– Меня сейчас не это интересует. Почему вы не объяснили ему все с самого начала? Достаточно было одного вашего слова, и все стало бы ясно.

– Да, сэр.

– А теперь он ушел в полной уверенности, что у меня не все дома.

– Судя по тому, о чем он меня расспрашивал, сэр, я бы не исключал возможности, что подобная мысль и вправду пришла ему в голову.

Не успел я ему на это ответить, как зазвонил телефон. Дживс подошел к аппарату и снял трубку:

– Нет, мадам, мистера Вустера нет дома. Нет, мадам, я не знаю, когда он вернется. Нет, мадам, он не оставлял для вас никаких сообщений. Да, мадам, я ему передам. – Он повесил трубку. – Это миссис Грегсон, сэр.

Тетя Агата! Этого-то я больше всего и боялся. С той самой минуты, как стало ясно, что обед закончился для меня полным провалом, ее тень незримо витала над моей несчастной головой.

– Она уже знает? Так быстро?

– Я полагаю, что сэр Родерик сообщил ей обо всем по телефону, сэр, и…

– Свадебные колокола мне не светят?

Дживс смущенно кашлянул:

– Миссис Грегсон про это не упомянула, сэр, но мне представляется, что такой исход вполне вероятен.

Вы не поверите, но я настолько ошалел от всего этого безумия – папаша Глоссоп, кошки, недообглоданные рыбы, гигантские шляпы и розоволикие юнцы, – что мне лишь сейчас открылась другая сторона медали. Господи, у меня словно камень с плеч свалился! Из груди моей вырвался глубокий вздох облегчения.

– Дживс, – сказал я. – Признайтесь, это ведь ваших рук дело?

– Сэр?

– Уверен, что вы сами все это подстроили.

– Видите ли, сэр… Спенсер, дворецкий миссис Грегсон, которому невольно довелось присутствовать при вашем разговоре во время обеда, действительно посвятил меня в кое-какие детали этой беседы, и, признаюсь – хотя вы можете расценить это как излишнюю вольность с моей стороны, – я питал надежду, что возникнут обстоятельства, которые смогут помешать этому браку. Мне всегда казалось, что юная леди не слишком для вас подходит, сэр.

– И вы знали, что она выставит вас из дому через пять минут после свадебной церемонии.

– Да, сэр. Спенсер уведомил меня, что она обмолвилась о подобных планах. Миссис Грегсон требует, чтобы вы явились к ней немедленно, сэр.

– Вот как, требует? И что же вы мне посоветуете, Дживс?

– Полагаю, что поездка за границу может оказаться как нельзя более кстати.

Я с сомнением покачал головой:

– Она до меня и там доберется.

– Смотря как далеко вы уедете, сэр. Комфортабельные океанские лайнеры на Нью-Йорк отплывают по средам и субботам.

– Вы, как всегда, правы, Дживс, – сказал я. – Заказывайте билеты.

Чем дольше живу на свете, тем больше убеждаюсь, что едва ли не половина всех бед происходит из-за того, с какой легкостью люди, не задумываясь, преспокойно пишут рекомендательные письма другим людям для передачи их третьим. Поневоле пожалеешь, что живешь не в каменном веке. В том смысле, что, если бы нашему пращуру приспичило снабдить другого пращура рекомендательным письмом, ему потребовалось бы не меньше месяца, чтобы вытесать его на гранитной глыбе, а второму пращуру наверняка надоело бы волочить на себе тяжелую каменюгу под палящим солнцем, и он выбросил бы ее, не протащив и мили. Но в наши дни писание рекомендательных писем не требует большого труда, вот все и раздают их направо и налево, а ни в чем не повинные люди вроде меня вляпываются из-за этого в весьма неприятные истории.

Впрочем, это я сейчас говорю, умудренный, что называется, горьким житейским опытом. А тогда, под свежим впечатлением, спустя три недели после того, как мы сошли на берег американского континента, поначалу, когда Дживс сообщил, что некий Сирил Бассингтон-Бассингтон желает меня видеть и у него оказалось рекомендательное письмо от тети Агаты… Да, так о чем я? Честно признаюсь, что это меня скорее обрадовало. Видите ли, после той неприятной истории, из-за которой мне пришлось спешно покинуть Англию, я не ждал писем от тети Агаты, по крайней мере писем, выдержанных в пристойном тоне. И был приятно удивлен, когда письмо оказалось почти любезным. Местами, возможно, суховатое, но в целом вполне вежливое. Оно показалось мне добрым знаком. Вроде оливковой ветви. Или надо говорить «пальмовой»? Как бы там ни было, но сам факт, что тетя Агата прислала письмо, не содержащее прямых оскорблений в мой адрес, показался мне важным шагом на пути к миру.

