Но вот, на помощь оплошавшим силовикам был призван признанный специалист в деле расправы над всякими незаконопослушными магами, и сейчас он, вновь одетый в своё «трико», проверял остроту клинка современной реплики французского кавалерийского палаша времен Наполеона I «Высокого».
Именно такое оружие было избрано из предложенных образцов. Хотя эфес всё же претерпел некоторых модификаций «напильником» — как-никак способ использования несколько иной, нежели во времена долговязого гасконца в полковничьем мундире и двууголке, но не взирая на это, клинок Фройзу показался близким к идеальному. Ну, или он попросту привык именно к такому у себя там.
Вернув же оружие в ножны, крепление коих также было переработано под влиянием привередливого мечника из другого мира, юный капитан Силин решительно направился к большому, с виду заводскому цеху, окон которого было не видать, причем вместе с рамами, а железобетонные стены его изрядно посечены осколками чего-то тяжелого, мягко говоря. Да и крыша почти отсутствовала, а о прилете не самой маленькой авиабомбы свидетельствовало множество разнесенного на довольно большое расстояние мусора, некогда бывшего чем угодно, но только не тем, во что превратилось сейчас.
— Удачи, Слава, — вдогонку услышал он слова, на минуту показалось, что даже питающего к нему тёплые чувства Петровича. Но полковник тут же взял себя в руки и с суровым лицом добавил. — Чтоб живым его взял!
— Эт как выйдет, — с непонятным выражением лица ответил тот, кто и сам не прочь бы заполучить знания такого интересного экземпляра.
Метров за двадцать до провала, некогда закрывавшегося не особо большими стальными воротами, покореженной конструкцией сейчас валяющимися неподалеку, светловолосый «гимнаст» принялся формировать перед собой щит, уповая на то, что ему хватит резерва на поглощение огненных атак из посоха своего «сверстника», где-то там внутри сейчас колдующего над почти готовым уже ритуалом. О таком средстве поражения в арсенале жесткого Стеклова невозмутимого Силина уведомили первым делом, поэтому нечего затягивать, ибо никакая Сила не спасет от, не то что огнешара, но и скромной огнестрелы в живот, как ты не напитывай ею тело.
— Игорь Стеклов, по итогам всех ритуалов Пришествия — никто из инициировавших их не смог выжить. Все они остались кучей праха на месте активации. Елена Розовская, Ольга Белолобова, Инга Шац, учтите: все девушки, принявшие участие в ритуале, утратили свою личность, когда добровольно, или будучи обмануты, отдали своё тело занявшим их иномирянкам. Сохранение владетелями фамилий — это лишь отвлекающий маневр. Истинные имена вселенки оставляют свои! — как последнее средство, вещали громкоговорители в надежде помешать ритуалу, который ставил под угрозу, ни много ни мало, обороноспособность страны, причем вполне себе стратегического масштаба.
Вывезти-то всё из подземных хранилищ не представляется возможным, пусть и эвакуация всех, кроме допустимого минимума тех, чья лояльность более или менее проверена — уже в самом разгаре. Всё же, получив с золотым кольцом от княгини какую-нибудь сладкую способность, лишь немногие захотят сохранить верность Родине, так зачем вообще искушать людей! Да и не исследовано пока ещё влияние этих вот колец, которые, помимо чу́дной способности, не исключено, что ещё и как-то могут влиять на их носителей. Так что неразумно рисковать всякими секретоносителями и прочими редкими специалистами, да и ставить под сомнение оставшихся верными присяге из-за неизученности явления. Хотя изучит его стоит, но полигоном для того лучше бы было что-то попроще.
— Игорь Стеклов, по итогам... — продолжали громкоговорители озвучивать закольцованную запись, а тем временем Силин, одной рукой удерживающий перед собой щит, другой извлёк меч, как он упрямо именует «допиленный» палаш, и вошел наконец внутрь.
Что бы, задев без ви́дения невидимую сигналку, тут же получить себе в район груди некое подобие совсем небольшой сосульки, чем-то напоминавшей ледошип из арсенала его собственных ручных чар. Вот только не особо высокоскоростной ледяной снаряд был успешно принят на двухметрового где-то диаметра «контактную линзу» щита, прикрывавшего переднюю полусферу мечника. На миг став более заметной, защита перед ладонью левой руки лишь противокинетической своей составляющей легко отразила прилетевшую угрозу, потратив на это совсем мизер резерва мага.
