Тем временем уже подают пиво и пьют за здоровье. Затем наливают шнапс, хозяин произносит приветственную речь, и все пьют шнапс за здоровье друг друга. Использованные тарелки уносят, но зато приносят чистые с чем-нибудь горячим: фрикадельками с огуречным салатом или филе камбалы с датским remoulade (это такая приправа, которую подают со всем, начиная от рыбы и кончая гамбургерами и хот-догами).

Все это поедается на правильных тарелках и поедается с помощью правильных ножей и вилок, и надо зорко следить, чтобы вовремя принесли очередное блюдо, и не пропускать ни одного тоста за здоровье. В промежутках между прожевыванием пищи нельзя забывать о похвалах каждому блюду. Ну, а затем – вперед к салатам, от них – к сыру… плюс куча речей и тостов за здоровье. Наконец все встают из-за стола, чтобы выпить кофе и коньяку и заполнить оставшееся в желудке место небольшими пирожными.

Обед с должным образом приготовленным холодным столом – это полноценный образец датского культурного наследия, где гости играют активную роль в общем действе.

Датское чувство юмора терпит большой урон оттого, что датчане все понимают буквально («Вы умеете играть на скрипке? – Не знаю, я никогда не пробовал»), и от их привычки к конформизму. В стране, где все здравомыслящие люди мыслят только здраво, нет никого, кто бы мыслил достаточно нетривиально, чтобы над ним смеяться.

Популярный датский юмор, как правило, никого не преследует. Кусачая политическая сатира не очень распространена, потому что в датской политике не за что кусать кого бы то ни было. Дразнить еще можно, при условии, что дразнимый субъект готов это терпеть, но по-настоящему яростные нападки, даже на богатых и знаменитых, практически отсутствуют. Заходить так далеко считается uhyggelig и поэтому не одобряется.

Сарказм и самоуничижение поняты, скорее всего, не будут. Никто не осмелится заявить, что он лучше, чем кто-либо еще, но никто и не заявит, что он хуже. Особа, которая скажет: «Мои пироги всегда подымаются как слон, страдающий артритом», получит вполне искренний ответ: «Это неправда. На позапрошлую Пасху ты нам испекла очень приличный бисквитный торт».

Датчане питают слабость к дешевым фарсам. Их любимый комик – Дирк Пассер. В одной кинокомедии, посвященной службе в армии, он опаздывает на парад, выбегает из казармы, и в этот момент у него сваливаются штаны. В этом месте рыдающих от смеха датчан на руках выносят из кинозала.

Последнее слово классической датской комедии – это скетч под названием «Бабс и Нутт». Действие происходит в кабинете врача. Входит пышногрудая женщина и принимается рассказывать, в чем ее проблема с Бабс и Нутт. Доктора играет Дирк Пассер. В течение двадцати минут идет текст с двойным смыслом, когда пациентка все время упоминает Бабс и Нутт, что, по мнению доктора, означает ее бюст. Но, разумеется, это никакой не бюст, а имена ее любимых собачек. Когда датчане показывают этот неотразимый фильм иностранцам, то смотрят на последних воинственным взглядом и вопрошают что-нибудь вроде: «Ну же, вы ведь не станете спорить, что это уморительно смешно?»

Популярен юмор и более тонкий и более сумасбродный, вроде «Monty Python». Он зрелищен, остроумен и груб, а жертвы его не внушают зрителю симпатии, что дает датчанам возможность смеяться и при этом не испытывать угрызений совести.

Самые лучшие образцы датского юмора эксцентричны и почти сюрреалистичны. Хороший пример – Сторм П., юморист, карикатуры которого публикуются и сегодня. Вот несколько его шуток:

– Тебя раньше наказывали?

– Нет, только потом.

– Часто придет что-нибудь на ум, а потом, как задумаешься, оно оказывается каким-то… немыслимым.

– Что сказал доктор?

– Он сказал, чтобы я не принимал все слишком близко к сердцу. От этого у меня сердце и заболело.

