Мы с Друзи в гетто Гамлилэнд. Мне кажется, это Кэррик Ноу, но легко мог бы быть и Колинтон Мэйнс. В фургончике было премерзко, да еще это похмелье.

— Плинтуса поменять, Ллойд, только и всего. И еще — новые двери поставить. Управимся в полсекунды, — уговорил меня Друзи.

Про Друзи можно подумать, будто он всегда улыбается из-за своих смешливых глаз и кока-кольных очков. Он и в самом деле пышет счастьем, и позитив из него так и прет. Мы с Друзи работали вместе еще тыщу лет назад, в одной шарашке в Ливингстоне, строя панельные дома, и с тех самых пор, как начал деньгу зашибать, он время от времени подкидывает мне халтурку по возможности, — все равно что ставить на чудо-лошадку две ЭЛЬ — О — И краткая и Дэ.

В доме хозяин, некто мистер Муар, угощает нас чаем.

— Понадобится что, ребята, кричите, — я в саду, — бодро говорит он нам.

Ну, мы разбираемся с комнатами одна за другой, все отлично, и мне уже становится получше, и я с удовольствием думаю о том, как мы с парнями повеселимся сегодня вечером. Наконец мы с Друзи оказываемся в комнате, похожей на спальню молоденькой девчонки. На одной стенке — плакат с кексом из Оазис, на другой — мужик из Праймал Скрим и еще один — с чуваком из Блёр. Над кроватью висит тип из Тэйк Зет, тот, что свалил из группы. Много кассет. Ставлю Парклайф, мне нравится заглавная песня, где слышно, как бормочет тот пацан, что играл в Квадрофения. Фильм-то был потрясный.

Я блаженно подпеваю, отфигачивая очередной кусок плинтуса.

— Ого! Вот это да… приколись! — Это Друзи. Он дергает за ручки ящичков в девичьем комоде, пытаясь отыскать тот, что ему нужен. Ловкость охотника его не подвела — и вот он уже вытаскивает на свет божий пару крохотных трусиков и вынюхивает, будто сейчас прямо в ноздрю себе засунет.

— Жалко, что нет здесь какой-нибудь корзинки с грязным бельишком, — ржет он, но вдруг, охваченный новой идеей, он выбегает в прихожую и поднимает крышки стоящих там ящиков. Пусто.

— Вот гады. Хотя у нас уже есть парочка уютненьких трусишек, а?

— Ебнуться можно, я уже по уши влюблен в нашу цыпу, — говорю я, растягивая нежную ткань поближе к свету, и пытаюсь мысленно нарисовать себе голографическую картинку тех прелестей, что должны бы были оказаться внутри. — Сколько лет малышке, как думаешь?

— Ну, навскидку бы дал не меньше четырнадцати, но и не старше шестнадцати, — ухмыляется этот Друзи.

— Просто суперклевая наикрутейшая птичка, — говорю я, разглядывая самую что ни на есть сексуальную коллекцию исподнего. Вытаскиваю из кассетника Блёр и ставлю Оазис — заводят они здорово, и хоть я не прикалываюсь к группам, мне больше клубные темы нравятся, но сейчас Оазис мне подойдет. Иду обратно плинтуса отковыривать, а Друзи, похоже, застрял с бельем не на

шутку.

Поднимаю глаза и вижу перед собой следующую картинку: дружок мой натянул себе на бошку девчонкины трусики, сверху еще стеклышки свои нацепил и дрыгается под музон. И еще я, по-моему, слышу какой-то шум за дверью, но прежде, чем я успеваю крикнуть об этом Друзи, наш хозяин мистер Муар появляется в проеме прямо перед Друзи, который пляшет себе как ни в чем не бывало.

— В чем дело? Чем вы занимаетесь? Да вы… вы… Бедный Друзи стаскивает с кочна злополучные трусы.

— П…простите, мистер Муар… хотели немножко пошутить, — оправдывается он. — Ха, ха, ха — игривым театральным смехом.

— Это, по-вашему, смешно? Рыться в личных вещах постороннего человека? Вести себя по-свински в нижнем белье моей дочери!

Для меня это оказалось последней каплей. Я заржал, как жеребец, и уже ничего не могло меня остановить. Господин Смешковский личной персоной, да еще какой! Мышцы лица свело, будто в приступе, и я чувствовал, как багровею.

— Хе, хе, ха, ха, хе…

— А ты над чем потешаешься? — Он обернулся в мою сторону. — Думаешь, это смешно, черт вас дери! Вы… — извращенцы поганые — рыться в личных вещах моей дочери!

— Простите нас, — заискивающе прошелестел Друзи, я бы и не смог ничего ответить.

