Братьям Прохоровым приходилось или оставить насиженное в Москве место, бросить заведенное здесь и устроенное дело и переселиться со всем своим производством в провинцию, или же в пределах возможного расширить ситце- и платочнонабивное дело. Было решено пожертвовать ткацким делом, отвести ему второстепенное место в производстве. Хотя в это время платки, шали, покрывала и шлафры и составляли 3/4 всего фабричного производства, но братья Прохоровы ясно видели, что дальнейшее развитие их производства в этом направлении в будущем не открывает широких перспектив и что пора и им начать производство ситцев механическим путем.

В 1841 году на «Нижнем дворе» был выстроен новый каменный фабричный корпус, а вскоре же началось и постепенное оборудование его и других частей фабрики для нового дела.

Усиленные постройки продолжались и в следующем году, так было выстроено еще два каменных корпуса, в три и четыре этажа, кубовая красильня в три этажа (низ каменный), кухня и спальня. В один этот год на строительные надобности было израсходовано более 165 тысяч рублей серебром, что по тому времени составляло громадную сумму.

В этом же году началось усиленное оборудование фабрики: из Бельгии было получено два паровых котла, а с завода Шепелева — первая на фабрике паровая машина.

Вопрос о паровой машине решался довольно долго; вначале предполагалось приобрести ее через английскую комиссионерскую контору в Петрограде Ивана Бука. Но, очевидно, высокая цена, которую просил Бук, и дальний срок доставки машины заставили Прохоровых остановиться на машине русского завода.

28 марта 1842 года Яков Васильевич писал конторе Бука: «Извините, на письмо Ваше от 12 с. м. ответом запоздали: причиною того то, что мы все думали решиться кончить Вашу машину, но ныне уже оную кончили на заводе Шепелева, а поэтому Ваша нам ненадобна».

Одновременно с постановкою котлов и паровой машины шла постановка и оборудование ситцепечатного отделения сначала на одну трехколерную машину. Вследствие задержки печатных валов, выписанных из Англии через контору Бука, первая партия собственных машинных ситцев не могла появиться раньше конца 1842 года.

В марте Яков Васильевич писал Буку: «Насчет заказанных Вам б валов английских медных мы недоумеваем: как Вам сделать залог в оных на 5 300 рублей ассигнациями, когда мы с Вами только в первый раз это дело начинаем и не знаем, каковы оные будут готовыми? В таком случае не решаемся иначе Вам платить, когда увидим на оных выпечатанные образцы. А что касается до верности заказа, то Вы имеете от нас записку, а в подобных обстоятельствах нам доверяют, нашему честному слову, и еще никто от нас не имел в оном неприятностей. Итак, мы желаем, только бы с Вашей стороны было все исправно соблюдено, а от нас противного не встретите».

10 июня Яков Васильевич напоминает Буку: «Очень жалеем, что Вы не сдержали аккуратно Вашего слова, доставить валы в мае месяце, потому мы сколько-либо успели за лето на оных сработать на Нижегородскую ярмарку».

7 ноября Я. В. писал П. А. Быковскому: «Мы теперь устанавливаем машины и начинаем работать ситцы; я полагаю, что в Ирбите будем оных производить довольно». Но, очевидно, новое дело не сразу наладилось, так как лишь в январе следующего 1843 года Яков Васильевич решился уведомить своих покупателей о начале выработки им собственных машинных ситцев. «У нас теперь стали выходить машинные ситцы довольно хорошо, — пишет он покупателю из Украины, — и продаем недорого, коими могу Вам рекомендоваться и прошу быть оных покупателями».

Отправляя в Петроград Угрюмову 50 кусков собственных ситцев по 85 копеек ассигнациями (24 копейки серебром) за аршин, Яков Васильевич замечает: «Товарец хорош, цена не высока, просим Вас нам заметить, как оный в Вашем месте будет принят, а на будущее время у нас будет и рисуночков, и цветов поболее». Приказчику в Ирбите — «при начатии работы нами ситцев, просим благоразумно вникнуть и передать нам требования оных, как манеров, так и сортов».

