— Жорик, на связи? Запоминай! Да знаю я, что ты и так всё помнишь, но для порядка — нужно! — отдал указание фамильяру его хозяин, только сейчас обратив внимание, что вышло это вслух. А затем уже обратился к рыжей, которая сейчас блондинка. — Так, Рука, попробуй чуточку взлететь. Стоп. Хватит, а то резерв мне ещё потребуется. Так, а теперь ты, Унка, сделай то, что теперь умеешь благодаря этой вот штуке. И тоже аккуратно.

Ну а голубоволосая, ныне тоже блондинка, тут же и выдала. Аккуратно. Метров так на двадцать шарахнув громогласной молнией сразу на пол резерва даже вжавшего шею от неожиданности Силина. Так, к слову, и не промолвив при всём при этом ни словечка.

— Неплохо, — прочистив горло, озвучил свое мнение снова всё прекрасно рассмотревший в своем обладающем уникальной разрешающей способностью Видении маг, чей фамильяр за тысячи километров отсюда тут же это и запомнил. А затем Силин всё же отважился задать волнующий его вопрос, пусть и рискуя разбередить какие-то явно застарелые раны «собеседницы». — Унка, ты не можешь разговаривать?

— Могу, — «исчерпывающе» ответила Белоухая, внезапно вызывая табун мурашек своим прекрасным голосом, который просто грех скрывать.

— Э-эм... Мда.

— Опасность! — прервалала этот вот, с позволения сказать, разговор Рука, чьи уши определенно уловили неладное.

— Быстро, прячьтесь! — резко скомандовал Силин и, позабыв обо всем, рванул из ангара.

Ну а как только он оказался снаружи, то в сферу его магозащиты тут же с грохотом влетела высокоскоростная стрела из почти такого же, как и у него самого, лука. А то обстоятельство, что жалкого человечишку не испепелило и не разорвало на части, когда стрела внезапно отрикошетила и унеслась куда-то ввысь, спасло жизни ещё двух потенциальных целей для нематериальной на этот раз стрелы с цепной молнией на конце, из-за первой неудачи так и не покинувшей лук Мну а Уто Влу Диф Гох Нен Осу ни Роба. Той, в которой ничего сейчас не напоминало красавицу Долорес Хименес, чье тело стало вместилищем для неудачно вселившейся безобразной инопланетянки. Ну и которая вместо того, чтобы палить из лука через стену по вполне уязвимым для такого «цкынь», с большим интересом теперь разглядывала их не такого уж и простого «цнынь». То бишь занятного противника, мало того что неуязвимого для неё, как владетеля, так ещё ж и успешно, как видно, противостоящего её оружию, на счету которого уже не одна бронегруппа простецов, несколько штабов и пунктов управления БПЛА и даже парочка генералов.

— Кто ты? — тут же спикировала и приземлилась перед занятным экземпляром уродливая тощая старуха, чья серая кожа была испещрена черными венами, а серебряные волосы мерзкой паутиной ниспадали чуть ли не до земли, при этом огромные черные «провалы» её жутких глаз уставились на словно кролик перед удавом замершего Силина. — Отвечай!

— 8×5=40, 8×6=48, 8×7=56, 8×8...

— Пытаешься спрятать свои мысли? — ухмыльнувшись акульими зубами, выдало страшилище, после чего сделало несколько шагов к тому, кто, видно, уже не впервые встретил подобных ей, при этом, похоже, намереваясь как следует приложить наглеца превратившимся в кнут и очень слабо, чтоб не до смерти, светящимся Основным оружием. Сразу же, как только вернула лук в кольцо.

На последних шагах уже замахнувшейся своим грозным оружием противницы, Силин и сам сделал шаг вперед, как раз на дальность щупа, ну и уже проверенным способом проделал то же, что однажды с Нго княгиней Рахмановой. Поэтому, когда Мну герцогиня Хименес, более не защищенная и не вооруженная своими артефактами, получила предельно светящийся клинок в сердце, то ловко проделавший это убийца владетелй лишь со скучающим видом выдал:

— Вот и всё. Дольше ехал сюда.

Глава 7

ГЛАВА 7

— Хрена ли ты не рассыпаешься, старуха! — проскрежетал уже начинающий отчаиваться Силин, глядя в аналогично перекошенное лицо никак не желавшей умирать Мну.

