— Атакуйте.

За долю секунды Король Ада разработал и рассказал план нужным ему бойцам, что, естественно, не могло восхищать. Атаковавший Серафим еще какое-то время был легкой целью, чем воспользовалась мама. Открыв портал, Лили оказалась возле него. Создав темный куб, она закрылась с ним один на один, но в тот же момент стоявшая неподалеку Скю исчезла, а куб приобрел более глубокий, завораживающий оттенок черного. Несколько Страхов отправились им на помощь, а остальные держали на прицеле второго Серафима. Его белое платье забрызганное кровью и безразличное лицо, превращали это существо из высшего ангела в жуткого убийцу. Серафим поднял клинок, но Люцифер, облаченный в чешуйчатую броню, мгновенно остановил его. Заряженный кулак лишь слегка пошатнул существо, но Люцифер не останавливался и продолжал атаковать…

*****

Гавриил и Уриил находились в просторной комнате ратуши, расположенной на десятом Кольце. Кварцевые статуи в различных позах, зеркала в полный рост на стенах, невероятные фонтаны, небольшие кустарники и деревья, огромное панорамное окно с небольшой приборной панелью — составляли весь интерьер. Окно выходило прямо на Эмпирей — последнюю преграду перед бесконечностью, огненное небо, являющееся колыбелью ангелов. Несмотря на бесполезность комнаты, она являлась важнейшей во всем Раю, ни в коем случае Люциферу нельзя было сюда попасть.

— Гавриил, мы потеряли многих собратьев, Михаил погиб, все кончено.

— Замолчи, не желаю тебя слушать. — Гавриил в раздумьях закусил губу. — Что же нам тогда делать? Предлагаешь просто сдаться? Да ты с ума сошел…

— Нам остается только молиться. Молиться и надеяться, что Бог услышит нас и поможет в столь трудный час — Ответил Уриил.

— Да ты верно шутишь. — Гавриил нервно засмеялся. — Мы потеряли восемь Колец, и скоро падет девятое. Ты, правда, думаешь, что если бы ему было не все равно, то он позволил бы случиться этому? Бред, Бог не придет нам на помощь, мы должны решить все сами.

Гавриил подошел к приборной панели, на что Уриил мгновенно отреагировал, достав огненный клинок из ножен.

— Только попробуй. Я не побоюсь запачкать свои руки в твоей крови. Не смей трогать Эмпирей.

В зеркале за спиной Уриила что-то мелькнуло, а затем из него вышел второй Гавриил. Перерезав ножом горло архангелу, зеркальная копия исчезла, а Гавриил успел поймать рухнувшего Уриила.

— Прости меня брат. Я вижу будущее, я уже знаю, что произойдет дальше, поэтому просто доверься мне. Все будет хорошо…

Архангел закрыл глаза своего умершего собрата, и уложил его на холодную кварцевую плиту, а затем вернулся к приборной панели.

— Полная мощность. Высвобождение. Скоро этому миру придет конец, но мне даже почему-то не грустно.

Эмпирей за окном начал сжиматься и краснеть.

— Интересно, где мы, ангелы ошиблись, из-за чего люди пошли против нас? Хотя нет, я знаю. Никто не будет в восторге, когда в их дом вламываются и объявляют, что отныне они живут здесь — Архангел усмехнулся.

Огненное небо сжалось до размеров небольшого солнца и приобрело ярко-алый цвет.

— Какие же мы глупцы. Мир невероятно жесток…

Монолог Гавриила прервал огненный луч, испепеливший десятое Кольцо и направившийся с головокружительной скоростью ниже, к первому Кольцу.

*****

Я не могла заморозить его, а в ближний бой мне приказали не соваться. Люцифер и Райс искусно уворачивались от атак Серафима, которые буквально разрезали пространство. Но этот бой не приносил никаких результатов, казалось, будто эти существа бессмертны. От рук последнего Серафима успело погибнуть еще несколько Страхов, перед тем как вокруг стало невероятно светло. Меч Серафима засветился, а затем энергия высвободилась наружу, отбросив всех на несколько метров от эпицентра взрыва. Шестикрылый ангел уставился куда-то за пределы Кольца над нами и тогда Люцифер осознал, что только что произошло. Небеса сотряслись, а температура начала быстро подниматься.

— Ты не мог просто капитулировать? Какого черта? Ты же…

Из-за спины Люцифера выросли крылья, намного больше предыдущих, и тогда он оглядел выживших. Тьма выстрелила из его тела, присосавшись к нам, после чего огненный луч достиг Кольца. Серафим, выбросив меч и подняв руки, принял огонь, обратившись в пепел. А затем и все пространство вокруг заполнилось огненной вспышкой, навсегда отпечатавшейся в моей памяти.

