— Эй, пацан, почём?

— А это не опасно?

— Срамота!

Многоголосо и со всех сторон поднялся ажиотаж, мимо которого не смог пройти и рыжий.

— Сам скрафтил? — пожалуй единственный, кто задал действительно стоящий вопрос, был именно Ракитин

— Неа! В дуэли выиграл, — игнорируя прочих, ответил рыжему Силин. — Ты покупаешь «Один звонок счастья» или мимо проходил? Цена вон на картонке.

— Подожди, как в дуэли?

— Да просто. Прям как в Белом княжестве. Роликов в сети не видел, что ли? — ответил, как само собою разумеющееся, Силин, параллельно принимая деньги и давая на один звонок следующему клиенту, чья реакция и затуманенные глаза подстегнула решимость... ещё не многих, но некоторых.

— Да какая дуэль у нас тут?

— А так разве можно?

— Да заливает он!

— Расскажи как, пацан!

— Пойдем, милый, тут сумасшедший какой-то.

— Звездит как дышит, пошли, Толян.

— Да дайте сказать человеку!

— И как ты смог обойти Закон? — перекричав прочих, снова задал правильный вопрос Ракитин.

— Тю, да всего-то и надо, что лишь два секунданта. Хочешь, попробуем? Что у тебя есть в качестве ставка? Я, так и быть, колокольчик поставлю. Всё равно у меня разряд по самбо! Или зассал? — прибегнул к неоднократно проверенной тактике, перенявший её на период спецоперации Силин.

— Ничего особенного нет, — помялся рыжий, скорее смтившийся из-за своей состоятельности, нежели по причине сомнений в его мужестве.

— Денег много? — алчно, ну как мог, блестел своими сейчас карими глазами Силин.

— Двадцать... эм, три с половиной с собой.

— Идёт. Так, все образовали круг. Разошлись, разошлись. Бегом, мля! Ты, шустрый, пшел, отседава! — врезав по руке, которая тянулась к колокольчику, накричал на щипача Силин, а у того от прикосновения Силина волосы из носа вдруг так попёрли, что вскоре бедняга обзавелся неким подобием весьма специфической бороды.

Псион же отметил про себя, что главное этому вот рыночному разводиле с колокольчиком не дать дотронутся, а то брови с ресницами так увеличит, что ослепит на время боя. Опасная способность, в умелых руках, разумеется.

— Так, рыжий, как там тебя?

— Иван Иванов.

— Ага, а меня Петр Петров, так вот, Вань, ты толкни меня, а я тебя, а вот, например, вы, женщина, вместе с мужем обвините нас по в нарушении Закона.

Когда же всё озвученное было предпринято, то Силин произнёс во всеуслышание:

— Со всей ответственностью заявляю, что не усматриваю нарушения Закона! — после чего поглядел на Иванова-Ракитина и потребовал. — Повтори, чтобы мы могли начать, и ближайшие минут десять нас болью не дергало, если чутка перестараемся. Чего молчишь? Если не скажешь, то некоторые атаки Закон не пропустит, да ещё и болью приложит. И не смотри так, если попытаешься, воспользовавшись ситуацией, умыкнуть, например, мой колокольчик, то любой другой обвинит тебя, а я уже не стану признавать это недоразумением, и тогда — Суд, родной. Так что не хитри, рыжий!

— Что ж, ответственно заявляю, что не вижу нарушения Закона.

— Вот и ладненько, вот и хорошо. Начали!

Псион не обладал боевой способностью, а его умение при прикосновении предавать металлам практически любую форму, а иногда и свойства, сейчас было не самым полезным, да и темноволосый противник, как он заявил, был самбистом, а продемонстрированная на карманнике способность весьма опасна. Однако первое «но» — только в контактном противостоянии. Второе «но» — Ракитин всё-таки псион, а потому:

— Ты какой-то усталый, и ноги у тебя совсем не слушаются, а глаза слипаются, я погляжу, спать хочется невыносимо. Да? — начал внушать тот, кто ловко водил за нос НСБ, как только оказался в их лапах и пока не сбежал. Параллельно он ещё и готов был сломать телекинезом ногу всё медленнее и медленнее шагающему к нему противнику, если тот вдруг пересилит убедительные слова рыжего. — Руки опускаются, всё из них валится, а сам ты прямо падаешь с ног, и... и... И! Да что такое? Почему ноги не...

