Слушая очередную заунывную оду, о том, как тяжела ноша человека с неразделенной любовью, решил себя все же развлечь.

— Ну, расскажи, что нибудь о себе? — пытаясь сказать как можно принуждений, но воспоминания о нашем поцелуи, который произошел ни так давно, будоражил сознание.

— Я не обязана с тобой говорить! — Ева загорелась словно спичка — И уж точно, что- то рассказывать…

— Да ладно тебе, не будь стервой… — хотелось подогревать ее злость, в которой девушка, безусловно, была прекрасна.

— Я стерва? — она повернулась ко мне лицом, чуть придвинувшись, от чего я пожалел, что должен следить за дорогой.

— Самая настоящая дикая стерва, которую можно себе представит! — прочистив горло, проговорил я, стараясь это сделать как можно тише — А ты считаешь это нормально, вначале целуешься, после строишь из себя недотрогу, и в довершении всего оскорбляешь? Ну не стерва?

-Тшш… — прошипела Ева, я повернул голову, и с наглой улыбкой посмотрел на нее. — Чего надо? На дорогу смотри! Не хватало того, что бы ты нас угробил!

— Скучная, но безумно красивая стерва! — чуть громче произнес я.

— Тебя никто не заставляет со мной общаться! — злюка продолжала огрызаться.

— Ева, скажи, в чем твоя проблема? — мой голос стал настолько серьезным, что я сам немного опешил, не говоря о ней. — Я принес извинения за свой поступок в аэропорту, отправил цветы, я правда искрении сожалею, что так произошло, и если бы я знал, что это ты, то совершенно по другому повел себя, понимаешь?

— Ага, прекрасно понимаю, значит если бы ты знал, что это я, то не поступил, так? — ее голос разливался во мне рекой, так приятно было слушать его, приглушенный, мелодичный, немного срывающий.

— Так!

— Вот только проблема не в том, что ты меня оскорбил, я переживу, и пойду дальше, проблема в том, что в этом весь ты, Кай Харди, наглец, получающий от жизни все, не задумываясь, об окружающих тебя людях. Знаешь, есть такое понятие как человечность, так вот, ее у тебя нет! — как же меня достали ее проповеди, просто ходячая нотация.

— Иметь убеждения хорошо, так как это выделяет тебя из толпы, делает цельным, состоявшимся человеком — начал я, пытаясь как можно мягче проговаривать каждое слово, так как понимал, что в гневе могу нагрубить, а этого не хотелось делать, только не с ней — Ты меня совершенно не знаешь, и лишь по одной ситуации судишь и делаешь выводы, думаешь это честно?

— Знаешь, а мне хватило! — фух… только бы не накричать на вредную девчонку, которая не собиралась сдавать свои позиции. — Ты козел до мозга костей, который повышает свой эгоизм за счет женщин…

— Ты перед тем, чтобы что- то сказать мне, думай! — прорычал я, стукнув руками по рулю, бесила эта ее твердолобость, до чего я докатился, малолетка возомнила о себе, хрен пойми кого, да со мной отец не позволяет так общаться! А я еще слова подбираю, пытаясь ей не нагрубить, — Меня раздражают глупые барышни!

Ева

При виде загородного дома, ну или как говорила Дана, деревенский домишка у меня дух захватило. Выходя из машины, открыла рот от удивления, а рядом стоящая Хлоя толкнула в бок, мол, закрыла бы ты рот, а то муха залетит. Перед моими глазами вырос белоснежный особняк с огромным бассейном и расположенными по периметру лежаками. Вокруг деревья, с пышными зеленными кронами, палисадники с цветами, и резные беседки, в которых можно спрятаться в тени. Словно картинки о той жизни, которой мечтают молодые люди, ожили.

Вода в бассейне кристально чистая, так и притягивала, заставляя скинуть с себя одежду и прижаться наслаждению, Да и за несколько часов езды тело требовало хорошенько расслабиться. Обязательно это сделаю, но позже, сейчас я нуждалась в вкусном обеде и кровати.

