Поручик, оказавшийся мужчиной лет тридцати, невысокого роста, худощавого телосложения, смотрел на меня внимательными и какими-то пустыми или стылыми серыми глазами. От всей его фигуры веяло какой-то не брезгливостью, а я бы сказал отстранённостью. Так смотрит исследователь на лягушку, готовясь её препарировать. Очередная грязная, но необходимая работа.

— Вот, ты какой, Тимофей Аленин! — практически не разжимая узких губ, произнёс поручик. — А это твоя знаменитая школа?!

Поручик, пройдя через комнату-класс, заглянул в комнату-спальню.

— Изрядно… Очень практично всё продумано.

Поручик вернулся в класс, где застывшими истуканами стояли ученики, я и атаман Савин. Оглядев ещё раз весь класс и, находившихся в нём, поручик, наконец-то, соизволил дать команду: «Вольно!».

— Пошли, Тимофей, на двор, поговорим, — поручик приобнял меня за плечи, направляя к двери.

— Башуров, продолжить занятия, — повернув голову через левое плечо, скомандовал я Мишке Башурову, которого назначил командиром десятка мальков за его сообразительность и активность.

Выйдя на двор, поручик присел на лавку у избы и заставил присесть меня.

— Представлюсь, Тимофей, я Савельев Владимир Александрович поручик Отдельного корпуса жандармов, заместитель начальника отделения при канцелярии Приамурского генерал-губернатора.

Я судорожно сглотнул, такого внимания к последним событиям я не ожидал. Жандармы в последние годы занимались делами, которые несли угрозу трону и государству. Нарушениями границы по Амуру обычно занималось руководство Амурского казачьего полка, Горная стража, городские исправники, да полицейские урядники в станицах, в зависимости от того, на чьей территории произошло нарушение границы.

— Удивлён, Тимофей?

— Да, ваше благородие, — я предельно честным взором уставился в переносицу поручика.

— Рассказывай, Тимофей.

— О чём, ваше благородие?

— Почему ты напал на представителей китайской армии?

— Для меня они были хунхузами, которые незаконно пересекли границу Российской Империи! — я прямо и твёрдо взглянул в глаза жандарма.

— Ты, что не видел, что на них одинаковая форма? Вооружение? Что с ними офицер? А понимал, что нападение на них может привести к дипломатическим осложнениям между нашими государствами?

— Ваше благородие, когда в прошлом году в наших краях уничтожили банду Золотого Лю, в ней тоже все были в форме циньских всадников.

— Я в курсе этой истории, — жандарм ухмыльнулся. — Причём в курсе того, как на самом деле всё было. И меня, честно говоря, не волнуют все те махинации, к которым прибегло командование полка, чтобы достойно выглядеть в глазах генерал-губернатора из-за гибели его родственников. Но сейчас ты и твой названный брат Роман Селевёрстов могли спровоцировать конфликт между двумя государствами. Ты меня понимаешь?

— Никак нет, ваше благородие! Любой бандит или вражеский солдат, творящий безобразия на российской земле подлежит минимум задержанию, максимум уничтожению.

— Ты, дурака то мне не включай, — поручик с раздражением посмотрел на меня. — Всё ты прекрасно понимаешь. Не просто так солдаты пересекли границу, преследуя спасенных тобою старого корейца и молодую девушку. Презрев границу между двумя государствами, преследовать могут только очень важных преступников, за которых ты, кстати, оригинально заступился, уничтожив всех преследователей. Ты понимаешь, что вы убили солдат, которые исполняли свой долг, и теперь возможны осложнения с императрицей Цыси?

— С такой точки зрения прошедшие события я не рассматривал.

«Слабоватый наезд, — отвечая, думал я про себя. — Нашего бы особиста подполковника Лазарева, который курировал отряд в Афгане. Вот это зверь был. Запугать мог так, что не только солдаты, офицеры у него в ногах валялись, моля о прощении. А здесь детский сад, младшая группа».

— Что тебе стало известно о спасённых тобой? Что они рассказали о себе? — продолжил сыпать вопросами жандарм.

Я предельно честно рассказал поручику всё то, что мне рассказал о себе Джунг Хи, так как не видел причины скрывать эту информацию.

— Интересно! — произнёс жандарм, внимательно выслушав мой рассказ. — Получается, Джунг Хи личный враг королевы Мин.

