И скорее всего лорд Тилар получит то, чего хотел. Леди Виридина уже рискует жизнью ради сына — на дочь у нее не остается ни времени, ни сил…

В дверь тихонько постучали. Два удара, пауза, потом еще три. Лоррин бросил книгу и соскочил с постели, прежде чем дверь приотворилась и в нее проскользнула леди Виридина. Она была одета и причесана для бала: платье серебристого шелка и бриллианты в волосах. Эльфийка была похожа на хрустальную статуэтку, выточенную рукой искусного мастера.

— Я ненадолго, — негромко, но торопливо произнесла она. — Я пришла лишь затем, чтобы сказать, что я подслушала разговор лорда Тилара по магической связи. Твоя догадка оказалась верной.

— Ага, значит, высшие лорды действительно устроили ловушку для молодых полукровок, которые могут явиться на праздник…

У Лоррина кровь застыла в жилах при мысли о том, что спасся он только чудом.

— Я так и подумал, когда узнал, что лорд Тилар так заботится о наряде Рены. Ведь он мог сделать ее какой угодно с помощью искусно наведенной иллюзии. А раз он этого не сделал, значит, иллюзию использовать почему-то нельзя…

Мать торжественно кивнула.

— Бальный зал находится под действием множества заклятий, развеивающих личины. Эти заклятия созданы самыми могущественными членами Совета, и ни один гость их не минует. Уже ходят слухи, что на самом деле полукровкой был сам Валин, а не его раб Меро.

— Ну да, как будто бы чистокровный эльф не мог восстать против такого безумного садиста, как Диран! — презрительно скривился Лоррин.

Но Виридина покачала головой.

— Да нет. Просто старики боятся. И потому делают вид, что это было вовсе не восстание, а просто следствие врожденной злобности и неуравновешенности полукровок. Но теперь, когда они признали, что среди молодых лордов и ан-лордов был полукровка, они опасаются, что могут быть и другие. Их действиями руководит страх.

Лоррин хмыкнул.

— Может, и так, но ведь они правы! — напомнил он матери с мягкой иронией. — Уж один-то точно есть.

Виридина поспешно шагнула к сыну и прижала палец к его губам, прежде чем он успел сказать еще что-то.

— Здесь всюду уши! — предостерегающе шепнула она.

— Ну, только не здесь! — возразил Лоррин с уверенностью, которую Виридина не могла разделять: ведь она была всего лишь эльфийкой. А он был полукровка и владел магией, полученной не только от матери, но и от своего настоящего отца, и настоящий отец научил его пользоваться человеческой магией, прежде чем Виридина освободила его и отправила к людям-изгоям, бежавшим из рабства. Лоррин мог читать мысли любого из тех, кто был в поместье, — и он знал, что сейчас их никто не подслушивает.

— Мне скоро надо уходить, — сказала Виридина, одарив сына слабой улыбкой. — Я пришла только затем, чтобы сказать: ты был прав. Отныне нам следует быть вдвое осторожнее. До сих пор не понимаю, как ты догадался.

На это Лоррин ничего не ответил. Он наклонился, поцеловал матери руку. Она на миг ласково коснулась его щеки.

Лоррин снова выпрямился и принялся расхаживать по комнате.

— Впервые я заподозрил ловушку, когда Тилар попросил меня помочь сделать украшения для Рены. Зачем трудиться создавать настоящие украшения, когда простые иллюзии выглядят ничуть не хуже, а носить их куда легче?

Виридина медленно кивнула. Сверкнули камни, вплетенные в ее волосы.

Ходьба не успокаивала, но зато давала хоть какой-то выход энергии.

— Когда ты мне сказала, что лорд Тилар велел тебе уступить Рене нескольких служанок, чтобы помочь наложить косметику, подозрение сменилось уверенностью.

Я понял, что прав.

— Понятно! — воскликнула Виридина. — Личина, наложенная на лицо Рены, сделала бы ее куда красивее, чем все краски, которые пустят в ход эти бедные создания.

Какой ты умница, что догадался об этом!

— Простая наблюдательность, — пожал плечами Лоррин. — Так что я создал для Рены замысловатые украшения из филигранного золота и изумрудов

— не только ожерелье и кольца, но еще и изысканный пояс, свисающий до пола, браслеты, гребни и шпильки.

Его творение просуществует недели три, а то и четыре.

