Насколько современники и такие покровители Л., как Шувалов, почитали поэта и ученого, видно из следующих стихов Шувалова, помещенных под портретом Л. в издании 1757 г.: «Московской здесь Парнас изобразил витию, что чистой слог стихов и прозы ввел в Россию, что в Риме Цицерон и что Виргилий был, то он один в своем понятии вместил, открыл натуры храм богатым словом Россов, пример их остроты в науках — Ломоносов». Даже враг Л., Сумароков, позднее говорил про него: «он наших стран Малгерб, он Пиндару подобен». Около этого времени Л. переехал с казенной академической квартиры в собственный дом, существовавший на Мойке до 1830 г. В 1759 г. Л. занимался устройством гимназии и составлением устава для ее и университета при академии, причем всеми силами отстаивал права низших сословий на образование и возражал на раздававшиеся голоса: «куда с учеными людьми?» Ученые люди, по словам Л., нужны «для Сибири, горных дел, фабрик, сохранения народа, архитектуры, правосудия, исправления нравов, купечества, единства чистые веры, земледельства и предзнания погод, военного дела, хода севером и сообщения с ориентом». В тоже время Л. занимался по географическому департаменту собиранием сведений о России. В 1760 г. вышел из печати его «Краткий российский летописец с родословием». В 1763 г. он начал печатать «Древнюю Российскую историю от начала российского народа до кончины вел. кн. Ярослава I, или до 1054 г.» (она вышла уже по смерти Л., в 1766 г.). Несмотря на тенденциозность русской истории Л., на риторическое направление ее, в ней замечательно, ко словам С.М. Соловьева («Писатели русской истории XVIII века»), пользование иностранными источниками о славянах и древней Руси, а также сближение древних языческих верований с простонародными обрядами, играми и песнями. В 1760-1761 гг. Л. напечатал неоконченную героическую поэму: «Петр Великий». Несмотря на слабость этой поэмы, она замечательна по изображению севера России — родины Л. Сумароков не преминул посмеяться в стихах над поэмой Л. Напрасно Шувалов, отчасти в виде шутки, старался свести и помирить двух знаменитых писателей. Л. отвечал Шувалову длинным письмом, в котором, с обычным сознанием своего высокого значения и достоинства, писал: «не токмо у стола знатных господ, или у каких земные владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, который мне дал смысл, пока разве отнимет». В целом ряде бумаг, которые писал Л., напр. по поводу «приведения академии наук в доброе состояние», он проводил мысль о «недоброхотство ученых иноземцев к русскому юношеству», к его обучению. Обращаясь постоянно с просьбами по общим и своих личным делам, Л. иногда тяготился таким положением, завидуя, в стихах (1761 г., «Стихи, сочиненные по дороге в Петергоф»), кузнечику, который «не просит ни о чем, не должен никому», и жалуясь в письмах на необходимость «кланяться подьячим». В знаменитом письме «О сохранении и размножении русского народа» (1761). Л. является замечательным публицистом; не даром он несколько раз хлопотал, но безуспешно, об издании газеты или журнала. Он говорит в этом письме о необходимости хорошей врачебной помощи, об уничтожении суеверий народных, об излишнем усердии к постам, о праздничных излишествах, неравных браках. Кроме того, Л. имел в виду коснуться вопросов «об истреблении праздности, о исправлении нравов и о большем народа просвещении, о исправлении земледелия, о исправлении и размножении ремесленных дел и художеств, о лучших пользах купечества, о лучшей государственной экономии и о сохранении военного искусства во время долговременного мира». Замечательно, что письмо это могло появиться в печати в своем полном виде только в 1871 г., а до того времени допускалось к печатанию только с значительными урезками. После восшествия на престол Екатерины II, в 1762 г., Л. написал «Оду», в которой сравнивал новую императрицу с Елизаветой и ожидал, что Екатерина II «златой наукам век восставит и от презрения избавит возлюбленный Российский род». В одах 1763-65 гг. Л. приветствовал великие начинания Екатерины на пользу русского просвещения и воспитания. Эти оды