— Мне двадцать шесть вёсен. Но я уже совсем взрослая, ты не думай! Из самых старых, я знаю только мою прапрапрабабку, которая жила сто восемьдесят... три, кажется. Но устала и потому ушла в лес. Но, вообще, я мало кого знаю, кто так долго бы жил. Хищники и... родственники, которые тоже хотят стать Мигуль, — оттараторила персиковоокая, поражая собеседника не только озвученными числами, что всё же ещё стоит уточнить, дабы элементарно избежать недоразумения из-за неверного перевода терминов и вкладываемых в них понятий, но и тем, что ещё недавно босоногая замарашка в дырявой грубой тунике вообще способна считать, причем до бо́льших значений, чем пальцев у неё на руках. А когда топающая рядом молчунья Унка пнула подругу локтем, Рука встрепенулась и поспешно добавила. — Но Буроухие, конечно, очень редко когда даже до ста доживают, а у Сероухих и вовсе старейшин изгоняют, когда те перестают с охоты приносить добычу, так что — ещё меньше. И да, Унке — сорок се...

Договорить болтушка не смогла, так как снова получила локотком под ребра от своей, видимо, застеснявшейся чуть более старшей подруги, чьи льдисто-голубые глаза многообещающе глянули на тут же показавшую ей то ли язык, то ли клыки «находку для шпиона».

— А весна — это у вас что? — решил прояснить волнующий вопрос Силин.

— Ну как же? Это — когда сезон дождей прекращается и цветёт... да в разных местах разное. Когда приплод у лесных жителей, опять же. Когда в землях Белоухих снег тает.

— А через сколько дней повторяется весна?

— Ну... четыре сезона по сто, получается, дней. Хотя сезон дождей или снега на севере — иногда бывает совсем коротким. Порой, полста дней занимает.

— А кто тебя научил считать больше чем до ста? — решил не оставить без внимания и этот вопрос, уяснив, что год у них мало отличим от Земного, едва не присвистнувший Силин.

— Так я же Мигуль... могла стать(понурившись). Вот меня мать и учила. Но сестра(вздохнув) сильнее хотела, вот и стала вместо меня. Так что жила я потом у Желтоухих, где мы с Ункой(с теплотой в голосе) и встретились. Она-то тоже(запнувшись)... сама как-нибудь о себе расскажет. Ну а потом и Великая Погибель пришла(грустно).

— А что обычно делает Мигуль?

— Так хранит историю и знания племени, судит, распределяет блага, пока её Мункиль — правит или ведет в бой воинов.

— Мункиль — это муж?

— Это муж только Мигуль!

— Эм, понятно. Ещё спросить хотел, что такое цкынь?

— Жены по велению Эйвони.

— А Эйвони — это у нас?

— Великий дух всего сущего!

— И каким же, интересно, образом Эйвони велит цкынь?

— Ну... мы тебя по запаху избрали, а когда ты доказал что достоин, то Эйвони ниспослала благодать, и с тех пор для нас никого больше нет, кроме тебя, нашего цнынь!

— Ясно. Ладно, потом ещё поболтаем. И да, я помню, что обещал научить стрелять из громовых палок. Но не сейчас. Так, вы пока будьте тут, в этом ангаре, в этом большом доме, короче. Вот вам... э-э, говорящая коробочка. Это такой далёкий голос, с помощью которого я смогу с вами разговаривать издалека. Вот тут нужно нажимать, чтоб ответить, — разобравшийся в терминологии и тут же пресекший болтовню на неактуальные темы «цнынь» принялся обучать пользоваться рацией своих, вот уж спасибо, ниспосланных ему самой Природой жен, прежде чем отправиться искать цель всей миссии, пока они тут побудут в безопасности.

Ну а после проверки усвоенного материала всё прям на лету ухватывающими «лисичками-сестричками», уже восполнивший с помощью конвертации больше половины своего резерва маг собрался было отправиться наконец искать ту, которая повинна в смертях не только жителей Бэрбэндса, но и множества других населенных пунктов, преимущественно эвакуированных, конечно, но и не без исключений. Однако как раз в этот момент в ангар влетели две золотистые «стреконожки» и, спустя совсем немного, уже заняли своё место на пальчиках двух хлопающих глазами девиц, пусть и весьма шустрых, но не сумевших отмахаться от назойливой «мошкары». Ловкости-то им хватало, но всё равно не вышло увернуться от укуса, тем больше приносящего боль, чем дольше пройдет времени, пока «кусучее» злолотое кольцо не окажется на левом большом пальце своего отныне носителя.

