Народ спешно собирал вещи. Безутешный Васенька путался под ногами мужчин и тщетно пытался помешать их отъезду.

- Но ведь Виктории еще нет! - чуть не рычал пушистик.

- Тем хуже для нее,- отрезал командор.- У нее появилась странная привычка исчезать неведомо куда и появляться откуда ни возьмись.

Макс попытался приладить свою сумку на спину Волчку, но тот показал внушительные  клыки и не менее внушительные когти, и целитель резко передумал, решив, что связываться с мутантом себе дороже. Волк играючи мог голову отгрызть.

- Так вы ее даже не искали,- канючил котик.

Преданный мой! Я умилилась, на глаза навернулись непрошеные слезы. И почему мне досталась группа мужиков, которым на меня плевать? Я встряхнулась как собака, выбравшаяся на берег из глубокой воды. Ну что ж, они мне тоже не нравятся. На самом деле мне следует протянуть в их сомнительном обществе год, и - здравствуй, домик, хозяйство, тихое счастье Васьки в окружении кур-несушек и я, собирающая травы в лесу! Я мужественно отогнала сладостное видение (за одно это мне можно дать медаль), напялила на морду лица приторную, жизнерадостную улыбочку, от которой физиономию жутко перекосило, и направилась в сторону неблагодарной команды.

- Живая!!! - возопил Васька, бросаясь мне на шею и нежно целуя в ухо.- Как ты могла уйти ночью, ничего мне не сказав? Ужас! Я проснулся - тебя нет. Что я должен был подумать?

Я нежно погладила котика, и он заурчал, довольный лаской. Остальные уставились на меня с таким видом, словно появление моей скромной персоны живой и относительно невредимой явилось величайшим разочарованием в их жизни. Встретив молчаливое осуждение в глазах окружающих, я обиженно поджала губы и гордо скрылась в палатке, сетуя на несовершенство окружающего мира.

- Загнибеда! - донеслось снаружи.- Пора двигаться в путь.

Я насупилась еще больше.

- Вам пора - вы и двигайтесь,- отрезала я.

- Не выйдешь, уедем одни.

- Даю поправку: уехать вам удастся только в том случае, если кто-то из вас напялит седло, а кто-то усядется сверху. Лично я без завтрака с места не сдвинусь.

- Но ты же сама пропустила завтрак, заменив его прогулкой, - подал голос Макс.

- А вам слабо было меня подождать?! - подбоченилась я.- И что значит - пропустила? Вася, ты им готовил?

На Васю стало жалко смотреть. Он съежился под моим испытующим взглядом, потупился и принялся стыдливо ковырять лапкой пол.

- Так я же не знал, что тебя долго не будет. Я думал, ты в ванной.

- И именно поэтому позволил все съесть?!

Моему возмущению не было границ. Я пришла к неутешительному выводу, что меня никто не любит, и отправилась с горя топиться в ванне. Все. Моя смерть тяжким бременем ляжет на их совести. При условии, если таковая у них имеется.

Горячая ванна с ароматной пеной кончать жизнь самоубийством разохотила. В конце концов, мерзавцы не заслуживают такого одолжения с моей стороны. Я им еще испорчу праздник проливным дождем. Преисполненная мстительности, но чистая, как новорожденная, я вышла из ванной. Котик тем временем подсуетился, и стол просто ломился от блюд. За такую роскошь я готова была простить пушистенькому все, но в целях профилактики развития нарциссизма у фамилиара демонстративно дулась до конца трапезы. Команда, как и обещала, не стала терпеливо ожидать насыщения моего изголодавшегося организма и благополучно топала где-то в сердце болота. Я не особо расстроилась. Честно говоря, не огорчилась ни капельки, справедливо рассудив, что пешком далеко все равно не уйдут, а я еще и не выспалась.

Вечером мы с котиком помирились и в честь примирения демонстративно предали огню лохмотья моей ночной рубашки и пеньюара. Дивному ночному одеянию пришел конец. Впрочем, что, кроме брезента, может выдержать неожиданные перипетии моей бурной жизни? Я поставила силовой контур. Васька вытащил переносной столик, расставил плетеные кресла, и закат мы встретили в тесном кругу, попивая ароматный чай из пузатого самовара и заедая великолепным пирогом с вишней. Если бы не болото и не сырой, промозглый туман, не стайка кровососущих мышей и задумчивый живоглот, с вожделением косящий в нашу сторону кровожадным взглядом, можно было подумать, что мы специально выехали, дабы устроить пикник на природе.

