Разматываясь, сверху свалилась узкая лестница из гибких канатиков.

— Работает, древняя механика…

— А вот не сцапает нас макула! — крикнула Франческа. — Фигушки!

Подпрыгнув, она ухватилась за перекладины и с неожиданной энергией принялась карабкаться вверх, к черневшему проему люка.

— Заканчивай размышления! — крикнула она оттуда.

— У тебя открылось второе дых-дыхание?

Франческа расхохоталась.

— А будет забавно, если мы натянем нос этой кляксе! А мы натянем, вот увидишь. Когда-то у меня была тройка по вождению «Годдардов», но я все помню. Особенно сексуальные вкусы инструктора.

— Это… обнадеживает.

Перебирая вялыми конечностями, Ио поднялась в шлюзовую камеру и нажала кнопку закрытия люка. Когда она добралась в рулевую рубку, Франческа уже одну за другой нажимала кнопки пульта и что-то даже напевала.

— Считай, что ноги мы унесли, подружка! И все, что выше.

Ио не разделяла ее внезапного оптимизма. Она была уверена, что макула имела возможность их догнать, и не одну, но почему-то не догоняла. Время, когда такие вещи можно было списывать на случайность, давно миновало. Тут крылся расчет.

Франческа увлеченно продолжала колдовать над пультом, по которому пробегали огоньки готовности.

— Прелесть, прелесть, — бормотала она. — Горючего мало, но нам хватит. Не в соседнюю же галактику лететь! Так, софус доверия не вызывает. Ничего, обойдемся. После шнелльбота — это велосипед!

Вспыхнули экраны кругового обзора. Макула находилась в трехстах метрах от стартовой позиции.

— Почему она так медлит? — не могла понять Ио.

— Не знаю. Какая разница? Пристегнись, сейчас взлетим.

В тот момент, когда между ними и макулой взметнулись султаны разрывов, подоспевший Барановский открыл заградительный огонь из пушек. Но скорость «Гепарда» была слишком большой, и он промчался дальше.

— Франни, я поняла, — сказала Ио.

— Что?

— Мы с тобой — приманка.

— Приманка? О чем ты? Внимание, запускаю двигатели. Пристегнись же наконец!

— Сейчас.

Ио подключилась к бортовым системам связи.

— Алло, Яцек! Ты меня слышишь?

Сквозь помехи прорвался голос Барановского.

— Слышу, слышу, Иочка. Сейчас развернусь и мы вас прикроем.

— Ни в коем случае! Немедленно уходи к "Орешцу"!

— Не понял. Повтори, я не понял.

— Сейчас же уходи к базе "Орешец"!

Связь прервалась, все потонуло в треске и вое. «Годдард» гудел, трясся, стонал. Из-под него повалил дым, вырвались языки пламени. Прошло не меньше трех секунд, прежде чем ракета оторвалась от стола и лениво начала набирать высоту.

— Уф! — обрадовалась Франческа. — Кажется, мы не взорвались.

— Мы-то — да…

— Ты о чем? Мы спаслись, Иочка!

— Взгляни на правый экран.

Франческа оторвалась от своих приборов.

Они уже успели набрать некоторую высоту, откуда просматривалось поле космодрома. Метрах в восьмистах от них протянулся дымный след шнелльбота. А под ним, вытянутые в нитку, прямо из покрытия вспухали растущие черные шары. Макулы, видимо, находились на разных стадиях развития, поэтому отличались величиной и подвижностью. Самым пугающим было то, что ближайшие отрывались от поверхности. Они всплывали, словно пузыри в аквариуме, одна за другой. Макулы умели летать — вот что было самым пугающим.

Дневник командира звездолета

30 сентября

Это — последняя запись. Дневник и всю информацию, которую удалось добыть, помещаем в спасательную капсулу, которую отправим за предела системы Эпсилона. Радиомаяк позволит найти ее тем, кто придет после нас, им не придется начинать все с нуля.

Только исчезли с экранов радара шнелльбот Барановского и планеплолет «Годдард», в котором пытались спастись Ио и Франческа. Нависла угроза над базой. Посылать туда Бертрана бесполезно. У нас остается последнее средство: вступить в схватку с самим «Вихрем». Разумеется, никакой уверенности в победе нет, но мы проведем этот завершающий эксперимент, чем бы он ни завершился. Поэтому должна поделиться не только фактами, но и своими предположениями.

