Птицы сели на ветку куста и шумно заспорили. Потом, видимо придя к какому-то решению, снова подлетели к клубку. Погрузив в него клювики и зажав ими нитки, они поволокли его к кусту.
Выглядело это очень смешно: они пятились, упираясь лапками в землю и часто маша крыльями, как будто собирались взлететь. Потом, как по команде, остановились и перепорхнули на другую сторону клубка. Он уже лежал под самым кустом, пятиться птицам было просто некуда, поэтому теперь оставшиеся несколько сантиметров они преодолевали, подталкивая нитки впереди себя. Клубок оказался под кустом и зацепился за него. Именно это и нужно было пичугам. Вновь взлетев на ветку куста, они как бы «передохнули». Теперь их чириканье было совсем другим, в нем звучали удовлетворение и радость. И снова, как по команде, птички сорвались с ветки. Только теперь их интересовал не клубок, а конец нити, который основательно от него отмотался за время всей этой возни.
Только тогда я понял, ради чего она была затеяна. Одна из птичек тянула за конец нитки, а другая перекусывала ее сантиметрах в десяти от начала. Затем первая возвращалась, садилась на нитку, и теперь уже в качестве ножниц работала она, а вторая улетала с ниткой. И так несколько раз.
Моему удивлению не было предела. Мало того что птицы догадались, что от катающегося по земле клубка отрывать нитки сложно и его надо закрепить, они еще и придумали, как это сделать! Да к тому же еще и организовали свой труд, изобретя конвейер!
Не знаю, зачем понадобились птичкам нитки, наверное, на строительство гнезда. Но не это важно. Главное то, что они мыслили, как люди, и показали себя незаурядными рационализаторами.
Я не успел увидеть, как они поступят, когда свободная нить закончится, а закрепленный клубок не даст отмотать новую: вышел мой шеф, и пришлось уехать. Но я уверен, они найдут решение.
Записано со слов Кулькова П. Д., г. Тверь
Хотите — верьте, хотите — не верьте. Понимаю, что все это выглядит бредом, фантазией, сказкой. Кому ни расскажу, все считают, что я придумала все, или на «барабашек» списывают, это, видите ли, нашим людям понятнее!
А дело было так. Вышла я к почтовому ящику (он на нашем втором этаже), а дверь захлопнулась. В квартире остались мой четырехмесячный сын Алешка, беспородный пес Мишка и, что самое страшное, включенная газовая плита, на которой варился суп.
Что я пережила, лучше не описывать. Зима. Я в тапочках на босу ногу и в халате поверх ночной рубашки. Время дневное, никого из соседей нет, все на работе. Да и соседей я еле-еле знаю, и то тех, кто на одном со мной этаже живут, а с прочими здороваемся, если на лестничной клетке встретимся, а на улице уже друг друга не узнаем — новостройка у нас. В общем, с соседской помощью ничего не вышло. Попытались мы с соседкой с четвертого этажа взломать дверь топориком для рубки мяса, но бесполезно. Телефона нет — дом новый. Побежала она одеваться, чтобы с уличного телефонного автомата позвонить. Кому звонить? Решили в горгаз. Больше всего боялись, что закипит суп, конфорку зальет.
Она одевается, а я под дверью, на каменной ступеньке сидя, рыдаю, к звукам в квартире прислушиваюсь. А там ребенок плачет и Мишка дверь скребет.
И вдруг дверь открывается. И Мишка на пороге. И давай на меня лаять! Ругался, наверное, на своем собачьем языке. Я первым делом к плите. Все, слава богу, в норме. Потом к Алешке. Тоже все нормально, мокрый только. Стала ему пеленку менять, и соседка одетая входит. «Удалось открыть? — спрашивает. — А я уж оделась к автомату бежать». Вот тут-то я впервые и подумала (не до того в первый момент было!), как это дверь сама открылась? Все прикидывала, до мелочей вспоминала. Ничего другого не получается — Мишка это сделал. Ведь ясно я его царапанье слышала, в это время она и отворилась.
