Известие это не было особенно важным, и друзья поехали дальше. Однако Валентино успел узнать у одного матроса, что корабль называется «La Flecha» — стрела. Он стал расспрашивать, не видел ли кто испанского корабля «La Flecha». Но и его поиски были напрасными. Им нигде не сказали ничего нового.

Продолжая разыскивать Кортино и Долорес, путешественники через Кале отправились в Англию. С каждым днем надежда найти старика становилась все несбыточнее и невозможнее: казалось, след их совершенно исчез.

Прибыв в Дувр, они перевезли лошадей пароходом на материк и поспешили отправиться в Лондон, справедливо предполагая, что герцогу там было намного безопаснее со своей добычей. В Лондоне значительно труднее его разыскать, тем более что никто из троих друзей не знал его настоящего имени!

Путешественники наняли великолепную квартиру на Оксфордской улице, и зная, что им придется долго прожить в Лондоне, обзавелись полным хозяйством. Валентино очень подружился с хозяйкой дома и старался выучиться у нее говорить на английском языке. Он был очень способным малым и скоро стал объясняться с маркизом по-английски, что очень забавляло Олимпио и Филиппо.

Валентино был отличный слуга, и друзья были им очень довольны. Всегда веселый и довольный, он был вполне убежден, что рано или поздно они найдут сеньориту и ее отца.

Вскоре после приезда четырех испанцев в Лондон в Виндзоре были назначены большие конные скачки, на которые съезжалась вся знать. Маркиз и Филиппо решили ехать на скачки не ради удовольствия, а чтобы осмотреть трибуны. Клод надеялся набрести там на след герцога. В этот день было назначено представление в театре «Her Majesty». Друзья разделились, чтобы можно было наблюдать и в театре, и на скачках.

Валентино остался дома, но попросил разрешения ненадолго отлучиться, чтобы расспросить кое-кого об их общем деле. Конечно, он получил разрешение и вместе с тем кошелек с золотыми. Мы увидим, что он будет иметь успех в этот вечер. Он ходил по Сити, отправился к докам, с удивительным терпением интересуясь повсюду об испанском корабле «La Flecha».

Он был уверен, что судно стоит где-нибудь в доке и, заговаривая, расспрашивал матросов в гостиницах и кабаках. Он уже не надеялся узнать что-нибудь достоверное, рассуждая, ' что счастье не всегда достается легко, и хотел уже вернуться домой, чтобы приготовить ужин своим господам, как вдруг случайно увидел в одном из доков испанское судно.

— У меня еще достаточно времени, чтобы успеть поговорить с матросами, — рассудил он, отправляясь осматривать трехмачтовое судно. — Хоть уже и начинает смеркаться, но еще можно наверстать пропавшее даром время.

Валентино получил разрешение пройти на корабль. Поговорив со штурманом об Испании, Валентино спросил у него, стоят ли в настоящее время в Лондоне испанские корабли? Тот ответил, что их здесь довольно много.

— Мы даже видели стоявший в гавани, испанский пароход, — сообщил штурман.

— Испанский пароход? А где он стоит?

— Недалеко от Сутенда! — ответил тот, показывая в сторону Сутенда.

— Не знаете ли вы, как его название?

— Нет, на знаю. Он, кажется, будет зимовать в Лондоне.

Валентино поблагодарил старого штурмана за компанию и поспешил домой, дав себе обещание не говорить господам ни слова о новом открытии, но при первом удобном случае хорошенько разузнать обо всем услышанном сегодня.

Вернувшись домой, он нашел дона Агуадо в кабинете. Тот занимался делами. Вскоре пришли маркиз и итальянец. Клод де Монтолон был взволнован, а Филиппо не мог дотронуться до еды за ужином. Когда Валентино вышел, Олимпио не выдержал.

— Говорите скорее, — воскликнул он, — с вами что-нибудь произошло?

— Ты ничего не узнал о своей возлюбленной? — в свою очередь спросил маркиз.

— Нет, я понадеялся на вас, — ответил Олимпио.

— Per Dio! — сказал Филиппо. — Но мы не можем тебе сообщить ничего приятного.

