— Я поняла вас, мистер Кошен, вы хотите сказать, что если люди, к которым вы поедете, будут вести себя недостаточно корректно, вы приведете мисс ван Зелден в отель, чтобы я могла о ней позаботиться.

— Совершенно верно, Салли, но, с другой стороны, если все пойдет хорошо, и нечего будет опасаться, я думаю вы сами сообразите, что лучше вернуться в отель «Карлтон» до возвращения вашей хозяйки.

Она согласилась, и мы договорились, что она из своего отеля в Теме позвонит по телефону в «Брендес Энд». Я сказал, что она найдет нужный номер в местном справочнике, и если к трем часам следующего дня она не увидит свою хозяйку или меня, то только после этого позвонит мне.

Это кажется мне дельной предосторожностью, так как в три часа утра в воскресенье я буду по — видимому уже знать, как обстоят дела. И присутствие Салли в соседнем отеле может быть весьма полезным.

Во — первых, я могу поместить Миранду в отеле, если дела у меня сложатся плохо, во — вторых, у меня под рукой будет кто — то, кто сможет, если нужно, перевязать руку.

Пока Салли наливала себе вторую чашку кофе, я стал листать справочник в поисках отеля. Потом на карте, которую принес мне лакей, я обнаружил отель «Холлибич», расположенный в двадцати пяти километрах от «Брендес Энд».

Этот отель показался мне единственно подходящим местом для Салли, так как я не хочу, чтобы ее заметили в окрестностях «Брендес Энда», где кто-нибудь из банды мог узнать ее. Единственным недостатком этого отеля было то, что он расположен в стороне от большой дороги, а дорога, ведущая в «Брендес Энд» — очень плоха и, чтобы доехать туда, понадобится много времени. Но если я буду торопиться, то не буду обращать внимание на дорогу, а если торопиться не буду, мне и вовсе будет безразлично ее состояние, так что не стоит об этом говорить.

Может быть, вам кажется, что я не слишком хорошо поступаю, подставляя под удар Салли Грин? Но что мне делать? В этом «Брендес Энде» меня легко могут загнать в угол. При этом я должен охранять милую женщину с довольно своенравным характером, я имею в виду Миранду, и мне приятно будет знать, что поблизости находится честный, порядочный человек, который может быть мне полезен.

Пока Салли пила кофе, я продолжал очаровывать ее. Я говорил ей, что у нее самые очаровательные глаза, которые я когда — либо видел, за исключением, может быть, тех, что я однажды видел в кинематографе, а потом случайно встретил в Голливуде, и когда кончил свою речь, малышка была уже готова есть из моих рук.

Когда я почувствовал, что вполне подготовил ее для дальнейшего, я сказал, что телефонный звонок, который она должна сделать в «Брендес Энд», должен быть ровно в три часа утра. Если все будет благополучно, я скажу ей, что надо будет только хорошо выспаться и в воскресенье отправиться обратно в «Карлтон», на случай, если Миранда захочет в этот день тоже вернуться домой. Если же дела будут идти не так, как нужно, я скажу ей, что надо делать.

Правду говоря, эта история с телефонным звонком меня немного беспокоит, потому что я совершенно не знаю, как пойдут дела в «Брендес Энд» к трем часам утра, но я всегда придерживаюсь мнения, что иногда надо идти на риск.

Салли полностью поглощена тем, что я ей говорю. Мне кажется, что она принадлежит к породе отчаянных девиц, и в восторге от возможности быть причастной к этой истории. Я дал ей сто долларов для дальнейшего воодушевления, подождал, пока она закончит пить свой кофе, после чего спустился на улицу, чтобы прояснить обстановку.

Поблизости никого не было видно. Я поднялся и сказал ей, что она может спокойно уходить. Она ушла.

Я подумал, что было сделано все, на что я способен, чтобы дело прошло как можно лучше. Проанализировав еще раз отдельные наиболее, на мой взгляд, сложные моменты предстоящей операции, я решил, что сейчас можно сделать — это лечь спать.

На следующий день, в пятницу, я не двигаюсь из дома и ничего не делаю. Я отменил свидание с Салли в китайском ресторане, так как было бы неблагоразумно показываться с ней на людях в настоящий момент.