Ну ладно, если бы для этого надо было ручку нажать, это собаке под силу. Но у нас другой замок, его повернуть надо! Да к тому же еще ход у него жесткий очень. Бывало, муж звонит, а у меня Алешка на руках, пытаюсь двумя пальцами крутануть, не получается, приходилось ребенка на одну руку перекладывать, второй открывать, да еще коленом поднимать. Как же пес мог это сделать? И не ученый он у нас никакой, живет в доме как ему хочется, особо не балуем, особого внимания не уделяем, но любим, жалеем, не обижаем. Командам даже не научили. «Ко мне!» — не говорим, а говорим: «Миш, поди-ка сюда!» или: «Не путайся под ногами» вместо «Место!» Он и слов таких не знает. В общем, необразованный пес, да и по виду — помесь енота с черепахой. Но вот факт — открыл дверь! Это какую же изобретательность надо иметь! Сообразил, стало быть. А вот я, как он это сделал, сообразить не могу.
Записано со слов Никоновой И., г. Набережные Челны
Животные порой демонстрируют нам столь странное (с точки зрения науки, конечно) поведение, что даже самые заядлые скептики начинают задумываться: а правы ли они, считая их бездумными существами? Даже Павлов, первооткрыватель условных рефлексов, к концу жизни усомнился в окончательности своих выводов, признав, что животным свойственны «элементы мышления», подобные мышлению человека. Но и это половинчатое признание, как мне кажется, не разрешает многих загадок, которые задают нам меньшие братья.
Человечество кичится тем, что умеет оперировать числами и цифрами, умеет складывать и вычитать, умножать и делить. Эти простые на первый взгляд арифметические действия на самом деле действительно являются одним из основных столпов нашей цивилизации. Надеюсь, мне не надо убеждать вас в этом. Другое дело, ответ на вопрос: умеют ли считать животные?
Никто сегодня не даст вам четкого разъяснения на этот счет. Многочисленные эксперименты то разочаровывают, то удивляют ученых. Но, удивившись, они либо отказываются признать существование феномена, либо пытаются объяснить его в любом варианте, лишь бы не согласиться с тем, что у животных есть разум.
А как бы вы объяснили такие результаты опыта: исследователи положили на муравьиной тропе кусочек пищи, разделив его на три неравные части. Обнаружив их, муравей-разведчик тщательно изучил добычу и ушел в муравейник. А вскоре к каждому кусочку подошла своя группа. В одной было 25 муравьев, в другой — 44, в третьей — 89. Эти числа четко соответствовали соотношению веса добычи. Случайность? Но муравей-разведчик смог не просто рассказать о своей находке, но и произвести точные расчеты необходимой рабочей силы!
Известен другой эксперимент: попугая жако научили считать до восьми. Если загоралась одна лампочка, он съедал одно зернышко, если две лампочки — два и так далее, до восьми. Но в один из дней исследователи не стали зажигать лампы, а включили барабан. Никто не обучал Жако, что надо делать в этом случае. Но он, немного поразмыслив, не ошибся, опять взял столько зерен, сколько ударов прозвучало.
Вот и решайте, могут животные считать или нет. А потом сравните свое мнение с мыслями очевидцев следующих происшествий. Вот они.
Съездила дочка моя на Канарские острова — выиграла бесплатную путевку. Бывает же такое счастье! Взяла с собой видеокамеру, а когда приехала, фильмы нам часа три крутила. Красотища, слов нет! Но я о другом. Есть на острове Тенериф парк, «Лоро-парк» называется. Лоро — это попугай. Следовательно, «Парк попугаев». Так и тянет описать все чудеса, которых там видимо-невидимо, но речь о другом.
Посмотрел я «Шоу попугаев», которое дочь от начала до конца сняла. Глазам своим поверить не мог: и считают, и читают, и даже ноты повторяют обученные птицы! И пришла мне в голову мысль обучить кота своего Веньку разным премудростям.
Я пенсионер, времени у меня много, и за дело я взялся основательно. Я мяукал до хрипоты, приучая кота подавать голос, чтобы получить кусок мяса. Потом я научил его мяукать на команду «Голос!». Он и раньше у меня смышленый был. Слова «Фу!», «Кушать!», «Ко мне!» знал. А после освоения команды «Голос!» началось самое главное. Я учил его мяукать столько раз, сколько кусочков мяса он должен был получить. Ставил перед глазами тарелку, а в ней то два, то три, то четыре (до пяти) кусочков. Он сначала орал по принципу «чем больше, тем лучше», а потом вдруг дошло до кота. Теперь это выглядит так: пробежится Венька глазами по тарелке, пересчитает кусочки и ровно столько раз мяукнет. Тогда я к нему и пододвигаю лакомство.