Ждать Силин не стал, а моментально выхватив из Кармана свиток Видения, активировал его и тут же рассек специальной «насадкой» своего артефакторского щупа из браслета на левой руке те энергонити, которые лишь на миг проявились, как только протянулись от колец ушастых куда-то в центр этого вот временного, получается, герцогства. Только, судя по всему, и основанного-то Серебряной, дабы разом убить всех подданных, взамен от древа-алтаря получая... Неизвестно что, но то, ради чего безумная инопланетянка и кочует от города к городу, забирая жизни всех, кому не посчастливилось попасть в десятикилометрового радиуса очередной её опорный пункт.

Произведя упомянутое, Силин предпринял аналогичное действие и со своим кольцом, тоже, причем давно уже, подключившимся к данному герцогству, и что было гораздо проще осуществить да не требовало спешки, так как энергонить от неместного кольца была видна постоянно. Почему юноша всё ещё был жив — осталось загадкой. Видимо, с привнесенным извне кольцом, что само по себе уже нонсенс, нечто такое допускалось, или, скорее, что-то не предусматривалось.

— Успел! — тяжело выдохнул Силин, чье сердце колотилось как никогда, ведь он вполне себе представлял, чем бы всё кончилось для девушек, промедли он, или если бы, случись так, ушел раньше, оставив их одних. — Ну и правда(нервно), мы так старательно выбирали вам наряды. Я, вон, аж пятнадцать минут был вынужден ждать перед примерочной! Но не ради ведь того, чтоб оно всё теперь двумя горками тряпья вперемешку с прахом валялось на полу ангара(сжав кулаки).

— Что это было, Слава-ту? — прервала взволнованная Рука эмоциональный монолог, как видно, не совсем равнодушного к своим спутницам юноши, знать, Эйвони всё ж постаралась.

— А? — отвлекся от своих нервяков Силин, попытавшись собраться наконец.

— Почему оно так больно жалилось, а когда село на палец, то уже стало совсем не больно? А ещё я сразу же узнала, что смогу летать. Разве такое бывает? — продолжила сыпать вопросами Рыжеухая, пока Белоухая тихоня рядом, вертя во все стороны ушами, даже проклюнувшимися от такого из её пышной прически, внимательно сверлила взглядом своё новое украшение. — Вот только теперь оно, это вот, на пальце которое, не отзывается уже никак. Ой, снова заработа...

— Стоять!!! Ничего не делайте пока. Хм, надо же? Занятно, — не позволил наделать глупостей Силин, всё ещё не завершивший сеанс Видения и только сейчас обративший внимание на то, что оба кольца его спутниц не улетели и не осыпались пылью после отрезания их от древа-алтаря, а отчетливо видимыми энергонитями прицепились, внезапно, к его золотому кольцу, и уже через него к резерву.

И это при том, что платиновые или серебряные кольца, то есть функциональные, а не управляющие, возможно носить лишь по одному на палец, ибо больше всё равно не подключается. Это же касается и пирсинга. И даже «усиком» из ладони не выйдет принудительно запитать что-то из напяленного свыше положенного, дабы носить по несколько разных артефактов, а не менять по необходимости. А всё потому, что определяет сколько и в какой момент тянуть магической энергии для работы одно из встроенных плетений самого́ такого вот украшения.

Ну, это как если бы подключить некий сложный электроприбор без его родного блока питания, который нифига не стандартный, просто к скрутке двух проводов, пусть и имея возможность грубо играться с напряжением и прочими показателями подаваемого тока, но, главное, не зная спецификаций подсоединенного прибора, весьма неслабо так рискуя при экспериментах спалить дорогую, а то и невосполнимую штуку.

Так вот, и несмотря на всё это оба золотых кольца Руки и Унки, то есть находящиеся вообще на чужих пальцах, взяли да, после внештатной потери связи с герцогством, сами подключились к ближайшему аналогичному им, но всё ещё запитанному кольцу. Вот только, попытайся молодой человек удалиться, и наверняка связь разорвется. Хотя это и не точно.