Ярый отстраняется, явно давая понять, что переговоры окончены.

— Рекомендуете пойти как следует опыта поднабраться, а потом попытать счастье с вами еще разок? — не выдержав, язвлю я.

Он вдруг вскакивает на ноги и прихватив пятерней мою гриву, вынуждает запрокинуть голову. Дышит тяжело, будто собирался что-то рявкнуть, да только в последний момент передумал. Темный взгляд мечется от моих глаз к губам и обратно. Он едва заметно склоняется мне навстречу и я даже дышать боюсь, читая в его взгляде непоколебимую решимость…

Слышу, как щёлкает ручка двери:

— Ярослав? — непонимающе выдавливает Вера Петровна. — Ну ни стыда, ни совести! Это больница, а не притон. Уж если так невтерпёж, мог бы не навещать меня…

— Ба, ба, успокойся, это не то, что ты подумала, — пытается остановить ее Ярый, пока я спешу прийти в себя, все ещё стоя спиной к бабе Вере.

— Да конечно, не то, что я подумала. Ты хоть предохраняешься со всеми этими своими? — в ее голосе слышится брезгливость.

— Вера Петровна! — грохочет Ярослав.

— Будет тебе Вера Петровна в няньках, когда тебе в подоле принесёт какая-нибудь…

Она осекается, когда я наконец нахожу в себе силы повернуться:

— Ещё раз здрасти, — неловко улыбаюсь.

— Олеся?! — ее едва не передёргивает.

И это довольно неожиданная реакция. Я-то думала увидев, что в объятиях ее внука я, а не «какая-нибудь» она смягчится, однако…

— И ты туда же? Да мало ли этому прохвосту девиц? Даже не вздумай! — переводит грозный взгляд на Ярослава. — Не сметь трогать девчонку. Она умница, красавица! А ты…

— Вот и я о том же говорю, — устало вздыхает мой волк.

А мне в голос выть хочется. Да они что, сговорились все что ли?!

— Ба, ты правда все не так поняла. Ничего я с твоей этой умницей красавицей не делал. Только… понюхать хотел…

Уже озвучив это он очевидно понимает, что прозвучало это ещё страннее, нежели расскажи он все, что на самом деле было.

Ярый трёт ладонью лоб:

— Я у неё сигарету нашёл.

Бабушка заметно смешавшись наконец притормаживает со своими обвинениями:

— Воспитательный процесс, говоришь? — приосанивается от неловкости. — В таком случае — одобряю. Курение пагубная привычка для юной девицы, — она игриво подмигивает мне, и величественной походкой шествует по палате.

Она действительно только что свалила на меня ответственность? Вот же… старая интриганка!

Окинув нетрезвым взглядом извивающихся на танцполе девиц, я на мгновение замер, кажется даже слегка протрезвев.

Ее гребаные глаза… Они мне теперь повсюду мерещатся. Маленькая искусительница. Мой персональный запретный плод просто какой-то! Что ж она мне так в душу-то запала?

Надо было все-таки отыметь ее хорошенько. Чтобы уже отпустило наконец. Третью неделю не могу выбросить эту мелочь из головы.

Это же хорошо, что я у неё не первый. Мог бы быть. Значит и ответственность за ее, так сказать, растление не на меня бы легла. В теории. А значит и не так стыдно было бы перед покойным товарищем…

Фу, млять… что за мысли?! Я надеюсь перебить эту неудовлетворённость какой-нибудь другой цыпой, что не вызовет в моей душе этих долбанных терзаний. Совестливый какой, только поглядите… Но на танцполе как на зло исключительно какие-то малолетки столпились.

— У вас че сегодня выпускной? — киваю бармену в кучку девиц.

— Да нет. Я так понял абитура поступление собралась отмечать.

— Абитура? — морщусь, пытаясь отыскать в своём нетрезвом словарном запасе объяснение этому слову.

— Новоиспеченные студентки, Ярослав Сергеевич, — услужливо объяснят мне бармен. — Молодняк. Не по вашей части.

— Откуда тебе знать, что по моей? — рявкаю.

— Я наблюдательный просто, — пожимает плечами. — Вы обычно за самочками поопытнее охотитесь.

Точно. Я такой. Обычно.

Пристально изучаю молодняк. Судя по раскованным движениям девчата явно не прочь сегодня увести из клуба какого-нибудь папика. Парочка даже приметили мой изучающий взгляд и заигрывая стали льнуть друг к другу, бросая в мою сторону недвусмысленные взгляды.

