– Разве? А мне кажется, всё ровным счётом наоборот: ты узнаёшь столько, сколько в состоянии усвоить, притом спокойно, без спешки. Прочитала, обдумала, запомнила. Если чем–то заинтересовалась, прочитала дополнительно или выбила ответ из меня. Заметь, если ты настаивала, требовала, я всегда отвечал. Моя задача на это лето— дать тебе необходимый минимум, не лишив при этом уверенности в своих силах. Ты боец. Лишь сопротивляясь, ты достигаешь лучшего результата,– разоткровенничался брат.

– Неожиданно, но, возможно, верно. Я обдумаю это позднее. А сейчас ответь, пожалуйста, на мой вопрос. Что ты утаил?

И вновь смотрит на меня с гордостью. Да–да, меня уже так легко не сбить с цели. Я прекрасно изучила его манеру менять тему и уходить от ответа. Моя дырявая память прежде играла на его стороне, теперь же я волевым усилием контролировала тему беседы и не позволяла отвлекаться.

– Алессаль, что ты знаешь о нашей семье?– удивил вопросом брат.

– В каком смысле?

– О моих родителях, к примеру,– с нажимом уточнил Рагнар.

А я смутилась, поскольку никогда не задавала неудобных вопросов тем, кому стоило их задать – маме с отчимом. Они были так счастливы, что мне было неловко расспрашивать, куда делась первая леди Фогрейв. У слуг спрашивать неприлично. С братом мы долго не могли найти общий язык, да и сейчас отношения своеобразные, вот так спросить неудобно.

– Я ничего не знаю, постеснялась спросить,– признала, расправив плечи и приподняв лицо к брату.– Расскажешь?

– Мама жива–здорова, она вернулась в родительскую семью и живёт под крылом старшего брата,– начал Рагнар с главного.– Когда отец встретил твою мать и почувствовал в ней истинную, мама не стала мешать счастью любимого мужа и ушла, вернув браслеты.

– Как… как ты это принял? – спросила едва слышно. Мы уже подходили к цитадели драконов, но сейчас было не до неё, всё моё внимание сосредоточилось на рассказе брата.

– Встретить истинную, предназначенную судьбой— это мечта любого мужчины, Алессаль. Я понимаю отца. И понимаю маму. Ей нелегко было это принять.

Выходит, Рагнару второй брак отца дался непросто. Возможно, в этом и кроется причина той жестокости, с которой он меня принял, того недоверия, что проявил. Ведь всё время, что мы были в Ургране, в нём словно сражались две личности. Порой складывалось ощущение, будто он хочет меня ненавидеть, но не может, от этого злится, бесится, вспыхивает факелом.

А я… я настолько привыкла к его надменному и холодному виду, что принимала не за человека, с его чувствами, эмоциями, мечтаниями, а за статую из гранита и металла.

Как я могла не подумать, что ему не нравится брак наших родителей?! Ну и дела! Я‑то приняла их брак спокойно, в конце концов, они взрослые люди, знают, чего хотят. Им повезло, что они смогли найти своё счастье. Но у Рагнара есть обиженная мама, а мама – это святое.

– Я тоже понимаю твою маму. Как ни крути, для неё их брак – предательство. Они прожили столько лет, родили прекрасного сына… Истинная или неистинная там новая пара, но ведь есть обязательства перед женщиной, что подарила тебе столько лет своей жизни!– возмущённо обозначила я свою позицию. – Я была лучшего мнения о твоём отце. Боже, так это и мама моя, выходит, встречалась с женатым мужчиной!

Я нахохлилась, словно воробышек в плохую погоду. Не найти более неловкой темы, чем личная жизнь родителей, особенно, если она такая бурная.

– Они вряд ли были в силах сопротивляться судьбе, Алессаль.

– Могли! Мозг дан людям, чтобы им думать! Мы не животные и вполне можем совладать с чувствами и потребностями,– непримиримо проговорила я.

– Ты невинная леди и не испытывала всей палитры ощущений, что мужчина может подарить женщине, потому рассуждаешь немного однобоко, – мягко произнёс брат.– Не вини свою мать. Вряд ли у неё была возможность сопротивляться моему отцу.

