Во-первых, положение о приоритете общечеловеческих ценностей перед интересами того или иного класса. А это предполагает критическое рассмотрение и переосмысление тезиса о безусловном первенстве узкого пролетарско-классового подхода к событиям и процессам внутриобщественной и международной жизни - в том виде, как этот тезис утвердился в 30-е годы, когда прямо игнорировался более широкий и более глубокий марксистский взгляд, учитывающий, говоря словами Ленина, что интересы общественного развития в целом выше интересов пролетариата. Без последовательного внедрения этого положения во все составные части современного учения о социализме, который может сегодня рассчитывать на исторический успех только в качестве реального гуманизма, не преодолеть до конца сталинскую теорию и практику. Такую практику, которая превращала конкретного, живого человека из высшей цели прогресса лишь в средство осуществления некой абстрактной идеи всеобщего блага, которая в этом случае неизбежно оборачивается против человека. Нельзя не вспомнить в этой связи предостережения М. Булгакова, рассказавшего о драме своего героя в "Мастере и Маргарите". С огромной художественной силой звучит этот мотив и у А. П. Платонова в таких уже упоминавшихся его произведениях, как "Юве-нильное море" или "Котлован".
Во-вторых, сложившееся учение о социализме, о его исторической необходимости должно быть критически проработано под углом зрения такого понимания исторической необходимости, которое рассматривает ее не в виде простой, однолинейной связи социальных событий и процессов, в духе не фаталистического, а диалектико-материалистического детерминизма. А он, как известно, исходит из того, что объективная необходимость в мировой истории не исключает многовариантности, носит вероятностный, а не жестко однозначный характер. Подобное научное понимание развития истории имеет прямое отношение и к верному решению такой, как оказалось, принципиальнейшей проблемы революционно-классовой борьбы, как соотношение в ней целей и средств, к такому ее решению, которое исключало бы превращение человека в простое средство, а то и в "материал" для различного рода утопических социальных экспериментов, в том числе в духе сурово осужденных еще Марксом идей грубо уравнительного, казарменного коммунизма. Ведь, как верно заметил советский социолог Ю. Левада, характерное для определенного типа утопического сознания и морали убеждение в том, что цель оправдывает средства, вырастает уже из самого "линейного" расположения этапов восхождения к финалу, где каждое предыдущее состояние оказывается средством достижения следующего, где смысл каждого из предыдущих этапов состоит лишь в "приготовлении почвы" для своего преемника [1].
1 См.: Философские проблемы исторической науки. М., 1966. С. 201.
И конечно же не вызывает сомнения, что обновление наших представлений о социализме, уточнение тех или иных аспектов самого социалистического идеала может происходить лишь на основе правильного понимания диалектики логического и исторического в развитии общества, возникающих между ними живых, жизненных противоречий. На основе такого понимания, которое позволяло бы не обходить моменты их несовпадения, не "подгонять" их искусственно друг к другу, а подвергать достигнутые тем или иным обществом стадии социальной зрелости, его конкретно-исторические и национальные особенности объективному, чуждому предвзятых идеологических шор научному анализу.
Поучительные образцы такого анализа, в процессе которого формировалась и уточнялась система взглядов и сама концепция строительства социализма в нашей стране, даны В. И. Лениным. Именно духом ленинской "революционной диалектики марксистского реализма" было пронизано его смелое решение о новой экономической политике. Покончив с попытками военно-коммунистическими методами осуществить все дело строительства нового общества, эта политика не только помогла в новых условиях восстановить союз рабочего класса с трудовым крестьянством, составляющим, как известно, подавляющее большинство населения страны. Она существенно раздвинула представления о социализме, изложенные в трудах Маркса и Энгельса, о приемах, методах и средствах его созидания.
В своих послеоктябрьских работах Ленин сумел наметить основные контуры, говоря современным языком, теоретической "модели" пути к социализму, основанной на ясном понимании того, что новое общество надо строить "не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузиазма, рожденного великой революцией, на личном интересе, на личной заинтересованности, на хозяйственном расчете..." [1] Есть все основания полагать, что именно эта идея и послужила для Ленина основой "коренной перемены всей точки зрения нашей на социализм", суть которой в перенесении центра тяжести с политической борьбы на мирную организационную, "культурную" работу [2]. Та же, думается, идея привела его к глубокой мысли о социализме как обществе "цивилизованных кооператоров" [3], к пониманию того, что для действительной победы новых общественных отношений недостаточно только национализации или огосударствления средств производства.
1 Ленин В. И, Поли. собр. соч. Т. 44. С. 151
2 См. там же. Т. 45. С. 376.
3 См. там же. С. 373.
Идеями диалектико-материалистического реализма, социалистического демократизма дышат предложения Ленина, изложенные в его "Письме к съезду", получившем название его "политического завещания". Отметим, кстати, что сегодня, говоря о ленинском завещании, некоторые журналисты, публицисты весь пафос своих выступлений, порою гневных, сосредоточивают на том, что XIII съезд не выполнил волю Ленина, не переместил Сталина с поста генсека. Да, можно об этом только сожалеть сегодня. Но, говоря о невероятных драмах и зигзагах в развитии советского общества, мы должны все же выйти за рамки столь модного ныне простого противопоставления злодея Сталина - гению Ленину, а тем более их отождествления (что тоже начинает входить в моду). И обязаны более внимательно поискать фундаментальные истоки наших трагедий и драм прежде всего в социально-исторической специфике России, в особенностях уровня и культуры труда исторически сложившегося у нас типа работника, в отсутствии в массовом масштабе демократических традиций и навыков и т.д. В этой связи, исходя, кстати говоря, из самых последних ленинских работ, можно констатировать, что в условиях такой страны, как наша, оказавшейся к тому же в 20-х годах в социально-политическом одиночестве, в одно-два десятилетия даже исключительно мирного строительства можно было создать не основы социализма, а в лучшем случае лишь недостающие материально-технические и культурные предпосылки для непосредственно социалистического строительства. Независимо от того, кто бы стоял "во главе" такого строительства: Ленин или Троцкий, Сталин или Бухарин, Зиновьев или Киров, Иисус Христос или Магомет... Такие предпосылки (а не сам социализм!), как это можно предположить, по Ленину, и должны были создаваться в условиях нэпа. И не надо, произвольно интерпретируя и модифицируя его нэповские идеи, перелицовывать, как это делается многими сейчас, Ленина-коммуниста в современного социал-демократа. Он в этом не нуждается (хотя мы, конечно, нуждаемся в трезвой, объективной оценке достижений мировой социал-демократической мысли и практики).