Для этого потребовалось столько усилий, что, когда в результате Лоррин свалился с головной болью, это никого не удивило. У Тилара будет лишний повод похвастаться магическими способностями сына. А поскольку ловушка должна была быть тайной, об истинной причине отсутствия Лоррина никто не догадается. Так что пострадает одна Рена — и то не так уж сильно.

Жаль ее, конечно, — но у Лоррина были слишком серьезные проблемы, чтобы заботиться о самочувствии Рены. Похоже на то, что его тайна вот-вот будет раскрыта.

— Он тобой так гордится — просто смешно! — ответила Виридина, слегка скривившись. На миг маска спокойствия, которую она носила, не снимая, пошла трещинами.

Потом эльфийка вздохнула. — Твой настоящий отец гордился бы тобой куда больше — и с куда большим правом!

Лоррин вздрогнул: леди Виридина нечасто говорила вслух о его настоящем отце. Она зачала его от человека, доверенного раба, который приехал вместе с ней из отцовского поместья, когда лорд Тилар принялся преследовать жену за то, что она никак не может понести. Человек был полностью предан Виридине. Какие чувства испытывала к нему сама Виридина — этого Лоррин не знал и вряд ли когда-нибудь узнает. Единственным эльфом в поместье, чьи мысли Лоррин отказался читать раз и навсегда, была его мать. Виридина не желает обсуждать это со своим сыном — и какое право он имеет лезть ей в душу? Все, что знал Лоррин, — это то, что незадолго до замужества Виридина вывела из строя рабский ошейник Гарта, вернув ему человеческие магические способности, в том числе способность читать мысли, и что Гарт использовал свои способности, чтобы помогать ей и защищать ее.

А еще Виридина призналась сыну, как никогда не надеялась, что ему удастся пережить младенчество. По слухам, полукровки рождались слабыми и болезненными и большинство из них умирали, не прожив и года.

— Ты не жалеешь?.. — начал он.

— Нет, — решительно ответила она. — И никогда не жалела.

По магическим способностям Виридина была как минимум равна Тилару — а возможно, и превосходила его.

Она с самого рождения облекла Лоррина иллюзией эльфийского облика и поддерживала эту личину днем и ночью, бодрствуя и во сне, пока мальчик не стал достаточно взрослым и искусным, чтобы поддерживать ее самостоятельно.

Тилар был в восторге от крепкого, здорового сына, которого подарила ему жена. Возможно, Виридину тревожила сила Лоррина — но она этого никогда не выказывала.

Как на смех, через год она родила Шейрену, настоящую дочь Тилара. И Шейрена оказалась настолько же хрупкой, насколько крепок был Лоррин. Тилар явно считал, что двух детей ему достаточно, — что же до любовных утех, он предпочитал общество своих наложниц. Так что после рождения Шейрены он бросил Виридину — или оставил ее в покое, это уж как посмотреть.

— Я навечно у тебя в долгу… — прошептал Лоррин.

— Ты мой сын! — яростно перебила Виридина. Во взгляде ее на миг показалась сила, которая двигала этой женщиной. — Ты мой ребенок, ты целиком принадлежишь мне, а не ему. Здесь не может быть речи о долге.

Ее пылкий ответ заставил Лоррина умолкнуть.

Сам Лоррин был не так уверен на этот счет. Хотя предсказать, что случится дальше, было невозможно. Если бы дела шли по-прежнему, все было бы прекрасно. Виридина без труда поддерживала личину, скрывающую истинный облик Лоррина, — он и сам без труда управился бы с этим.

Так что не стоило бояться, что их тайну раскроют.

Если бы не Проклятие Эльфов.

— Мне надо идти, — сказала Виридина и выскользнула из комнаты, прежде чем Лоррин успел ответить.

Лоррин снова принялся расхаживать взад-вперед. «Если бы не Проклятие Эльфов… Одна маленькая юная девушка — и сколько сумела натворить…».

Во многих отношениях она оказалась очень полезна для дома Тревес. Если бы не она, не было бы второй Войны Волшебников и ряды эльфийской знати остались бы столь же нерушимыми, как и в последнюю сотню лет. Но разразилась вторая Война Волшебников — и одни лорды погибли в боях, а другие утратили свое влияние. Лорд Тилар дожидался подходящего момента: едва в рядах знати возникла брешь, он тут же ринулся вперед.