– Доверюсь твоему опыту, братик. Спасибо, что защитил маму в моих глазах. А как сейчас живёт твоя мама? Вы видитесь? Твой отец её обеспечил всем необходимым? Если нет, я готова с ним поговорить,– закончила воинственно.

Рагнар рассмеялся, несмотря на предмет нашего разговора, грустный и немного неловкий. Я же покрутила головой, рассматривая красивые дома и неспешно гуляющих людей. На мою короткую юбку никто осуждающе или возбуждённо не пялился, более того, окружающие девушки были одеты подобным образом или удобно и комфортно, никто не парился в ужасных длинных платьях с узким лифом. Я заготовила очередной аргумент для следующего столкновения с братцем.

– Мама получила всё, что захотела, и материальных претензий не имеет, хотя, конечно, как женщина, обижена. Я предлагал купить ей отдельный дом, но она отказалась— решила заняться воспитанием племянниц и племянников, тем отвлечься. Она любит детей, а дядю с тётей боги одарили большим потомством. Им в удовольствие её помощь, так что живут они душа в душу.

– Это хорошо. Спасибо, что прояснил ситуацию, мне стало немного легче. Так ты стал главным из–за того, что твой отец развёлся и потерял очки рейтинга в вашем аристократическом мире?– уточнила, пытаясь разобраться в запутанной логике эрмидцев, продолжая крутить шеей, рассматривая прохожих. Некоторые двигались с нечеловеческой грацией и меня едва не разрывало от любопытства и вопросов, но приходилось молчать, чтобы ненароком не изменить предмет беседы, вдруг Рагнар не захочет возвращаться к теме отношений внутри семьи. Знаю я его!

– Очки рейтинга? – переспросил брат. – Не уверен, что до конца понял смысл фразы. Ты имеешь в виду, что положение отца в обществе ухудшилось в связи с разводом?

– Что–то вроде того.

– Дело не в разводе, а в том, что твоя мама— простой человек с минимумом магии, а это значит, у них с отцом будет слабое потомство и конкурентов мне не родится, а я уже сильнее отца. Я вижу, что тебе не нравится, когда я командую родителями, но это необходимо, особенно в свете последних событий. Их действия продиктованы либо коварством и интригами, либо глупыми эмоциями. Я не собираюсь потакать их желаниям и оставлять без внимания подобные выходки.

Моему смущению не было предела. Выходит, сегодня я влезла в воспитательный процесс и, возможно, навредила своим же интересам, ведь Рагнар защищает меня, а родители – не ясно, кого.

Но до чего сложно принять эту необычную структуру нового мира!

– Меня воспитали с другими ценностями. Уважай старших – это просто… Не знаю, как выразить словами. Уважение к старшим – это нечто настолько для меня незыблемое и неоспоримое, что ты меня шокируешь и словами и действиями. Умом я понимаю, что к чему, но видеть своими глазами, слышать… Непривычно.

Брат остановился, повернулся ко мне.

– Если со мной что–либо случится, старшей в роду станешь ты, Алессаль, потому старательно учись. И меняй свои взгляды.

– Кхе–кхе–кхе!– закашлялась я от ужаса.– Чего? Я‑то здесь с какого бока? Я по крови вообще не Фогрейв! Скажи, что ты пошутил! – потребовала, строго глядя на ехидного громилу. Ну, шутит ведь! Правда же, шутит?

– Разумеется, я шучу. Но ты бы видела своё лицо!

Посмотрела на этого весельчака. Я здесь едва инфаркт не схватила, он шутит!

– Жестоко.

– Прости, не думал, что ты можешь заподозрить в столь безумном заявлении хоть толику правды. Эрмидом правят мужчины, Алессаль.

– Я вообще–то из другого мира и всех нюансов не знаю. Эрмид сложно понять, у вас на каждое правило есть сотня исключений,– недовольно заметила я, но тут же переключилась на другую тему.– Ой, а этот красивый дворец с башенками – Цитадель?

– Она самая. Туда – ни ногой без моего сопровождения,– напомнил брат тем командным тоном, что всегда вызывал раздражение.– А теперь пойдём домой, тебе необходимо хорошо выспаться и набраться сил. Завтра будет насыщенный день: с утра зайдёт оружейник, закажем тебе защиту и несколько учебных мечей, затем завтрак, поход в академию, потом, деваться некуда, тебе придётся поговорить с матерью.