— Передавай привет на том свете! — как только отсеченная рыжая голова покатилась по асфальту, заявил тут же убравший обратно в кольцо ярко светящийся полутораметровый клинок Силин, невзирая на мощное давление, и вправду способное сломать ноги любому нормальному человеку, продолжавший всё это время сближение с целью.

Ноги его, между прочим, от перелома спасла сфера магической защиты нашейного амулета, удивительно, но штатно отреагировавшего на вроде как псионический телекинез, определив его как угрозу, ну и не позволив, получается, проникнуть внутрь, а тем более смести гневным толчком, когда Ракитин под конец пошел в разнос. Что касается причин того, почему наш Кру не ускорился под действием своей Круа, дабы быстрей сблизиться, ну или просто не атаковал чем-то дистанционным, то он попросту не был уверен, что всё сработает, а не будет в последний момент предотвращено золотым кольцом. Потому и оставлял, так сказать, пути к отступлению и пока ещё припрятанные козыри. Мало ли, на что там этот непонятный псион способен, когда осознает, что ставка сейчас вовсе не колокольчик, а его жизнь. И пусть была всё же дуэль, а не Дуэль, то бишь в реале, а не в симуляции, потому и огнешар, и пуля сработали бы, но был и шанс, что болевой спазм не даст задумавшему смертоубийство содеять оное. Меч из кольца всё-таки уже известно в какой момент предотвращается болью, а вот засвеченные ручные чары или тот же пистолет могли не сработать, уже будучи продемонстрированными. Так что — так.

Что ж дело сделано, Ракитин мертв, Закон не...

— Убийца! — завопил вдруг кто-то из ошарашенно безмолвствующей толпы, прямо-таки ошетиневшейся объективами камер смартфонов, хоть как-то оправдывающих наличие на башке Силина жутко чешущегося парика.

И тут же крикуну вторили десятки других, отмерших голосов, как бы намекая, что надежный, как те самые часы, план, хорош без свидетелей, а так...

— Суд! На Суд его! — загудела толпа, от линча удерживаемая Законом.

— Да блин, — почесав под осточертевшим париком, с досадой пробухтел себе под нос тот, кто теперь не сможет удалиться от место преступления далее чем на сотню шагов, и вынужден дожидаться явления Ее Милости боярыни, чтобы, скорее всего, стать в итоге удобрением для сада Её Светлости княгини. — Зашибись, ну не на мине ж мне его было подрывать!

ГЛАВА 8

— Да что ж он делает, бл... — выругался Рябов, заводя и подгоняя машину поближе к рынку, когда узрел, чем закончилось вся эта авантюра, грозящая теперь, когда Силин обвинён свидетелями и ему предстоит Суд, потерей столь ценного для НСБ кадра. — На что они вообще рассчитывали, подряжая мальчишку? Хреновы стратеги кабинетные(себе под нос).

А упомянутый мальчишка, тем временем, видимо от безысходности опустился на корточки и, прежде чем усесться прямо на задницу, сделал что-то не видное Рябову с его ракурса. По большей части из-за закрытого спиной Силина вида на это вот «что-то», куда свою лепту внесли ещё и мелькавшие то и дело зеваки. Конечно же обступившие, но при этом опасающиеся сильно приближаться к убийце, разрежая тем самым скопление вокруг него.

Посидев так какое-то время, будто бы даже с закрытыми глазами, «намедитировавшийся» уже Силин, так, к слову, и не получивший в голову ни камня, ни даже гнилого помидора или хотя бы тухлого яйца от негодующей по поводу его невозмутимости толпы, вдруг вскочил и помчал со всех ног прямо к авто Рябова. А влетая внутрь, прокричал:

— Гони, Витя! — а когда уже уселся, захлопнув дверь заревевшего авто, и подобно водителю предусмотрительно пристегнулся наконец, то продолжил. — Давай по кратчайшей из княжества!

— Но как же...

— Всё потом, Виктор, жми! — не дав сбитому с толку, но исправно рулящему Рябову прояснить очевидный вопрос, наверняка об ограничении в сотню шагов, потребовал поскорее убираться из негостеприимного Нижнего Миргорода Силин.

Который, вроде бы как, должен бы был оказаться в безвыходной ситуации, но что такое безвыходная ситуация? Разве это не удел тех, кто идет по жизни лишь по проторенным дорожкам, образно говоря? Тех, кто следует проверенными путями за первопроходцами, однажды щедро расплатившимися за эту вот проверенность. Тех, кто действует в рамках, а знает лишь то, что должно работать и, как правило, работает, но только в штатных, прописанных инструкциями ситуациях.