Однако, спустя пару шагов, с грохотом врезавшаяся в заметно потемневший от такого щит электрическая дуга, лишь немногим недотягивающая до молнии, пусть и была успешно поглощена, но резерва на это ушло уже существенно больше. Благо, хоть продлилась данная атака совсем недолго, а потому и оглушила не так чтобы сильно, защита-то не сплошной сферой, и существенно просадить запас магической энергии в ауре незваного гостя не успела.
И всё это — пока лишь ловушки, оставленные хитромудрым артефактором на пути штурмующих, некоторые тела которых до сих пор здесь. Неприятное зрелище для любого неподготовленного зрителя. Ситуацию же усложнило ещё и то, что после подрыва авиабомбы, до того в определенном порядке расставленные вокруг купола и вполне различимые при определенной степени внимательности ловушки, сейчас были разметаны и разбросаны где угодно в слое образовавшегося мусора. А потому идти Силину приходилось как по минному полю, уповая на то, что в незащищенную спину ему ничего так и не прилетит.
Но вот он и купол, где-то тридцатиметрового диаметра, под которым, совсем не обращая внимания на визитера, увлеченно возится тот, кто в теле Игоря Стеклова. Высокого и широкоплечего, весьма спортивного вида каштановокудрого молодого человека с не очень красивым лицом, да ещё и с напрочь отмороженным теперь выражением его.
Не став ничего говорить, Силин попробовал острием своего клинка чуть прогнувшуюся, но не поддавшуюся почти прозрачную оболочку купола. Затем был палец, но и живое не было пропущено внутрь, с какой бы скоростью и усилием не пыталось проникнуть, а потому пришел черед Силы. Пусть в руках вовсе не жильный меч, а течет по его клинку не та самая «мана», что как раз и позволяет вроде как примитивному холодному оружию в родном мире Фройза конкурировать с магией, и являться чуть ли не основным средством изничтожения магов, но и влитая сейчас в обычный клинок Сила уже не раз продемонстрировала, что способна делать его всесокрушающим, подобно тому самому жильному. Так почему бы не проверить это на магозащите!
Сказано — сделано. И вот, совершенно так же, как если бы он был жильным, клинок палаша оставляет в стенке огромного «мыльного пузыря» аккуратный разрез, через который Силин, повинуясь привычке бывалого Кима, тут же проникает под вражеский купол. Однако время показывает, что в спешке не было нужды, так как спустя два удара сердца прорез не зарастает, как это положено в случае с жезловыми куполами в родном мире Фройза. Что ж, остается проверить: лопнет ли пузырь индивидуальной защиты, как это присуще тем, которые у пряжек-артефактов оттуда же.
Не мешкая, светловолосый школьник на скорости срывается с места и, благодаря Силе, впечатляюще стремительно мчит к вроде бы как увлеченному своим делом каштанововолосому, и вот уже остается лишь расстояние для выпада, как занимающий тело того Функшмаер начинает действовать. Резкий и не менее впечатляющий разворот Стеклова, так же, как видно, освоившегося с Силой, и с руки которого тут же срывается мощнейшая ударная волна, не приносящая никакого вреда всем, кто под защитой амулетов индивидуальной защиты, но сносящая на своём пути всё другое. В том числе потерявшего слух и обзаведшегося некоторым числом внутренних кровотечений Силина, спасибо щиту, не утратившего зрение, пусть и контузия у него не то чтобы и слабая.
Струсив же с руки труху развалившегося на левом запястье браслета, Функшмаер самодовольно отметил, что это средство его ещё никогда не подводило, особенно когда нужно раскидать навалившуюся толпу. Ну а поправив точно такой же на правой руке, он не стал добивать изломанной куклой где-то там, за границей вполне проницаемого изнутри купола, отдельно от выроненного меча теперь валяющегося противника, а деловито вернулся к ритуалу. Чтобы, прежде чем будить красавиц, закончить всё.
