После ужина у дома разгорелся небольшой костерок, возле которого разместилось всё наше семейство. Хольд с тоской смотрел на огонь, Тори уже клевала носом, а Эльза с интересом наблюдала за моими действиями. Я же был плотно занят усилением собственной боеготовности. Отрубив от ёлки тонкую верхнюю часть, я снял кору и избавился от веток — получилась довольно крепкая палка длиною около двух метров. Затем обтесал ножом наконечник и «обжог» его над углями — так палка превратилась в копьё.

Ну, теперь у меня был целый арсенал. Не знаю, как всё это покажет себя супротив настоящего противника, но выглядело моё оружие весьма пугающе. Будь здесь мамонты, они бы, наверно, падали замертво при одном моём появлении…

За следующую неделю я побывал на западе, севере и юге, прошёлся вдоль рек, погулял по лесам, не забывая об упражнениях и тренировках. С каждым днём бег давался всё легче и легче, и я чувствовал, как слабые мышцы Феликса наливаются силой.

Не скажу, что исследование местности принесло какие-то невероятные результаты, но я приметил несколько ориентиров, которые могли пригодиться в дальнейшем. Вот скала, похожая на клык, торчащий из земли. А вот раскидистое дерево посреди небольшой полянки. Здесь болото, а тут — серьёзная возвышенность, на которой виднелись какие-то укрепления. Возможно, чей-то замок или старые развалины — с такого расстояния не разберёшь.

Два раза за эти дни я обращался к дару, получая всплеск энергии, которую тратил на изматывающие упражнения. И оба раза первое, что я видел на утро после ужасного пробуждения, было улыбающееся лицо Хольда… Не будь «похмелья», я сумел бы добиться невероятных результатов за очень короткое время — одна магическая тренировка заменяла несколько недель упорных занятий. Впрочем, и так получалось неплохо. Феликс Обрин день за днём становился сильнее, превращаясь из полного дохляка в весьма крепкого юношу.

Прогулки по лесам тоже давали свои плоды. Я тащил домой желтушки и красную ягоду чуть ли не в промышленных масштабах, обеспечив Хольда слабительным и обезболивающим на год вперёд. С синявками дело обстояло не так здорово — за всё время удалось найти чуть больше двух дюжин. Не бог весть сколько, но этого должно хватить, чтобы заинтересовать графского аптекаря.

Кроме этого, я собрал ещё несколько других ягод и грибов, которые старик также посчитал весьма ценными и обещал подготовить их для продажи.

Намаявшись в первый день, я перестал таскать с собой щит и копьё. Пусть весили они относительно немного, но бегать с двухметровой палкой в руках и плетённой «дверцей» за спиной, которые без конца цеплялись за ветки — это сомнительное удовольствие. Тем более, никакой практической пользы от них не было.

За всё проведённое в лесу время я лишь изредка натыкался на звериные следы, но не видел ничего опасного… Пока однажды случай не привёл меня к лагерю разбойников.

Их выдал запах.

Бандиты догадались развести костёр в низине — так, чтобы огонь нельзя было заметить издалека — и даже сделали из веток что-то типа рассеивателя дыма. Но вот с запахом справиться не смогли, и тёплый ветерок предательски донёс до меня ароматы горящего дерева и жаренного мяса.

Собственно, именно запах мяса и натолкнул меня на мысль, что это лихие люди.

В один из дней мне удалось изловить силками двух небольших грызунов, похожих на плод любви кролика и белки. Хольд рассказывал о запрете на охоту, но я решил, что от такой потери граф как-нибудь уж оправится, и без задней мысли притащил добычу домой. Рыбная диета успела надоесть до слёз не только мне, но и отшельнику, поэтому я подумал, что он не станет сердиться из-за небольшого нарушения.

Однако Хольд был вне себя.

— Их кто-нибудь видел??? — шипел он, указывая на ободранные тушки.

— Разве что деревья.

— Отнеси их подальше в лес и больше никогда так не делай!!!

— Слушай, это ведь всего лишь…

— Нет, — перебил меня старик, — это ты слушай! Если кто-нибудь в деревне доложит людям графа о том, что ты охотился в лесу, нас ждут очень серьёзные неприятности!