Благостную тишину нарушил вопль графа, со всего размаху влетевшего в силовое поле контура.

- Ну что за горе-вампир! – сочувственно промурчал Васька, прихлебывая чай из блюдечка. - И как с таким везением он еще жив?

- Впустите,- прохрипела расплющенная по контуру мышь, тихо сползая на землю.

Пришлось впустить. А то живоглот слишком уж оживился. Язык нечисти, отдаленно напоминавшей  замшелую лягушку, раздувшуюся до неимоверных размеров, выстрелил в сторону потерпевшей аварию летучей мыши, но граф успел ввалиться внутрь контура. Живоглот промазал и вместо незадачливого вампира сцапал пирог с блюда.

- Эй! Что за хамство! - заорал кот и врезал по неестественно удлинившемуся языку твари серебряным блюдом.

Язык зашипел, распространяя зловоние горящей плоти, живоглот завопил, ужасный звук резанул по ушам как железом по стеклу, заставив заныть зубы. Нежить высоко подпрыгнула и... от огорчения промазала мимо кочки. Ее предсмертный вопль прервался звучным чмоком трясины. Когда болотная гладь окончательно успокоилась, граф оторвал потрясенный взгляд от темной воды и восхищенно заметил:

- Ловко вы с нежитью расправляетесь! - и смотрел при этом почему-то на меня. Будто смерть живоглота была целиком моей заслугой, а не реакцией кота, возмущенного до глубины души хамской кражей мучного изделия.

Для уничтожения въедливого запаха накурили благовоний. Запасливый котик принес очередной кулинарный шедевр. Блюдо сменили, чай вскипятили. Плечи ведьмы накрыли плотной шелковой шалью. Словом, вечер продолжался так же приятно. На ночной небосклон высыпали мириады звезд и выплыл важный полный месяц.

- Интересно, как там наши?

Кот, сменивший обычное кресло на кресло-качалку, завалился на спину от неожиданности. Если бы не граф, бедняга так и дрыгал бы задними лапками, не в силах подняться.

- Вика, дались тебе эти жлобы! - фыркнул Васька, общими усилиями освобожденный из плена деревянного изделия. - Они, между прочим, собирались тебя не просто бросить, но и палатку забрать.

Уменя отвисла челюсть. Ничего себе! Меня собиралась обокрасть собственная команда! Ну ректор! Ну удружил. Где он откопал этих жуликоватых прохвостов с непреодолимой тягой к криминалу? Мало того что бросают одну везде где могут... То ли дело команда Липая. Помнится, они даже замок штурмовали, пытаясь вызволить нас с Меленой из плена. Правда, ни меня, ни ее в тот момент внутри не было, но это частности, которые к делу отношения не имеют.

- Сударыня...- Граф в очередной раз облобызал мою руку, норовя как бы ненароком кольнуть клыком вену на запястье.

Не вышло. Маневр был разгадан, рука отобрана.

- Сударыня, стоит ли печалиться о судьбе каких-то там бродяг, норовящих вас бросить одну, без помощи и средств к существованию?

Нет, как заливает, подлец! Хотя про лишение средств к существованию это он загнул, но приятно, черт побери, когда тебя в кои-то веки оценивают по достоинству. Я кокетливо потупилась, пряча за упавшими на лицо локонами краску смущения.

«Ага, - ехидно хихикнул меч, - с его точки зрения у тебя одно, но о-о-очень большое достоинство».

«Kaкoe?» - нахмурилась я, подозревая подвох.

«Наличие крови в жилах. Он же вампир. Забыла?»

- Тьфу ты, зубоскал несчастный! Такой момент испохабил, гад.

«В отличие от некоторых, я реально смотрю на вещи».

Я посчитала, что отвечать на такие инсинуации ниже моего достоинства. А вампир посчитал мое молчание как знак согласия и продолжал:

- Не хотите ли посетить мою скромную холостяцкую обитель?

- Вы живете в монастыре? - ляпнула я, не подумав.

Меч заржал, кот подавился чаем, даже череп снизошел до каркающего смеха.