Все тело ныло, болел каждый миллиметр кожи и каждая косточка, но теплый ветер и слегка щекочущая трава понемногу приводили меня в порядок. Я открыла глаза и увидела перед собой самое обычное голубое небо, посреди которого сияло огромное черное пятно. Его края были изорваны, а темнота цвета казалось, вела в бесконечную бездну.

— Небеса пали, все кончено — Безрадостно, скорее даже грустно сказал Люцифер.

Я поднялась на ноги и, осмотревшись, осознала, что из демонов выжили только Арахна, Люцифер и Скю. Моя семья и Диана также лежали на поле, смотря на черное пятно на небе.

— Поднимайтесь, мы идем за Устройством, доведем дело до конца.

Из-за холма показались Кира с Дикеем, которые, увидев, что осталось от армии Преисподней, пришли в ужас:

— Райс передал ваши координаты и мы, приложив все усилия, добрались сюда как можно скорее. Что произошло, почему… Это все, кто выжили? — Доложил, а затем спросил Дикей.

— Все. Это все что осталось от Ада, а она. — Люцифер указал на Санни. — Последний ангел. Мы специально не зачищали кольца целиком, мы не трогали жилые кварталы. Не из-за жалости, а потому что мы и так двигались слишком медленно, не было желания задерживаться, но… Архангелы дестабилизировали Эмпирей, и он, взорвавшись, стер Небеса, от Рая не осталось ничего кроме воспоминаний.

Санни выглядела вполне спокойной, но я чувствовала, как внутри все закипало от злости и глубочайшей грусти. Я взяла её за руку и попыталась успокоить:

— Держись, мы все еще с тобой.

— Да, спасибо. — Она проронила слезу, а затем вернулась в тело Райса.

На какое-то время в воздухе повисла тишина, а затем мрачный Люцифер, спросил:

— Где Устройство? Куда нам идти…

Я указала пальцем на лес впереди нас, и Люцифер вздохнув, скомандовал:

— Вперед.

Скю внимательно взглянула на Люцифера и, подбежав к нему, начала разговор. Мы направились вглубь леса, солнце только поднималось, а значит, времени до ночи было еще много.

— Скоро все закончится? — Спросила подошедшая Диана.

Взглянув на Диану, я не сдержала слез.

— Что с тобой? — Испугавшись, спросила она. — Я что-то не то сказала?

— Прости, ты сбежала в этот мир в поисках спокойной жизни, но взамен получила войну величайших масштабов. Даже после того как мы отключим устройство, я не знаю что произойдет. Каким станет мир после всех этих событий. Ангелов не существует, осталась парочка демонов и практически полностью вымершее население Земли. Похоже, ты пришла не в тот мир в поисках счастья.

— За что ты извиняешься? Это же и моя война, попав в этот мир и решив остаться в нем… Даже если так посмотреть, то я просто не могла вернуться обратно из-за этой штуковины, затащившей всех нас на Арену. — Она улыбнулась. — Я потеряла всех родных в своем мире, но здесь смогла найти вас, и несмотря на мою ложь, вы приняли меня. Я не сожалею о переходе. Ты даже представить не можешь, насколько мне ненавистен родной мир…

— Если тебе станет легче, то ты можешь поделиться со мной. Надо отпустить эти воспоминания, ведь вскоре мы попытаемся зажить обычной жизнью.

Диана взглянула прямо в мои глаза и, отвлекшись на смех Даркнесс, вздохнула и все-таки решилась:

— Сначала стоит рассказать про Девятый мир. Он отстает от вашего на несколько десятилетий. Вторая мировая война выдалась намного более кровопролитной, и закончить её смогли только ядерным столкновением, которое практически уничтожило всю жизнь на планете. Те, кого был дальше от эпицентров взрывов, вскоре погибли из-за радиации, но нашему городу повезло остаться в стороне. Не самый благоприятный мир для рождения, правда? У меня был брат-близнец, может из-за этого в моем мире существовало сразу два Двуликих. После войны в нашем городе образовалось два лагеря, каждый по-своему хотели развивать наш общий дом. Одни ругали других за излишнюю радикальность и неосторожность, другие за закостенелость и, уже ближе к нашему сознательному возрасту, они начали открытую вражду за власть. Так получилось, что наши с братом мировоззрения различались, и мы оказались по разную сторону баррикад. Отца и матери никто из нас не помнит, и поэтому вразумить нас никто не мог.