уничтожить смысл его жизни. Этот смысл воплощается в том, что он

сделал для сохранения и улучшения общей жизни людей.

• Чтобы найти смысл жизни, человек должен быть личностью,

способной найти смысл жизни. Личность, умеющая наполнить свою

жизнь смыслом, – это личность, несущая любовь к людям в своем

сердце. Такая личность находит смысл жизни в деятельности, которая

доставляет радость и ей самой, и другим.

Иными словами, смысл жизни человека – в самореализации личности, в

потребности человека творить, отдавать, делиться с другими, жертвовать собой

ради других. Конечность человеческого бытия – естественный закон природы.

Боязнь смерти приближает смерть. Эпикур призывал не бояться смерти: если

человек живет, то смерти нет, если смерть наступила, то его уже нет. А Спиноза

советовал лучше думать о жизни, чем о смерти.

Счастье как этическая категория

С категорией «смысл жизни» тесно связано понятие «счастье». Если

смысл жизни – это как бы объективная оценка значимости существования

человека, то счастье – это сопровождающееся чувством глубокой моральной

удовлетворенности личностное переживание полноты своего бытия, результатов

своей жизнедеятельности. Вопрос об этической категории «счастье»

принадлежит к коренным вопросам человеческого существования. Ибо каждый

стремится стать счастливым и, естественно, данная проблема исследуется давно.

Она составляет одну из самых постоянных и, в то же время, динамичных

установок морального сознания. И попытки решить данный вопрос

сопровождают всю историю человечества. В этической науке проблема счастья

всегда занимала очень большое место. Исследованию этой проблемы уделяли

много внимания мыслители прошлого и современности. Трактатов о счастье,

действительно, много. В истории философии можно выделить пять основных

концепций понимания счастья:

1) счастье как наслаждение, сильная положительная эмоция

(гедонизм);

2) счастье как преобладание положительных эмоциональных

состояний над отрицательными, как разумные наслаждения

(эвдемонизм);

3) счастье как спокойное состояние духа, граничащее с безразличием

(атараксия);

4) счастье как обладание благом;

5) счастье как общая позитивная оценка жизнедеятельности.

К этому можно добавить еще шестое, обыденное представление – счастье

как удача, счастливый случай. Это обыденное понимание, однако, также

56

получает определенное философское осмысление. Например, Аристотель

полагал, что для счастья нужна и добродетель, и удача, ведь мы живем в

несовершенном, становящемся мире, где не все зависит только от добродетели.

Концепции, связанные с пониманием счастья как напряжения эмоций, В.

Татаркевич называет психологическими, а концепции, в которых счастье

понимается в смысле обладания благом – онтологическими66.Но большинство

из них посвящено не проблеме счастья, а способам его достижения. В

практическом отношении это самый важный аспект, но в теоретическом плане

он является только одним из многих аспектов проблемы счастья. Такой интерес

понятен и объясним: ведь этика – это практическая философия, она не может

абстрагироваться от реальных стремлений, тревог и нужд человека. Несмотря

на то, что проблема счастья исследуется давно, каждый раз находятся новые

ракурсы ее познания. С исследуемой проблемой счастья тесно связан вопрос о

смысле жизни. Меняется ли он в течение жизни или остается неизменным?

Может ли счастье быть смыслом жизни или только средством для

осуществления последнего? Поэтому счастье всегда связано с ощущением

необыкновенного подъема духовных и физических сил, стремлением к

переживанию всей многомерности бытия, а состояние счастья прямо

противоположно состоянию пассивности, равнодушия, инертности. Правда,

если понимать счастье лишь как чувство удовлетворения, то придется признать

равноценность любых переживаний удовлетворенности, а значит, и счастья: и в

случае совершения добра, и в случае совершения зла. Поэтому существует

множество «моделей» счастья – общепризнанных и личных, в рамках которых

счастье соотносится с благом – с обладанием им или созиданием его. Однако и

здесь «возможны варианты». В гуманистической этике существует мнение: для

того чтобы человек был счастлив, он должен не иметь, а быть (Э. Фромм)–

быть нравственно автономной, самодостаточной личностью, отличающейся

определенными моральными качествами. Поэтому счастье – это осуществление

внутренней свободы, процесс реализации глубочайшего личного «хотения».

Необходимые условия счастья

Объективные – удовлетворение основных жизненных потребностей

человека. Поэтому материальное благополучие и жизненный комфорт – еще не

счастье, а лишь норма человеческого существования, условие счастья.

Субъективное – внутренняя готовность и способность личности к

счастью – своего рода талант, в котором проявляется глубина и яркость

личности, ее внутренняя энергия. В конечном счете это – нормальное состояние

человека. И поэтому отказ от счастья есть предательство личности, подавление

в себе собственной индивидуальности, а утрата способности к счастью

показатель деградации личности, душевного хаоса, неспособности найти

главную линию в жизни.

Некоторые особенности и «законы» счастья

• Счастье можно обрести только в процессе самоосуществления,

самореализации личности. Оно невозможно при пассивном образе жизни

66 Татаркевич В. О счастье и совершенстве человека. – М., 1981.

57

• Счастье не есть непрерывное состояние радости. В нем нельзя пребывать,

как в некоей «зоне непрекращающихся удовольствий». Это миг,

«звездный час» человека, наиболее яркие моменты его жизни.

• Предчувствие, предвкушение счастья, его ожидание часто значительнее,

острее и ярче, чем его осуществление.

• Счастье существует только во взаимном общении, во взаимодействии

людей. Им нельзя владеть, обособившись ото всех. Для счастья всегда

нужны другие: только тогда, когда другие приобщены к «моему»

счастью, а я к счастью других – только тогда счастье сохраняет свою

полноценность, наполненность.

• Счастье не может быть абсолютным. Оно – не полное отсутствие

несчастий, но способность преодолевать невзгоды и неудачи

• Счастье временно, преходяще. Когда мы счастливы, мы всегда

испытываем неосознанный страх: страх потерять счастье, страх, что оно

пройдет, кончится. Это, с одной стороны, омрачает счастье, придает ему

привкус горечи, а с другой – ориентирует нас на бережное отношение к

счастью.

• Счастье не есть безмятежность и спокойствие, оно всегда сопряжено с

борьбой – преодолением тех или иных обстоятельств. Переживание

полноты бытия, достижение глубокого внутреннего удовлетворения

невозможно без преодоления собственной, наконец, без преодоления

«самого себя».

• Счастье может базироваться не только на высоких моральных ценностях,

в его основе могут лежать и антиценности, ради которых человек иногда

сознательно идет на саморазрушение личности, будучи не в состоянии

отказаться от мгновения, пусть призрачного, но счастья.

• Мера счастья зависит от степени нравственности индивида: удовольствие

в жизни может испытать каждый, счастье – только по-настоящему

нравственный человек.

Таким образом, счастье не в богатстве, почете, не в других людях, а в

каждом из нас. Обращаясь к себе, человек осознает это. Счастье зависит от нас.