– Ты прекрасно знаешь, что в моих силах подарить тебе свободу, и перевести в касту Высших, как это хотел сделать мой отец, но не успел. Если ты будешь послушной девочкой, Кэндис, то очень скоро, твоя жизнь изменится. К лучшему.

Но сначала мне придется умереть в твоем личном аду, потому что я не верю в то, что ты мне предлагаешь. Я не верю, что здесь нет подвоха размером с Юпитер.

– Зачем я тебе? – выдыхаю я, испытывая жгучее желание раствориться в воздухе прямо здесь и сейчас.

– А зачем люди до сих пор заводят домашних животных, Кэндис? – склонив голову набок, отвечает вопросом на вопрос.

– Я не хочу иметь с тобой ничего общего. И тем более быть твоей ручной обезьянкой, – глаза Мака мгновенно потемнели. Только сейчас до меня дошло… что я привела не самое удачное сравнение.

– Ты знаешь слишком много, чтобы быть вне зоны моего внимания. Раньше, я наблюдал издалека, но некоторые обстоятельства внесли коррективы в мои планы. Вот и все. А теперь беги, или куда ты там собралась? Можешь не тратить время на сопротивление неизбежному. Месяц, Кэндис. Если не придешь, я заставлю тебя вернуться на место. Силой. Если мне что-то нужно, я всегда это получаю, Кэндис. А сейчас, мне нужно, чтобы ты слушалась. И выполняла все, что я тебе скажу. Поверь, я не желаю тебе зла, – добавил в конце он, ядовитым тоном.

Руфус всегда учил меня тому, что из любого подобного словосочетания, можно смело убирать частицу «не».

Прищурив веки, разглядываю черты лица и кожу без единого изъяна. Робот. Бесчувственная машина, которой что-то от меня нужно. Других объяснений его предложению я не нахожу.

Черт возьми, вчера Джек… сегодня Макколэй. Два призрака из прошлого, которые, я надеюсь, не повлекут за собой других… тех самых людей, которые держали меня, Элли и маму, словно скот на убой.

– Черта с два я приду. И ты не всегда получаешь то, что хочешь, Карлайл. Не так ли? – Я, наконец, резко толкаю его в грудь, разрывая зрительный контакт, и отстраняясь от него и от его рук, что маниакально скользили по моей шее, не давая ей покоя не на секунду. Моя рука взлетает в воздух, и не в силах сдержать эмоции, я показываю ему средний палец, а потом разворачиваюсь и бегу прочь, к старенькому автобусу, который увезет меня подальше от мистера Высокомерие.

Волосы царапают лицо, я бегу почти также быстро, как тогда из лаборатории Мака. Но тот раз был не первым, когда мне пришлось убегать от него…

Ты не всегда получаешь то, что хочешь, Карлайл. Ты не получил меня тогда, не получишь и сейчас.

Глава 4

Джеймс

День сегодня не из приятных. Похороны отца лучшего друга, и человека, которого мир никогда не забудет. Руфус Карлайл внес глобальный вклад в развитие человечества, и был одним из лучших проектов моего отца, Стефана Грейсона – действующего Премьер-Министра, который целиком и полностью спонсировал исследования и изобретения Руфуса после того, как их семейная корпорация «AUМ Cоrр» потерпела убытки. Когда Руфус был еще юным, и не признанным гением, система каст только появилась. К слову, даже среди Элитов не бывает равных друг другу. Но моя семья – стоит во главе идеально построенной иерархической системы, где каждый человек получает определенные блага, взамен на ценность, что приносит обществу. И, несмотря на то, что в нашей стране официально царит демократия, мое будущее было предопределено еще в момент рождения – если мой старший брат Кук, так и будет прожигать свою жизнь впустую и позорить нашу семью, именно мне предстоит занять одно из пяти кресел в парламенте, а потом и сменить своего отца на посту Премьер-Министра, который представит меня, как своего приемника.

Не знаю, хочу ли я этого. Казалось бы, моя жизнь идеальна, но почему я тогда постоянно спрашиваю себя: моя ли эта жизнь?

Всю жизнь, только и делал, что сохранял идеальное лицо безупречного «наследника» семьи Грейсон.