Несколько небольших арок обрамляли вход в дом, и создавали определенную помпезность зданию, а от входа в разные стороны разлетались два крыла жилой площади с просторными окнами в пол. И пусть он был одноэтажным, но, безусловно, поражал своей масштабностью. Мне же показалось, что все здесь искрило и сияло от своего великолепия, здесь каждая деталь притягивала взор. Всегда поражала эта любовь богачей к такому виду роскошества, ведь, сколько средств ушло на создания сего предмета искусства, а сколько уходит на его содержания, даже представить боюсь. Мне кажется можно содержать малюсенькое государства, где нибудь в Африке.

Конечно, не сравниться с нашей избушкой, которой мы называем загородный дом в Марбелье, хотя я очень люблю ее, уютную, всегда наполненную солнечным светом и кучей вещей, которые вызвали дикую настольную. Подушки, какие- то тряпичные куклы, книги, велосипеды, машинки Рикки, все это свозилось туда, а в особые вечера под невероятно вкусный ужин от Луизы, рассматривалось, и вспоминалась. Это было по — семейному, так как я и представляла ее, ни каких бездушный и помпезных вечеров, нарядов за сотни баксов, и лицемерных улыбок. Отец всегда говорил, что счастье не должно стаять на одной ступени с деньгами, что оно любит тишину и искренность. А где деньги, там завить корысть и желания владеть ими единолично и все цело. Приехав сюда, наглядно увидело, что это не сказки и страшилки бедных, мол, у нас их нет, зато есть любовь и искренность. Нет, это оказалась правдой, как богатство затмевает голову, выдвигая на передний план хрустящие купюры.

А вот войдя в кристально отполированную гостиную, в которой можно принимать королеву Викторию, не меньше, страшно было дышать. Вокруг стекло, хотя вряд ли простое, золотые статуэтки, куча картин, диковинные люстры, а в углу в шеренгу выстроенная прислуга, заложив руки за спину. Двое мужчин в белых рубашках и синих брюках и женщина лет сорока в белом чепчики и форме типичной служанки.

— Добро пожаловать! — чинно проговорила женщина, по всей видимости, все здесь заправляла она.

— Спасибо Тена, знакомьтесь, это ещё одна дочь мисс Лайни, Ева — проговорил Кай, немного склоняя голову в мою сторону, все трое перевели на меня взгляд, от чего захотелось сначала врезать парню, ну а после сбежать. Не по душе все эти светские замашки, а с прислугой у меня особые отношения. Ну не могу я привыкнуть к тому, что посторонний человек за меня застилает кровать, или стирает грязное белье. А при встрече обращается только как госпожа, конечно, я понимаю, что эта их работа, и ничего постыдного в этом нет, но чувство вины перед ними я невольно испытывала.

— Рады приветствовать в особняки Августа Аргуна Тюрьена — важно и официально пропела Тена, у нее даже чуть подбородок дернулся выше, словно от гордости. Я что — то промычала в ответ, а Хлоя бесцеремонно схватив меня за руку, потащила вглубь дома.

— У дома есть имя? — шепотом произнесла я, боясь, что меня кто нибудь услышит.

— Ага! — как ничем не бывала, сказала она, жуя жвачку. — Какой — то там герцог раньше владел землями, ну вот и мистер Харди назвал особняк в его честь…

— Охренеть! — только и смогла я выговорить. Только подумала, что уже ничему не смогу удивиться, а тут на, дом у которого есть собственное имя.

После небольшого отдыха в невероятно красивой комнате, на кровати с невесомым балдахином сестра вытолкала меня на улицу со словами, что выходные не резиновые и нужно все успеть, а точнее показать мне окрестности Лонг бич, небольшого городока на берегу Атлантического океана.

Что только мы не делали за те два часа, которые провели вмести с сестрой, наверно объехали все, что могли. Вначале мы до боли в ногах катались на велосипедах, разглядывали безупречные домики с зеленными газоны и белыми заборчиками, один краше другого, словно учувствуют в конкурсе красоты. После поехали к побережью, бегали, брызгая, водой друг друга, еле мороженое и фотографировались, после сотни фотографий, которые мы сделали, я точно не смогу долго улыбаться. А в завершения прекрасной прогулке мы уселись на колесо обозрения в местном парке развлечений.

— Здорово здесь, правда? — Хлоя с наслаждением посмотрела в окошко.