом. Этим утром он тоже выглядел усталым. Только эта усталость да порез на подбородке напоминали о том, что ночные события были реальностью.

– У тебя здесь может остаться шрам, – сказала она, прикасаясь рукой к собственному подбородку.

– К шрамам мне не привыкать.

Пруденс кивнула.

– Как твоя рука?

– С ней все в порядке. Пруденс, мы должны...

– А как твой брат?

У Тристана потеплел взгляд.

– Прошлой ночью я провел с ним более часа. Мне очень его не хватало.

За этими словами скрывалось множество эмоций.

– Я рада, что ты его нашел.

– Спасибо. Но я пришел, чтобы поговорить не об этом. Прошлой ночью у нас не было времени, чтобы обсудить, что происходит между нами. Я принял решение, Пруденс. Мы должны пожениться.

Пруденс, кажется, даже дышать перестала.

– Должны?

– Это был бы правильный шаг.

Она внимательно посмотрела на него. В выражении его лица не было радости, а была лишь суровая целеустремленность человека, исполняющего свой долг.

У нее упало сердце. Долг. Он всего-навсего чувствовал себя виноватым...

– Нет.

Тристан помрачнел.

– Нет? Почему, черт возьми, ты говоришь «нет»?

– Я однажды была замужем. Филиппа и меня объединяли любовь, уважение, общие интересы, взаимопонимание... У нас же ничего этого нет, Тристан.

Он нахмурил брови.

– Но нам хорошо быть вместе и...

– Нас связывает страсть – и ничего более. А этого недостаточно. – Вздохнув, она поднялась с кресла. Он тоже встал, опираясь на трость.

– Для меня этого достаточно, – тихо сказал он. – У меня ни разу в жизни не возникало желания жениться. А теперь я не вижу никаких причин, чтобы не жениться. Разве этого не достаточно?

– Это все, что ты можешь сказать?

У Тристана задвигались желваки на скулах.

– Мне приятно быть в твоей компании.

Очень мило. Она думала, что взорвется от чувств, а он думал, что она «приятный компаньон». На глазах ее выступили слезы.

– Тристан, ты должен кое-что знать. Двое из попечителей пострадали от инвестиционных проектов Филиппа. Я уехала из Лондона в разгар скандала. Филиппа уже не было в живых, но страсти все еще не улеглись. И если эти двое членов совета – лорды Уэр и Саутленд – увидят нас вместе, им не понравится. Они потребуют, чтобы ты никогда больше не встречался со мной.

Она ждала его реакции, но Тристан лишь пожал плечами.

– В таком случае мы им об этом не сообщим. Я просто скажу, что ты была моей наставницей. А получив деньги, я смогу сделать все, что пожелаю. И женитьба на тебе послужит им хорошим уроком.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Я не стану прятаться от них. Ни сейчас, ни в дальнейшем.

– Я не предлагал тебе прятаться, просто... – Он провел рукой по лицу, как будто не находя подходящих слов.

Пруденс не знала, что сказать. Все было даже хуже, чем она предполагала. Он хотел сохранить их отношения в тайне, а потом, когда это больше не будет иметь значения, щеголять ими как символом своего мятежного духа.

– Я польщена, – резко сказала она, не сумев скрыть обиды.

Он с озадаченным видом взглянул на нее:

– Пруденс, я действительно решил это сделать.

– Я не верю этому, Тристан Ллевант, и замуж за тебя не выйду. Ни сейчас. Ни завтра. Никогда.

Он удивленно посмотрел на нее:

– Что ты сказала?

– Ты меня слышал. Я не желаю участвовать в этой комедии. А теперь извини, меня ждут дела. И не приходи больше. Нам нечего сказать друг другу. – С этими словами она повернулась и вышла из комнаты. Как только закрылась дверь, она подхватила юбки и взбежала вверх по лестнице. Слезы хлынули из глаз, когда она еще не добежала до своей комнаты, но ей, по крайней мере, удалось избежать конфуза и не расплакаться на глазах у человека, которого любила.

– Гм-м, – задумчиво произнес Ривс и покачал головой. – Не знаю, что и сказать, милорд. Я бы посоветовал вам забыть о миссис Тистлуэйт.

– Забыть о ней?

– Да, милорд. Похоже, миссис Тистлуэйт вы нравитесь меньше, чем вам казалось. – Ривс махнул рукой. – Я бы на вашем месте забыл о ней и нашел другую. Имея герцогство и деньги в кармане, вы можете выбрать любую женщину в округе. Возможно, не только в округе, а во всей стране. – Голубые глаза Ривса встретились с глазами Тристана. – Зачем останавливать выбор на вдове? Вы можете выбрать что-нибудь получше.

Тристан скрипнул зубами.

– Я не желаю никого другого.

Ривс пожал плечами и взял поднос.

– Я бы посоветовал вам подумать денек-другой и принять решение. Спешить некуда, потому что, как вы сказали миссис Тистлуэйт, вы все равно не сможете жениться на ней, пока не уедут попечители. А тем временем ее, возможно, сможет утешить доктор. – Дворецкий направился к двери.

– Ривс?

– Да, милорд.

– Когда я предложил ничего не говорить попечителям, я не имел намерения обидеть Пруденс.

– Конечно, нет, милорд. Я уверен, что вы этого не хотели. Но эти слова, должно быть, показались ей довольно... обидными.

Тристан потер лоб.

– Я извинюсь перед ней. Я хочу, чтобы она была в моей жизни.

– Позвольте спросить почему, милорд.

Почему? Потому что он не мог представить себе жизни без нее? Потому что его счастье полностью зависело от нее? Почему-то нужные слова не приходили в голову. Тристан взглянул на нетронутый завтрак:

– Я не люблю завтракать в одиночестве.

Ривс проследил за взглядом Тристана.

– Понятно, милорд. Завтракать одному весьма неприятно. Это дилемма, милорд.

– Черт возьми, я это знаю!

– Да, милорд. Если вы сделаете предложение миссис Тистлуэйт сейчас, то рискуете потерять деньги. Но если вы сделаете предложение только после отъезда попечителей, это может выглядеть так, словно вам нужна не столько она, сколько деньги. Однако я уверен, что вы что-нибудь придумаете, – сказал дворецкий и вышел за дверь.

«Тысяча чертей! – пробормотал Тристан. – Зачем иметь дворецкого, если он ничего не может придумать?»