— Получается так, — согласился я. — Двенадцать лет назад сделал ставку не на того человека. Потерял всю семью. Теперь пытается спасти внучку и свою жизнь. Поэтому и хочет пробраться в Японию, в надежде, что там королева не сможет их достать.

— Хорошо. Спасибо за информацию. — Поручик поднялся с лавки. — Последний вопрос. Почему ты ввязался в бой? Их было тринадцать, вас только двое.

— Ваше благородие, — я также встал с лавки. — Когда китайский офицер достал саблю и приготовился отрубить голову Мэй, я представил, что это моя сестра, которая пропала пять лет назад при нападении хунхузов на казачий обоз. Я и сам не понял, как начал стрелять, а потом, увидев, что не успеваю перезарядиться, бросился на солдат с метательными ножами, чтобы не дать убить девчонку. А дальше повезло. Отличная офицерская сабля попала в руки, а солдаты оказались плохими фехтовальщиками. Потом, правда, фортуна повернулась филейной частью. Точнее, лопухнулись, не увидели одного солдата, оставленного в охранении.

— Да… Филейной частью, говоришь? Кхм… Оригинально. Собирайся, поедем в станицу. Мне и Мэй надо будет опросить, а я английского языка не знаю. Поможешь.

Беседа жандарма с Мэй Лин, где я поработал переводчиком, не затянулась, а вот общение поручика и старого корейца в конфиденциальной обстановке длилась с перерывами три дня. Как я понимаю, господин Савельев не мог упустить такого шанса, как вербовка пусть и бывшего, но высокого сановника королевства Чосон. Во всяком случае, у нашего станичного полицейского урядника после отъезда жандармского поручика Джунг Хи и Мэй были записаны как жители станицы Албазина, следующие во Владивосток. Я же получил от жандарма задание наблюдать за стариком с внучкой, после выздоровления Джунг Хи поспособствовать их доставки во Владик. Как сказал, ухмыляясь, поручик: «Твои друзья из компании Чурин и Ко помогут». Отказать целому заместителю начальника отделения Отдельного корпуса жандарм при канцелярии Приамурского генерал-губернатора в такой «просьбе» я, конечно же, не мог.

Через две недели, когда Джунг Хи стал потихоньку вставать и передвигаться, я и Ромка на телеге перевезли его и Мэй ко мне на хутор. Занятия из-за этого теперь проводились до обеда, на ночь из казачат никто не оставался. Для Мэй Лин отгородили в спальной комнате её половину с тремя двуярусными кроватями, а я и дед Джунг ночевали на второй половине.

Как то незаметно до окончательного выздоровления Джунг Хи пробежало четыре месяца. За неделю до Рожественского поста в станицу должен был вернуться из Шилкинского Завода обоз купца Касьянова со знакомым мне старшиной обоза дядькой Антипом, который мне был обязан спасением при нападении на него красного волка. Когда этот обоз чуть больше месяца назад пошёл вверх по реке и его в станице взял под охрану по раннее заключенному контракту с Касьяновым наш первый десяток под командованием Ромки, я с дядькой Антипом договорился, что он на обратном пути до Владика возьмёт с собой Джунг Хи и Мэй. А в Благовещенске передаст от меня рекомендательные для них письма и Касьянову и Тарала.

За время пока мы жили на хуторе вместе, я очень сблизился с Джунг Хи и Мэй Лин. Этому способствовали наше обоюдное обучение языкам. Я учил старого корейца и Мэй русскому языку, а они меня корейскому, китайскому и японскому. Также Джунг Хи обучал меня приёмам корейского рукопашного боя «тхэккён», которые передавались в его семье из поколения в поколение, начиная с XIII века. Более семисот лет назад молодой воин Ли покорил императора страны Корё своим владением техники «тхэккён», победив тогдашнего чемпиона по технике рукопашного боя «субак». За это Ли был возведён императором в офицерское звание и дворянское сословие. С тех пор все члены семейства Ли в обязательном порядке изучали технику рукопашного боя «тхэккён». А ещё Джунг Хи ознакомил меня со своей семейной реликвией — четвертой книгой «муедоботхонджи», озаглавленной «Техника рукопашного боя», которая включала 38 изображений, напоминающих стойки и удары в тхэквондо в моём будущем мире. По его словам, данная книга писалась по приказу 14 вана Чосон в XVII веке одним из предков Джунг Хи, каким то его пра- пра- пра- и ещё несколько раз прадедом.