А я всей душой стремился к миру с тетей Агатой, и чем скорее, тем лучше. Нет, я ничего не имею против Нью-Йорка. Замечательный город, и я здесь отлично проводил время. Но факт остается фактом – тот, кто, подобно мне, прожил всю жизнь в Лондоне, не может не скучать по нему на чужбине. И мне не терпелось поскорее вернуться в милую моему сердцу уютную квартиру на Беркли-стрит, а это станет возможно, лишь когда тетя Агата остынет и простит мне историю с Глоссопом. Вы скажете, что Лондон – большой город, но, можете мне поверить, он недостаточно велик, чтобы находиться там одновременно с тетей Агатой, когда она вышла на трону войны. Короче говоря, этот дурень Бассингтон-Бассингтон представлялся мне тогда чем-то вроде голубя мира, и я испытывал к нему всяческое расположение.

По свидетельствам очевидцев, он возник из утреннего тумана в семь сорок пять утра – именно в этот омерзительно ранний час ссаживают с лондонского парохода несчастных пассажиров. Дживс его почтительно выставил, предложив зайти часика через три, когда, по его расчетам, я уже пробужусь ото сна, чтобы радостным криком приветствовать новый божий день. Что, кстати, свидетельствует о выдающемся великодушии Дживса, потом) что у нас с ним в ту пору случилась небольшая размолвка, некая холодность в отношениях, короче говоря, мы с ним тогда находились в ссоре из-за совершенно изумительных лиловых носков, которые я носил против его воли, и другой на его месте воспользовался бы возможностью мне отплатить, запустив Сирила в спальное помещение в час, когда я не в состоянии поддержать беседу даже с закадычным другом. До тех пор, пока я не выпью утреннюю чашку чая и не поразмышляю в одиночестве о смысле жизни, я не большой охотник до разговоров.

Итак, Дживс хладнокровно выставил Сирила на улицу наслаждаться утренней прохладой, и я узнал о его существовании, лишь когда Дживс принес мне его визитную карточку вместе с чашкой китайского чая.

– Это еще кто такой, Дживс? – спросил я, недоуменно глядя на совершенно незнакомое имя.

– Насколько я понял, этот джентльмен только что приплыл из Англии, сэр. Он заходил сегодня утром, часа три назад.

– Господи, Дживс! Вы что, хотите меня убедить, что в такую рань на дворе уже утро?

– Он просил передать, что зайдет попозже, сэр.

– Никогда о нем прежде не слышал. А вы, Дживс? Вы о нем что-нибудь слышали?

– Фамилия Бассингтон-Бассингтон мне знакома, сэр. Существует три ветви Бассингтон-Бассингтонов – шропширские Бассингтон-Бассингтоны, гэмиширские Бассингтон-Бассингтоны и кентские Бассингтон-Бассингтоны.

– Похоже, Англия владеет крупными запасами Бассингтон-Бассингтонов.

– Весьма приличными, сэр.

– Так что необходимость импортировать Бассингтон-Бассингтонов из других стран нам в ближайшее время не угрожает?

– Скорее всего, нет, сэр.

– Ну, а этот – что он за гусь?

– Не берусь ничего утверждать на основании столь краткого знакомства, сэр.

– И все же, Дживс, какое он производит впечатление? Вы готовы поставить два к одному, что этот тип не прохиндей и не зануда?

– Нет, сэр. Я не могу позволить себе столь рискованные ставки.

– Так я и знал. Что ж, тогда остается выяснить, к какому именно типу зануд он принадлежит.

– Время покажет, сэр. Этот джентльмен передал для вас письмо, сэр.

– Ах, вот как? – сказал я и взял в руки конверт. И тотчас узнал почерк. – Послушайте, Дживс, да ведь это же от тети Агаты!

– В самом деле, сэр?