сливаются с одами Державина; у Л. мы уже находим такие слова, обращенные к императрице: «Народну грубость умягчает, И всех к блаженству приближает Теченьем обновленных прав». В 1764 г. была снаряжена экспедиция в Сибирь, под влиянием сочин. Л.: «О северном ходу в Ост-Индию Сибирским океаном». В это же время Л. издал «Первые основания металлургии» и начал готовить труд по минералогии. В конце жизни Л. был избран в почетные члены стокгольмской и болонской академий. В июне 1764 г. Екатерина II посетила дом Л. и в течение 2-х часов смотрела «работы мозаичного художества, новоизобретенные Л. физические инструменты и некоторые физические и химические опыты». При отъезде императрицы Л. подал ей стихи. До конца жизни Л. не переставал помогать родным своим, вызывал их в Петербург и переписывался с ними. Сохранилось письмо Л. к сестре, написанное за месяц до его смерти, последовавшей 4 апреля 1765 г., на второй день Пасхи. Похороны Л. в Александро-Невской лавре отличались пышностью и многолюдством. Бумаги Л., по приведении в порядок, были сложены в одной из дворцовых комнат. Памятник из каррарского мрамора, до сих пор стоящий на могиле Л., воздвигнут канцлером гр. Воронцовым. После Л. осталась дочь Елена, род. в 1749 г., вышедшая замуж в 1766 г. за Константинова, сына брянского протопопа. Ее потомство, равно как и потомство сестры Л. в Архангельской губ., существуют доныне. В 1825 г. поставлен памятник Л. в Архангельске, по проекту художника И.П. Мартоса. Бюсты Л. поставлены в Москве, перед зданием университета, и в СПб., перед зданием м-ва народн. просвещения.
Значение Л. в русской литературе XVIII века выразилось не в отдельных выдающихся сочинениях, не в их внутреннем содержании, а в общем характере и направлении деятельности. Л. был реформатором русской литературной речи. Сравнение Л. с Петром Вел., проведенное впервые в 1816 г. Батюшковым и развитое Белинским, имеет полное основание, так как уже одно создание Петром Вел. гражданской азбуки, отделившей светскую литературу от церковной, напоминает создание Л. русской литературной речи, отделившейся от церковнославянской. Собственно литературные труды Л. имеют исключительно историческое значение; в них нет чего-либо выдающегося, цельного, исключая разве од, отражающих время имп. Елизаветы. Новатору в области русской литературной речи не пришлось быть новатором в литературе: он остается везде только последователем ложного классицизма.
Издания. Подробные списки всех отдельно изданных сочинений и переводов Л., собраний его сочинений, статей Л., разбросанных в разных периодических изданиях (преимущественно таких, которые не вошли в «Сочинения» его, изданные А. Смирдиным в 1847 и 1850 гг.), наконец, списки сочинений Л., переведенных на иностранные языки. и сочинений его, остающихся в рукописях, можно найти в «Материалах для библиографии литературы о Л.», С.И. Пономарева («Сборник отделения русского языка и словесности Императорской Акд. Наук», т. VIII, №2, СПб., 1872). По смерти Л. издание его сочинений принимали на себя акад. наук (1768, 1775 и 1840) и частные лица, между прочим архм. Дамаскин, ректор московской акд., издавший в Москве, в 1778 г., «Собрание разных сочинений в стихах и прозе», с портретом автора и с посвящением членам Вольного Российского Собрания. Замечательное издание Дамаскина было повторено, с некоторыми дополнениями (несколько писем и новых стихотворений Л.), в 1784-1787 гг. акад. наук. С 1891 г. акад. наук предприняла полное научное и критическое издание сочинений Л., с объяснительными примечаниями академика М.И. Сухомлинова; вышедшие до сих пор два тома (каждый — с портретом) заключают в себе стихотворения Л., оригинальные и переводные. Издание это является ценным вкладом в изучение Л., как поэта. При издании поэтических произведений Л. приняты: хронологическая система расположения сочинений, сличение первых изданий с собственноручными рукописями Л. и другими изданиями, представляющими варианты, сличение переводов и подражаний Л. с подлинниками и объяснение каждого отдельного произведения Л. в подробных примечаниях и приложениях.