Так уж сложилось исторически, что разум мы привыкли отождествлят с жизнью. События на Кампанелле заставляют взглянуть на проблему под иным углом. Все началось, с предположения Рональда о том, что мы имеем дело с некоей автоматической системой. Действительно, изучение макул не привело к выявлению свойств, присущих биологическим объектам. Но при всей мимолетности наблюдений явственны как способность макул к целенаправленной деятельности, так и способность приспосабливаться к меняющимся условиям в ходе выполнения задачи, — несомненные признаки разума. Если это автоматическая система, остается поражаться заложенным в нее возможностям. Реджинальд, склонный к аналогиям из мира искусства, вспомнил о мертвой, но функционирующей голове, образе, придуманным одним старорусским поэтом. Что-то в этом есть. Прощайте! Командор САЯН.

ДАЛЬНЯЯ КОСМИЧЕСКАЯ СВЯЗЬ.

ЛАЙНЕР ГАМАМЕЛИС — ТК ЗВЕЗДНЫЙ ВИХРЬ.

Приступил жесткому торможению. Прибуду через 3 геомесяца. Десантные группы сформированы.

КАРАДЖИЧ.

10. ТРАНСЦЕНДЕНТНЫЙ КАНАЛ

Настало время, когда в прежде густонаселенной базе «Орешец» остались только двое ветеранов из прежней Рональдовой команды. Словно почуяв, что при дальнейшем промедлении можно остаться без добычи, появились макулы.

Первая из них материализовалась в тот момент, когда Игнац принимал дежурство у Хосе, минут через пять после отлета шнелльбота. Она ткнулась в силовое поле и остановилась, явно озадаченная.

— Что, силенок не хватает? — сочувственно спросил Игнац.

Но тут приползла вторая, потом еще одна. Вместе они так ткнулись, что от вибрации купола вокруг базы загудел воздух.

— Это уже не шутки, — нахмурился Хосе. — Вызываю Мбойе.

— Вижу, — откликнулся Александер. — Потерпите немного, высылаю Бертрана.

— Барановский ближе.

— Яцек пока занят. За Ио с Франческой гонится еще одна макула.

— Вторая?

— Да. Первая отрезала их от флигеров. А вторая…

— Что — вторая?

— Вторая умеет летать.

Игнац и Хосе переглянулись. Хосе пробарабанил пальцами по окну. Сквозь него было видно, что на границе энергетического барьера разрастается чернота.

— Такого еще не бывало.

— Поэтому быть не может?

— Не утверждаю.

Макулы уплощались, растягиваясь вдоль барьера, часть подлезала снизу, отчего «пол» силового поля деформировался и приподнимался.

— Удивительно, — сказал Хосе, — неужели поле представляет для них серьезное препятствие?

— Не вижу другого объяснения.

— А я вижу, — сказал Игнац. — Что, если они притворяются?

— Зачем?

— Боюсь, что скоро узнаем.

Хосе нажал кнопку вызова. Вместо Мбойе откликнулась Маша.

— Не пора ли нам покинуть базу? — спросил Хосе. — У нас есть спасательная ракета.

Маша отрицательно качнула головой.

— Ио и Франческа успели взлететь на одном из уцелевших «Годдардов». Сейчас они имеют скорость четыре километра в секунду, но макулы не отстают. Это значит, что на ракете вы не убежите, а защита базы пока эффективна.

— Что же делать?

— Ждать.

— Бертрана?

— Нет. При том количестве макул, что вас окружает, возможностей дестроера не хватит. Ждите нас всех.

— Не понял.

— Мы только что сбросили аннигиляционное топливо внешней подвески, — спокойно пояснила Маша. — «Вихрь» снижается.

— Вы войдете в атмосферу?!

— Только в верхние слои. Будем цеплять вас энергетическим ковшом.

— Маша, отмените маневр! — вдруг вмешался Игнац. — Похоже, именно этого макулы и добиваются! Используется принцип наживки. И самая крупная рыба — это "Вихрь"!

Маша еще раз качнула головой.

— Выбора нет. Мы не можем вас бросить. Кроме того, рано или поздно, но решительная схватка неизбежна. А пока… Соберите половинки базы воедино. Это позволит уменьшить поверхность защитного поля. А плотность увеличится.