— А что больше в ящике ничего нет? — поинтересовался Вася и заглянул внутрь. — Здесь же еще продукты! А это что за коробочка?

— А это — спички, а они, как известно, детям не игрушка! — Великопольский был явно не в восторге от последних кадровых назначений и, отобрав у курьера коробок, бросил его обратно в ящик. — На этом представление окончено! Благодарю всех за внимание!

— Да уж, у нашего спонсора несколько извращенное представление об телевизионном деле! — с иронией произнесла Дарья, осматривая те «технические приспособления», которые, по его мнению, должны были обеспечить подготовку нового выпуска шоу в условиях необитаемого острова да еще на должном уровне.

— В самом выгодном положении у нас Кит! — с завистью произнес Берёза. — Ему же кроме видеокамеры больше ничего не надо!

— А декорации, свет, жерва, в конце концов? — возразила Валентина.

— Спасибо, Валя. Но я, действительно, почти в идеальных условиях, по сравнению со всеми остальными! — улыбнулся ей Никитин.

— Он же у нас мастер своего дела! Профессионал с большой буквы! Декорации? Так здесь же сплошные декорации! Свет тоже, самый что ни есть естественный! А жертвы? Их тоже у нас достаточно, притом в ассортименте! Даже с опытом работы есть! Правда, Дарья Андреевна? Вы же на все готовы, ради успеха нашего щоу? — не сдержался Великопольский.

Дарья окатила его ледяным взглядом и собралась уже ответить, но её перебила Майя:

— Я всё поняла! — воскликнула она.

— И что же вы поняли? — Дарья перевела свой гнев на неё.

— Я поняла, почему Сандерс так упрашивал меня лететь с вами.

— Очень интересно! И почему же?

— Понимаете, я познакомилась с Мишелем на курсах выживания в экстремальных условиях. Вот поэтому он меня сюда и пригласил, чтобы я могла помочь вам не только как психолог.

— Прям, специалист широкого профиля!

Великопольский, теперь ещё эта Майя! Как же они раздражали Дашу! Мало того, что Майя — красивая и умная, ещё и Ростислав на неё так смотрит. Это не давало покоя, мешало трезво мыслить.

«Я ревную, но не мужа… Докатилась!»

— Это очень хорошо, — прервав размышления Дарьи, сказал Станиславович. — Тогда командуйте: что нам делать?

— Ещё один главнокомандующий… — проворчал Великопольский.

— Павел, помолчи! Майя, мы слушаем.

— Ну, первым делом нужно соорудить хижину, где мы сможем укрываться на ночь и от дождя. Нам нужно разделиться и поискать строительный материал.

— В смысле? Кирпичи? — глупо переспросил Вася.

— Нет, дерево, топор у нас есть…

— Так деревьев полно вокруг.

— Не будем же мы рубить всё подряд, нужны ровные не большие в обхвате стволы. Павел Сигизмундович, вы с Артуром идите в этом направлениии, — Мая указала рукой. — Мы с Ростиславом Романовичем пойдём вдоль берега… — она не договорила, при этих словах Дарья резко развернулась и пошла.

— Дарья Андреевна, вы куда? — опешила Майя.

— Пить хочется, водичку поищу, — она остановилась и обернулась

— А, — Майя поняла свою оплошность. — Конечно, первым делом нужно найти пресную воду, — быстро исправилась она.

Дарья развернулась и с победным видом пошла дальше.

— Погодите, Дарья, — беспокоилась Майя, — нельзя ходить по-одному, мы не знаем этого острова, кто на нём обитает, — она пыталась вразумить строптивую дамочку.

Фима, одним глазом увидев движение Ростислава в сторону Дарья, перекрыл ему дорогу, подошёл вплотную.

— Не приближайся к моей женщине, — сказал ему угрожающим шёпотом, и добавил громко: — А почему одна? Дашу есть кому сопровождать!

Довольный свое выходкой, побежал за ней.

«Это большой вопрос — чья она женщина…» — глядя в спину удаляющегося от него Фимы, подумал Ростислав, но вслух естественно, ничего не сказал.

Дарья обернулась, взглянула на Ростислава, подождала Фиму и скрылась с ним из виду.

Они шли вдоль зелёных зарослей.

— Дарья?

— Что?

— Ты изменилась.

— В смысле? — она напряглась, предвидя вопрос.

— В прямом, рядом с Никитиным ты становишься другой.

— Ерунда, тебе показалось.