За постановкою печатной машины для выработки ходовых ситцев последовала постановка и двух перротин, могущих заменить каждая несколько десятков набойщиков.

Теперь, располагая печатной машиной и двумя перротинами, применяя к работе на фабрике пар и паровую машину, братья Прохоровы уже имели возможность во всякое время значительно увеличить свое производство.

Расширяя фабрику, братья решили упрочить создаваемое ими торгово-промышленное предприятие. Теперь у каждого из них стали подрастать дети, и потому чисто домашний, семейный образ ведения дела становился не совсем удобным.

По завещанию Василия Ивановича, все имущество в 1815 году им было оставлено в безраздельное владение семьи. Гильдейские права на торговлю и промысел выправлялись по 2-й гильдии на имя купеческой вдовы Екатерины Никифоровны Прохоровой.

8 мая 1843 года братья Прохоровы заключили между собою нотариальный договор на образование Торгового дома под фирмою «Братья И., К. и Я. Прохоровы», в предпосылке к которому значилось:

«Тысяча восемьсот сорок третьего года, мая 8 дня. Мы, нижеподписавшиеся, московские 1-й гильдии купцы братья: Иван, Мануфактур-Советник Константин и Яков Васильевы, дети Прохоровы, учинили между собою договор сей в том, что как мы после кончины родителя нашего московского купца Василия Ивановича Прохорова в оставшемся после его движимом и недвижимом имении и капитале, за выделом из всего оного следуемой части брату нашему Мануфактур-Советнику Тимофею Васильевичу Прохорову, состоим с родительницею нашею московской 2-й гильдии купчихою Екатериною Никифоровною Прохоровою единственными наследниками; и хотя упомянутый капитал был как наследственный, объявленный от имени родительницы нашей, и мы, состоя при ней, занимались под ее надзором издавна производимою нами торговлею, но ныне, принимая во внимание ее преклонные лета и нежелание заниматься далее торговыми делами, а притом не желая делить между собою имение и капитал, вознамерились, по согласию и благословению ее, родительницы нашей, для распространения торговли бумажными произведениями наших фабрик, открыть с объявлением наследственного по 1-й гильдии капитала с сего 1843 года, на неопределенное время, в образе полного товарищества Торговый дом под фирмою «Братья И., К. и Я. Прохоровы».

Вследствие сего, отделив следуемую родительнице нашей из имени и капитала покойного родителя нашего часть и приняв на себя все платежи по векселям до сего времени от имени родительницы нашей данных, а также и получение долгов по документам и счетам, на имя ее, по бывшей до сего торговле нашей, полученным, назначаем в основание следующие для фирмы нашей правила».

Преобразовывая свою фирму, братья Прохоровы усиленно продолжали переоборудовать свою фабрику. В этом деле особенно большую помощь как Прохоровым, так и вообще мануфактурной промышленности в России принесла Московская мануфактурная выставка 1842 года; на ней русские мануфактуристы увидели множество новых машин и аппаратов, способствующих улучшению и удешевлению их производства. Прохоровская фабрика как нельзя лучше воспользовалась всем тем, что подсказала выставка.

Отбельное, запарное, отделочное отделения на фабриках братьев Прохоровых после выставки устраиваются совершенно заново. Само производство во многом начинает принимать другое направление — удаляться как бы от мануфактуры собственно. К выработке товаров стали применяться новые способы.

В декабре 1857 года Константин и Яков Васильевичи получили разрешение на ведение своих торгово-промышленных дел под новою фирмою: «Братья К. и Я. Прохоровы». В общем новый договор был близок к договору 1843 года. Совершенно новым является § 9, которым договаривающиеся братья, признавая себя по летам и здоровью не в достаточной мере сильными, уполномочивают Ивана Яковлевича «управлять делами фирмы по доверенности», а несовершеннолетнего еще Константина Константиновича определяют к нему помощником, в полное его распоряжение; при этом Ивану Яковлевичу предоставлялось право по смерти кого-либо из договаривающихся стать равноправным товарищем, а в случае смерти обоих — полным хозяином всех дел фирмы.