Порой, груз ответственности, что отец взвалил на мои плечи, тянет ко дну. Меня угнетает его постоянное давление и бесконечно любимая им фраза-наставление «Помни, кто ты. Будь достойным своего положения, Джеймс. И тогда ты станешь Великим, наша семья на веки войдет в историю, а наши потомки будут управлять миром».

Черт, он выцарапал свои гребаные истины в моей голове. Я всегда жил по идеальному плану, составленным Стефаном, и не замечал, как отец манипулирует мной, постоянно читая лекции, восхваляя нашу безупречно Элитную семью, и откровенно намекал на то, что только от нас – троих его детей, зависит чистота крови всего рода и будущее страны.

Мне уже двадцать пять, а я и не помню, когда жил без затянутого отцом «поводка» на шее. Наверное, только в Гарварде, вдалеке от всех моих многочисленных родственников, без конца закатывающих светские приемы, и деспотичного отца, контролирующего каждый наш с Эрикой и Куком шаг.

Во время учебы, поводок несколько ослаб: тогда Кук еще подавал надежды, и отец переключился на него, пока мы с Макколэем развлекались вдалеке от наших не неадекватных отцов. Не знаю, какая история связывает Мака и Руфуса, но мне хорошо известно о напряженных отношениях между младшим и старшим ученым.

Тогда мы просто жили моментом. Да, учеба в Гарварде была не из легких, и приходилось хорошенько напрягаться и готовиться к экзаменам, в перерывах между убойными пьянками на вечеринках студенческого братства. Любой клуб, подобного рода или братство – это не просто очередной способ провести свой досуг и убить время, но и отличная возможность манипулировать теми, кто считается равными тебе. Именно для этого братства и студенческие клубы и были придуманы еще несколько столетий назад – под прикрытием нелепых девизов в духе «один за всех и все за одного» прятались настоящие кровавые битвы за власть, в которых участвовали самые высокопоставленные члены братства.

Поэтому, Мак придумал создать свой клуб в Нью-Йорке, когда мы вернулись домой. Идея была гениальной. Нет ничего прекраснее, чем знать о слабостях своих возможных соперников, и находиться в зоне их доверия. Так, наш закрытый клуб для Элитов «Enigma^[3]», представляющий собой огромный дом с садом, десятками спален и комнат, бассейном, полем для гольфа (для пожилых Элитов, обожающих старые развлечения), и другими удобствами, стал огромной «курилкой» для членов высшего общества. «Энигма» готова открыть дверь каждому, кто готов заплатить двадцать миллионов долларов за членский взнос, и ежегодно повторять эту сумму.

Так, мы открыли свой маленький Вегас, с блэкджеком и шлюхами… с весьма необычными шлюхами.

Я до сих пор не знаю, где Макколэй достал десять идеальных куколок, безоговорочно выполняющих любой приказ и прихоть нашего гостя, и еще десять девушек, участвующих в необычном шоу.

Шоу «связанные чувства».

Смотреть на скованных веревками или шелковыми лентами в шибари девушек, это какое-то особое эстетическое удовольствие. Удовольствие, которое нельзя заполучить, к которому нельзя прикоснуться: Макколэй запрещает даже дотрагиваться до шибари-моделей, а о том, чтобы покупать их на ночь и речи быть не может.

Карлайл позволяет лишь смотреть на юных красавиц, и, черт возьми, мне потом приходится вымещать весь свой пыл на Бьянке, доводя ее до таких истошных криков, что я почти глохну. Секс с ней мне давно надоел, но созерцание «связанных чувств» действует на меня, как безотказный афродизиак. Внутри просыпается нечто большее, чем обыденное, приевшееся желание, приземленное и пустое.

Настоящая, откровенная, неприкрытая похоть, усиленная эффектом «запретного плода». Неутолимая жажда обладать связанной девушкой накрывает до безумия и ломоты во всем теле.

«Enigma» стала нашей маленькой тайной, домом, сотканным из греха, порока и красоты. В последнее время, некоторые развлечения, свойственные нашему времени приелись зажравшимся Элитам, а шлюхи, алкоголь, и покер остаются незаменимой классикой, к которой хочется возвращаться снова и снова.