— Нет, не показалось. Ты — то светишься вся, то чернее тучи, то без причины на меня злишься.

— Фима, я всегда такая.

— Нет, — он остановился и грустно посмотрел ей вслед.

Девушка обернулась.

— Это я значит не такая?! Ты думаешь, я не заметила, как ты пялился на лже-стюардессу?

— А что, заметила? Ты же спала.

— Заметила. Я не всё время спала.

— Ты меня ревнуешь? — Фима подпрыгнул и выбежал наперёд, чтобы видеть её лицо.

— Нет.

— Ревнуешь, ревнуешь! — он стал прыгать вокруг неё, дразня, как маленький ребёнок.

— Нет, прекрати. Я не ревную. А вообще могу и в глаз, — она хитро улыбнулась.

— Ревнуешь, а она хороша, правда?!

— Ну, этого вообще, не хватало, чтобы ты со мной обсуждал… — она закатила глаза к небу и не договорила. — Смотри — бананы!

Фима поднял голову, действительно, над самой головой на небольшой по высоте пальме, висела гроздь бананов.

— Класс, я бы сейчас слопал бананчик.

— Ну, так лезь.

— Кто? Я? Я не умею лазить по деревьям.

— Зато я в детстве здорово лазила. Надо попробовать. Мышечная память должна остаться.

— Ага, мышечная память. А я в детстве на бальные танцы ходил. Вряд ли сейчас спляшу: «Ча-ча-ча».

— Понятно! — протянула Дарья. — На пальму мне лезть.

— Ты чё, собираешься туда карабкаться?

— Ну да!

— Ну, ты даёшь! Это же пальма — ни сучка, ни веточки

— Тем легче лезть. Подсади меня! — он ещё что-то ворчал, но Дарья уже не слушала. Она заставила его присесть, уселась ему на плечо.

— Вставай, — скомандовала.

Фима с трудом выпрямился:

— Ого, ну и тяжесть, откормил я тебя.

— Не ворчи, — она упёрлась в него ногами и с трудом начала карабкаться на дерево.

— Память, памятью, — кряхтя, и с трудом переводя дыхание, проговорила она, — а годы берут своё.

Фима стоял, задрав голову, и наблюдал за процессом.

— Ты чё, там бурчишь? Хочешь, анекдот по этому поводу?

— Не-е-ет, — ответила шёпотом, она с трудом лезла, а он со своими анекдотами.

— Что? — Фима не расслышал. — Так вот, — начал он погромче: «Черепашонок пытается влезть на пальму, но у него ничего не получается».

Дарья остановилась, пытаясь сдержать смех, а Фима продолжал: «Он упорно карабкается, срывается, царапает панцирь, опять лезет, падает, прищемляет хвостик, снова карабкается наверх, ломает ноготь на правой лапке, из последных сил цепляется зубами за кору…» Смех забирал последние силы, она старалась хотя бы не свалиться, а Фима как будто не замечал: «Пытается подтянуться, скребет лапками по стволу…За этим наблюдает пара обезьян:

— Я думаю, — говорит одна, — нам пора сказать ему, что мы его усыновили».

— Убью, когда слезу, — тяжело дыша, сквозь смех, прошептала она.

- Слышь, Дарья? Говорил: не стоит лезть. Теперь ещё мне придётся бежать за помощью, чтобы тебя оттуда сняли.

Но Дарья его уже не слышала, через минуту она была наверху и отламывала ветку с бананами.

— Лови! — крикнула она и бросила бананы вниз.

На удивление Фима ловко поймал.

— О, работает, мышечная память, — закричала сверху, и скинула ещё несколько. Фиме поймать все не удалось. Посмотрев вокруг, добавила:

— Красотища-то, какая!!!

— Слезай! — крикнул Фима и буркнул себе под нос: — Красотам она любуется!

Снял с себя рубаху и сложил в неё бананы.

— Бананы какие-то маленькие, — связав узелок, закинул за плечи.

Дарья так же ловко слезла. Потёрла руки.

— Надо тренироваться, а то скоро совсем одряхлею.

— Зачем тебе тренироваться, у тебя муж есть! — не очень внятно, уже жуя банан, проговорил муж.

— Так, муж, оставь бананы! Это для всех.

— Я только один, — обиженно протянул Фима.

— Ну, что пошли дальше?!

— Как дальше, мы же бананы нашли, — он показал ей узелок.

— А ищем воду. Пошли, — и она показала рукой в ту сторону, куда нужно идти