Итак, я сижу и курю, ожидая, что Сигелла так или иначе захочет со мной связаться. Я не ошибся. В семь часов у меня появилась Констанция.

Она отлично выглядела, а одета была, как герцогиня. Сигелла, видимо, выкладывает ради нее немало денег.

Конни объявила мне, что все готово, Сигелла и его молодые люди отправились в «Брендес Энд» и будут ожидать меня там на следующий день около пяти часов.

Она также сказала, что мне надо будет провести ночь с субботы на воскресенье, так как будет организован грандиозный вечер, а отправлюсь я утром в воскресенье, что подтвердило мою мысль, что Сигелла ничего не будет предпринимать в субботу вечером.

Конни сказала, что вернувшись к себе в воскресенье, я должен оставаться дома, пока она не придет ко мне или не позвонит по телефону, чтобы сообщить номер того типа в Нью-Йорке, с которым я должен связаться в первую очередь. А тип этот, как вы понимаете, организует связь между мной и стариком ван Зелденом для разговора о выкупе.

Я ответил, что все задумано прекрасно и поинтересовался, что ее макаронник думает делать с Мирандой в воскресенье.

Она улыбнулась.

— Послушай, Лемми. Тебе в твоем возрасте должно быть стыдно. Ты разве не знаешь, что любопытство погубило курицу, несущую золотые яйца. Хорошенько усвой, что как только ты привезешь туда эту попрыгунью, твое дело кончено. Тебе останется лишь получать деньги. Веди себя благоразумно.

— Я очень этого хочу, но ты забыла одну небольшую деталь. По — моему, вы взяли меня в дело, потому что я всегда удачно вел свои операции и успешно их заканчивал. Теперь вы говорите, что после того, как я доставлю девочку, мое дело кончено. Но ведь нужно, чтобы никто не поднял шума, и чтобы это дело не дошло до ушей фликов. Лично я хотел бы быть уверенным в том, что Сигелла принял все меры предосторожности, и чтобы я не рисковал попасть в грязную историю, когда окончу свою работу.

Она засмеялась.

— Будь серьезным, Лемми. Ты же отлично знаешь, что для твоего беспокойства нет причин. Ты хорошо знаешь Фреди, чтобы понять, что прежде чем двинуться хоть на сантиметр, он сотни раз обмозговал каждую деталь и предусмотрел решительно все. Я еще никогда не встречала столь педантичного человека. Он так тщательно разрабатывает свои дела, что возможность неудачи исключается. Я уверена, что также тщательно он разработал и это дело с Мирандой.

Во всяком случае, никто не станет предупреждать фликов или кого — либо другого, и ты можешь быть спокоен, потому что Сигелла почувствует что — то, что хоть отдаленно напоминает предательство, он немедленно уничтожит девицу и скроет ее останки. А потом каждый пусть думает о себе.

Я ответил, что в таком случае все прекрасно. Мне кажется, что Конни не стремится ввести меня в суть дела, и поэтому плохой тактикой будет показать себя слишком навязчивым в этом отношении.

— Я не хочу быть слишком любопытным, Конни, — при этом я постарался посмотреть на нее, как можно нежнее, — но мне хочется знать, когда мы снова увидимся?

Она подумала немного, потом ответила:

— Не беспокойся, Лемми, ты меня увидать. Думаю, что буду в Лондоне в понедельник утром и смогу с тобой где-нибудь встретиться. Может быть, я позвоню тебе по телефону.

Эти слова навели меня на мысль, что Конни, значит, не будет сопровождать Сигеллу после похищения Миранды. Может, он намеревается скрыться с двумя самыми приближенными к себе типами, и не хочет, чтобы его сопровождала женщина?

Я налил виски в стакан Констанции, но она посмотрела на часы и сказала, что ей пора удирать, так как время ехать на машине в «Брендес Энд».

Она еще поговорила со мной веселым тоном, потом подошла и поцеловала, но как! От такого поцелуя волосы поднимаются дыбом на голове. И после этого направилась к выходу.

Я проводил ее до двери, и мы пожали друг другу руки.

— Итак, мой хороший, мой большой Лемми, тебе, кажется недолго придется ждать моего сигнала. И, пожалуйста, не слишком трись возле Миранды во время поездки в «Брендес Энд». Мне известны твои привычки.