Вот это я понимаю — товар лицом. Показали себя со всех ракурсов, дали понять, что на все согласны. Дайте-ка подумать, когда у меня последний раз был тройничок?

Но нет. Моя заинтересованность к ним болтается где-то в районе полшестого, и даже намеков на пробуждение не подаёт. А я-то признаться понадеялся, что достаточно найти просто любую другую малолетку и воздать ей за грехи той, что тронуть не могу!

Млядство! Да что в ней тогда особенного?

Я думал все дело в том, что она слишком молода на мой взгляд. Уже было успел решить, что у меня какой-нибудь кризис среднего возраста, вот и потянуло на свежее мясо. Ан-нет…

Я отвернулся от танцпола и упёр потяжелевшую голову в кулак.

Это — проблема. Эта девчонка — моя проблема. А они мне сейчас явно не нужны. Не только сейчас — в принципе не нужны. Даже если закрыть глаза на то, что она мало того, что слишком молодая, ещё и дочка Кравца, так она ведь в добавок ко всему этому ещё и с ба по соседству живет. Поэтому если представить, что я все же рехнусь окончательно и поддамся искушению — разок возьму ее, дабы она попросту перестала сводить меня с ума, то где гарантии, что девица не ляпнет потом что-нибудь моей родне? А я предпочитаю оставлять свою сексуальную жизнь подальше от Веры Петровны, не то ещё вознамерится меня опять женить…

Ком в горле вынуждает осушить очередной стакан. Ещё раз я этого не переживу.

На кой черт об этом сейчас вспомнил? Да, семья — непозволительная роскошь для человека с моим прошлым. Уже разок проверил. Теперь бы уберечь тех, кто остался.

Однако, разве я не о сексе сейчас думал? Или уже и этого себе позволить не могу? Мне ведь эта девчонка только для удовлетворения понадобилась, не больше…

Да только невольно припоминается, как представлял ее в своей футболке в моем загородном доме. Чтобы эта босая мелочь мне свои щи-борщи готовила, и пирожки как у Веры Петровны — обещала, что умеет…

Да черт! Не положено тебе Ярый! Щи-борщи и прочие прилагающиеся последствия. Уж точно не с этой девочкой!

Походу я изрядно набрался. Нужно просто выпустить пар с первой встречной. Протрезветь и забыть маленькую соседку…

Снова поворачиваюсь к танцполу в поисках предмета удовлетворения своих низменных потребностей. На этот раз намётанным глазом быстро вычисляю опытную брюнетку.

Едва заметно кивнув охотнице в сторону выхода, поднимаюсь с барного стула и оставляю купюру бармену:

— Сдачи не надо. И Глебу привет передавай, сегодня не дождусь его, видать.

Направляюсь к выходу. Брюнетка, поравнявшись со мной повисает на моем локте, и принимается спойлерить все, что меня ждёт этой ночью.

Останавливаюсь на парковке в ожидании своей тачки. Телефон привлекает мое внимание вибрацией:

— Че? — бросаю в трубку.

— Яр, ты сегодня домой собираешься? — интересуется брат.

— А че, соскучился уже?

— Да не, я просто хотел…

— Не мямли, сколько раз говорить, — одергиваю несдержанно.

— Хотел девушку привести, — наконец признаётся Слава.

— Мы же договаривались: никаких баб дома. В квартиру вези ее. А я у Веры Петровны переночую.

— Зачем ещё?

И правда, зачем?

— Ну она ж в больнице, — теперь уже мямлю я. Блею как баран, пытаясь найти оправдание тупости, которую ляпнул не подумав. — Просила там всякие цветочки поливать, кошек кормить…

— Ба завела кошек? Она же их терпеть не может, — с сомнением выдавливает брат.

— Вот заехал бы хоть раз сам к бабуле, да поглядел! Все, некогда мне тут с тобой распинаться. У меня намечается десерт, — шлепаю свою безымянную спутницу по явно подкачанной заднице, и убираю телефон в карман. — Надеюсь ты любишь жестко, я не фанат всяких нежностей.

Не то, чтобы не фанат, мне кажется я тупо не умею заниматься обычным ванильным сексом. Никаких детских игр, типа БДСМов, со всякими игрушками. Нет. Просто люблю жестко пороть своих баб.