— Простите? Вы еще прощения просите? У самих-то дети есть? Я вас спрашиваю!

— У меня два парнишки, — отвечает Друзи.

— И что, думаешь, так и должен себя вести порядочный отец?

— Ну, я ведь уже извинился. Ну, глупость сделали. Мы же пошутить хотели, только и всего. А сейчас что — будем стоять здесь и рассуждать о том, как должны вести себя порядочные отцы или мы с напарником будем работу делать? И так и этак — платить вам. Что предпочитаете?

По — моему, Друзи выступил довольно круто, но этот парень, Муар, видно, думал иначе.

— Собирайте инструменты и проваливайте. За работу, которую уже сделали, я заплачу. И радуйтесь, что я в полицию на вас пока не заявляю!

Пока мы убирались, наш приятель несколько раз заходил и снова начинал свои причитания, простофиля, забыл, что в кулаке все еще стискивает дочкины трусики.

Мы с Друзи сразу пошли в паб.

— Слушай, прости, что не успел предупредить. Музыка громко играла. Все вроде спокойно, как вдруг, раз, а этот кекс уже вошел, — а ты прямо перед его носом отплясываешь свой маленький танец.

— И не такое еще бывает, Ллойд, — на лице Друзи заиграла улыбка. — А ведь неплохо поржали, правда? Помнишь, что у него на роже было написано?

— А у тебя самого — видел?

— И то верно, — разразился он задорным хохотом.

Друзи расплатился со мной, и мы здорово надрались. Потом я сел в тачку до Хэймаркета и на электричку в Соупдодж сити. Там я на такси добрался до хаты Стиво в Вест Энде, причем за то же расстояние, но только в Эдинбурге, я заплатил бы раза в три дороже. Мне сразу вспомнилось, какие засранцы эти эдинбурские таксисты. И у меня уже в кармане было хоть шаром покати. Надо будет постараться и сдать-таки эти голимые экстази, что мне Злобная Сучка дала.

Клэр, Аманда и Стиффси уже торчали у Стиво, как один разодетые в пух и прах.

— Это что еще за парад мод? — нервно спрашиваю я, прикидывая, насколько жалок мой собственный прикид.

— Мы не едем в Суб Клаб, Роджер Санчез сегодня играет в Тоннеле, — заявляет мне Клэр.

— Ч-черт возьми, — возмущаюсь я.

— Да у тебя все будет путем, — подбадривает меня Стиво.

— Думаешь?

— Ну разумеется, — кивает Клэр.

Стиффси все таскается из прихожей в комнату, прохаживаясь по ней, как по подиуму. Сто лет прошло, а он все не уверен… эти туфли и брюки с таким верхом — пойдет?

— Не-е, — сказал я, — штаны с кофтой не катят.

— Ну не могу я кофту так бросить. Шестьдесят пять фантиков за нее в Экзайле оставил. — Но вот ведь вопрос — если я свои коричневые штаны натяну, то с туфлями будет проблема.

— Пора идти, — говорит, поднимаясь с места, Клэр, — пошли же.

Аманда со Стиво тоже встают. Мне поначалу трудно задницу с кушетки поднять, такая мягкая, что просто проваливаешься.

— Минутку, а! — умоляюще кричит Стиффси.

— Да пошел ты, — затряс башкой Стиво. — Идем, Ллойд, ты, старый прикольщик с востока. Готов?

— Ага, — отвечаю я, наконец поднимаясь с кушетки.

— Еще минуточку… — умоляет Стиффси.

— Увидимся в следующей жизни, — отвечает ему Стиво и выходит. Мы за ним. За нами плетется Стиффси, все еще переживая за свой Гордон Рз.

Но все его беспокойство как рукой снимает в Тоннеле. Стивовские таблетки — просто класс, гораздо лучше моего дерьма, надо сказать. Роджер С был в отличной форме, и нам все было по приколу, пока мы не вернулись утром назад к Стиво. Стиффси, вот козел, опять разволновался, когда Е сошло понемногу, и отвалил домой переодеваться. Я кинул до кучи одну из марок, что Злобная Сучка дала на продажу, полагая, что раз уж таблетки у нее на этот раз дерьмовые, то и кислота на многое не потянет.

Достаю пакетик с экстази из кармана, голимые таблы, и подношу его к свету. В жизни будет не сдать на фиг. Кидаю бесполезный пакетик на стол.

Эти напыщенные эдинбуржцы триповать не очень-то любят. Стиво врубает телек, а Аманда с Клэр начинают крутить косячки. Сначала кислота мне кажется простой бумагой. Но вскоре все кардинально меняется. И еще.