Корчащаяся тварь отчего-то продолжала сохранять целостность несмотря даже на то, что предельно светящийся клинок изумлённого её противника, пусть и с трудом, но всё ж успешно пронзивший грудь кровожадной старухи, всё ещё торчал в той самой её «гантели», поражение обычной которой — традиционно являлось фатальным для обладателя. Однако в данном случае, когда это энергетическое образование оказалось просто огромного размера и даже уже не совсем фиолетового, а едва ли не черного цвета, что-то явно пошло не так. Видимо, это другое.

При всём при этом едва справившийся «светомеч» убийцы владетелей пугающе трещал и искрил, пока по нему из пораженного, но вовсе не спешившего разрушаться накопителя Круа, в тело юноши бурным потоком хлынула предельно темно-фиолетовая эта энергия, являя серьезное испытание не только, как видно, оружию, но и всей энергетике юноши. Ведь определенно переполненная фиолетовая сфера в груди обычно более смертоносного Кру ун Рик уже не просто поменяла цвет, ставший ещё более насыщеннынным, и начала расти, причиняя пусть и терпимую, но невиданную боль явно не физического характера. А с определенного момента Силину так и вовсе стало понятно, что ещё чуть-чуть, и он просто «лопнет», даже несмотря на то, что расходовал избытки Круа куда только возможно, усиливая и тело, и, похоже, разрушающееся оружие, да в общем-то всё, до чего только мог дотянуться, в итоге даже прибегнув к конвертации в ману. И лишь после этого скорость оттока превысила таковую у притока, что и позволяло избежать грозящей гибели. Вот только неподготовленная к подобному стрессу энергетика мага, однозначно переступившего через все лимиты и уже явно больше минуты конвертировавшего Круа, пошла в разнос, пусть и переживая впечатляющие преобразования от столь стремительного переполнения и концентрации, но при этом причиняя и невообразимые страдания его душе. И вовсе не в иносказательном смысле.

Силин потерял счет времени, пока буквально на автомате уже любыми доступными методами сбрасывал переполнявшие его разные виды энергий, а всё ещё жив оставался во многом благодаря спасительному кольцу с Исцелением, просто выручающему и тело и душу, так как первое оно тупо лечило, а второму не позволяло взорваться от переизбытка маны. Жаль только, что это всё очень уж не щадило энергетику, чья пропускная способность никак не приспособлена к подобным вот нагрузкам, и всё ещё держалась она в столь беспощадном режиме эксплуатации просто каким-то чудом.

Что касается Мну, до черноты в своей «гантели» насосавшейся чужими жизнями, то тварь, которую изначально корежило, и она, будучи без всего «навесного», неспособна была что-либо предпринять, теперь прямо-таки неистовствовала, очевидно как-то сумев совладать со страданиями, а потому принялась ожесточенно драть когтями и рвать зубами, судя по всему, на автомате усиливаемое Круа и отлечиваемое магией тело уже, прямо скажем, мало что соображающего Силина. И вот, как-то извернувшись, не желавшее умирать чудовище скинуло-таки с себя ранее придавившего его к земле мечника. Хотя, скорее всего, попросту не выдержало Основное оружие из платинового кольца на правом указательном пальце юноши, рассыпавшись пылью и тем самым предоставив шанс монстру, тут же ударом ноги отправившему в полет своего ещё бы немного и убийцу.

Валяясь беспомощной кучей полностью физически здорового и готового к любым нагрузкам с испытаниями усиленного да ускоренного тела, совершенно беспомощный от душевных травм, как бы неоднозначно это не звучало, Силин не способен был сейчас воспользоваться ничем из выше означенного. Он едва не терял себя, а о том, чтобы встать и довершить начатое, так как «гантель» противника теперь едва светилась фиолетовым, и плотность её позволила бы в тонком месте даже обычной теперь «железкой» снести голову серомордой твари, так вот, об этом сейчас не было и речи. Уж очень тяжело далось юноше ослабить аналогично не способную встать на ноги старуху с ещё более огромными теперь «маслинами» черноты на её заметно осунувшемся лице, но которая всё же упрямо ползла сейчас к едва не победившему врагу. При этом прямо-таки жаждая использовать свои жуткие черные когти, с помощью которых, попеременно вонзая их в аэродромное покрытие, неуклонно приближала свою зубастую пасть к безвольной шее ненавистного «байкера». Просто мечтая пустить их в ход и разорвать на части проклятого «мексиканца», наконец оправдав изодранность его одежды. Той, что лохмотьями черной кожи сейчас покрывала мускулистое тело черноволосого бородача, удивительно, но всё ещё в крутых черных очках поверх закатившихся, а потому не столь эпичных в данный момент, карих глаз.