— Как они узнают-то?

— Неважно! По запаху или по костям… Или найдут шкурки… Ты ведь ножом их разделывал?

— Ну не зубами же, — ответил я. — Как они поймут, что это именно мой нож?

— Граф очень серьёзно относится к своим правам Феликс, — сурово произнёс старик. — В том числе и к праву единоличной охоты на своих землях. И уж поверь, он, будучи властителем металла, сможет узнать владельца ножа, которым разделали его добычу!

В общем, я в тот же вечер избавился от белкокроликов — отнёс их за пару километров и похоронил под камнем. Ну и зарубку в памяти сделал, что некие «властители металла» способны подменить собой целую криминалистическую лабораторию. Думаю, эта информация мне обязательно пригодится… Ну а на ужин тогда снова пришлось есть опостылевшую до икоты рыбу.

Вот и выходит, что жарить мясо здесь могут только те, кому ничего хорошего в этой жизни уже не светит. И встреча с правосудием для них в любом случае закончится пеньковым галстуком, вне зависимости от количества загубленной на охоте живности.

Сперва я хотел просто развернуться и уйти, но потом решил, что это не лучшая идея. Стоило провести хотя бы предварительную разведку: узнать количество личного состава, определить его материальную оснащённость и обученность, а также перспективы вероятного боестолкновения…

Короче, если отвлечься от казённого армейского языка, нужно было посмотреть, сколько в лагере народу, и понять, есть ли шанс завладеть их барахлом, перебив или разогнав негодяев.

Я на всякий случай спрятал вещмешок, засунув его в густой кустарник, и осторожно направился туда, откуда слышался запах дыма. Мне приходилось двигаться очень аккуратно, чтобы случайно не сломать какую-нибудь ветку, выдав тем самым своё приближение. Специальным шагом, плавно, но быстро перекатываясь с пятки на носок по внешнему краю стопы, я примерно за пятнадцать минут обошёл лагерь по кругу.

Ни часовых, ни даже примитивных ловушек — ничего. В прошлом я обычно имел дело с куда более подготовленными противниками, но сейчас, в этом теле, даже парочка взрослых вооружённых мужиков стала бы для меня очень серьёзной проблемой.

Здесь же их было пятеро.

Я присел за одним из деревьев — весь лагерь оказался передо мной как на ладони. Бандиты вели себя беспечно, совершенно не опасаясь нападения. Не удивительно, основа военной подготовки — это дисциплина, с которой у подобной публики всегда очень и очень плохо. Хотя индивидуально каждый из них мог быть прекрасным бойцом, как подразделение их сборище не представляло никакой ценности.

Как бы то ни было, сам я осторожности не утратил и наблюдал за ними лишь периферийным зрением, не фокусируясь на ком-то конкретном. Можно подумать, что это какая-то мистика, но люди действительно иногда чувствуют пристальный взгляд. Никакого вменяемого объяснения у меня не было, однако сам я неоднократно имел возможность убедиться в этом феномене.

Четверо разбойников сидели у костра, вяло переругиваясь время от времени, а ещё один расположился возле небольшого навеса, под которым горой лежало какое-то барахло. А кроме барахла — двое пленников: девушка лет двадцати и мужик, лица которого я не видел. Оба были связаны и, очевидно, чувствовали себя не лучшим образом.

Из вооружения я заметил пару кривеньких и явно кустарных арбалетов и несколько дубин весьма внушительного вида. Небогато, конечно, но недооценивать такое оружие не стоит — в умелых руках, как известно, и определённые части мужского организма превращаются в балалайку… А эти парни выглядели весьма искусными в обращении со своим примитивным «инвентарём». Ну, по крайней мере, некоторые из них.

Никаких доспехов, конечно, никто не носил, но двое могли похвастаться каким-то подобием кожаных курток, а у одного даже был плащ. Грязноватый и непрезентабельный, но зато с капюшоном.

— Может ослабить чутка верёвки? — произнёс один из бандитов, перевернув огромную ногу, висевшую над огнём. — У девки хотя бы, а?