А вот пример чистого сюрреализма:

– Вы любите устрицы?

– Да, с красной капустой.

– Я спросил: «Вы любите устрицы?»

– Да, с красной капустой.

Самые знаменитые карикатуры Сторма П. изображают бродяг, носящих имена вроде Софокла и Перикла. Под одной карикатурой было написано:

– А скажи мне, Перикл, когда «Туборг» пить всего приятнее?

– Всегда!

Эта подпись долго фигурировала в качестве рекламы данного продукта.

Все большую популярность в Дании приобретают комедии характеров, именно здесь находит свое место относительно злая сатира. Комедии, где фигурируют стереотипные фигуры из разных регионов страны, пользуются большим успехом. Крестьянин из Ютландии и горластый житель Копенгагена, да еще с неизменной секс-бомбой, вставленной туда для полного счета, гарантируют пьесе успех.

Есть еще одна группа, насчет которой разрешается шутить. Живущие в Копенгагене вышучивают жителей Орхуса, которые, якобы, не страдают избытком ума. Точно так же шутят англичане об ирландцах и американцы о поляках. Пример:

«Почему в полицейских машинах в Орхусе разъезжают всегда двое?» Ответ: «Потому что там установлены две разных сирены».

Рождество – главный праздник в году. Целые семьи отправляются в лес, чтобы спилить тщательно выбранную елочку и набрать мха и прочих природных богатств. Затем они изводят все свои запасы клея, ткани, шерсти и воображения, чтобы превратить буковые орешки, яичные скорлупки и прочую ерунду в троллеподобных существ, которые называются nisser.

У каждого дома есть свой собственный настоящий невидимый nisse, который круглый год живет на чердаке. Однако активно действуют эти проказливые существа только в декабре. Они выкидывают всякие трюки, засовывают в чулки мелкие подарки и обычно напоминают живущей в доме семье, что nisser могут причинить неприятности, если в ночь перед Рождеством не получат своей порции праздничного рисового пудинга с хорошим куском масла. В течение целого месяца детвора не отходит от телевизора и каждый день календаря получает подарки – конфеты, карандаши и ручки, заколки, брелоки – всю ту дешевую мелочь, что продается перед Рождеством чуть ли не на вес и которая выйдет из строя едва ли не на следующий день.

В ночь перед Рождеством, перед тем как взяться за руки и пойти вокруг елочки, увешанной бумажными цепочками из сердец и нередко освещенной настоящими свечками, семья принимается за жареную утку с картофелем и красной капустой – всего этого на столе горы. После того как каждый съест по нескольку порций, подается рисовый пудинг, обильно политый кремом и горячим вишневым соусом. В пудинг запрятан миндальный орешек, и нашедший его имеет право на подарок – обычно это марципановый поросенок. Невежественные иностранные гости, случается, съедают этот орешек, не подозревая о его ценности, а все остальные в это время усердно ковыряют пудинг в безуспешных поисках ускользнувшего от них приза.

Есть один обычай, ставший для датчан очень важным. Это Julefrokost, рождественский обед на рабочем месте. В отличие от семейного торжества это мероприятие с таким невинным названием начинается очень неформально. Играют в различные игры, поют песни (только если большинство этого хочет, а оно, как ни странно, хочет часто), а флирт, обычный на работе, принимает более откровенный вид. После того как пройдет достаточное количество времени, наступает черед всевозможных неприличностей. Один молоденький сварщик был просто сражен видом шестисот рабочих судостроительной верфи, которые бродили голыми, рыдали, дрались и плясали на столах в три часа дня. С тех пор на Julejrokost он больше не ходил.

Fastelavn празднуют в начале февраля. В стародавние времена на канате подвешивали бочку, внутри которой сидела кошка. Молодые сорванцы со всей округи по очереди галопировали верхом вокруг бочки, и каждый, проносясь мимо, норовил от всей души стукнуть по бочке толстой дубинкой. Побеждал тот, кто ударял так, что кошка вылетала из бочки.