— Мой ответ еще интереснее! — воскликнул Клод де Монтолон. — Я дерусь на пистолетах.

— С кем? Разумеется, не с герцогом Медина? — спросил Олимпио.

— Нет, нет, мой друг! Не с герцогом Медина, а с герцогом Оссуно! Слушай! Наши сегодняшние похождения были очень интересными! Приехав на скачки в Виндзор, я заметил недалеко от нас экипаж, в котором сидели прекрасная графиня Монтихо с матерью.

— Так она здесь, эта придворная дама Изабеллы? — прервал Олимпио своего друга.

— Она в настоящее время живет в Лондоне; кажется, что с ними приехал герцог Оссуно и Беневенто.

— Оссуно! — 'повторил Олимпио. — Это уж не тот ли Дон-Кихот, не тот ли пошлый франт?..

— Он самый, — ответил Филиппо, осушая стакан вина.

— Мы были очень удивлены, встретив здесь прекрасную графиню; мы с ней заговорили и сели к ней в экипаж. Это очень не понравилось благородному герцогу Оссуно, но мы не обратили на него никакого внимания и продолжали разговаривать. Графиня очень интересуется тобой, потому что ее первый вопрос был о тебе.

— Много чести, — равнодушно сказал Олимпио.

— Вопросы, заданные ею о тебе, еще меньше понравились герцогу, чем наш приход. Едва мы подошли к местам, предназначенным для нас у арены, как он стал искать случая придраться ко мне в присутствии обеих дам! Видите ли, я не услышал его первых вопросов!

— Per Dio, я удивлялся твоему хладнокровию и терпению, Клод, — сказал Филиппо, — у меня очень чесалась правая рука.

— Я ведь тебя очень хорошо знаю, мой рассудительный друг, — сказал Олимпио, положив руку на плечо Клода.

— Наконец, когда герцог, ободренный моим хладнокровием, стал говорить о малодушии, которое нас выгнало из Испании, тогда кровь моя закипела, точно в меня влили яд! Я провел дам в ложи и схватил герцога за руку, заявив: «Вы бездельник, если можете так поносить честных людей, но мы не из рода Оссуно!»

— Браво! Браво! — вскрикнул Олимпио. — Это славная пощечина для Дон-Кихота.

— Он побледнел как полотно, — радостно заметил Филиппо.

— Вы мне дадите удовлетворение за ваши слова, — объявил герцог.

— Вам остается назначить время и место, — проговорил я,

— А на каком оружии мы будем драться? — спросил герцог.

— Я предоставляю вам право выбора.

— Прекрасно, мой дорогой Клод! — воскликнул восхищенный Олимпио. — А графине известна ваша ссора?

— Глупец, вероятно, рассказал ей об этом происшествии; я увидел это по ее глазам, когда мы вошли в нашу ложу, которая находилась напротив их ложи. Маленький Беневенто пришел ко мне с приглашением через десять дней прибыть к воротам Виктории, у Гайд-парка. Оссуно выбрал пистолет и назначил десять шагов расстояния между нами.

— Вот сумасшедший! Ты ведь убьешь его.

— Он теперь будет везде хвастаться своим вызовом, — сказал Филиппо, но в последнюю минуту непременно от него откажется.

— Ну, этому я что-то не верю! Мы будем на месте вовремя, — продолжал маркиз, — во всяком случае, я ему дам знать, кто я такой. Этот бессовестный, пустой человек добивается расположения графини Монтихо, что ей вовсе не делает чести.

— Графиня предпочитает его другим! Она хочет, чтобы ее второй зять был тоже герцогом, — сказал Олимпио. — Я не одобряю вкуса графини… Так вот как! Евгения де Монтихо в Лондоне! Ну, а о Долорес вы узнали столько же, сколько и я!

— Мы везде высматривали и ничего не видели, хотя я все еще не теряю надежды; какой-то внутренний голос мне говорит, что бедная девушка находится в Лондоне, — сказал Олимпио. Ну, друзья мои, наполним стаканы и чокнемся! За наказание дерзкого герцога и за достижение моей цели.

Три друга наполнили свои стаканы, чокнулись, выпили за осуществление задуманных планов и разошлись по спальням, пожелав друг другу спокойной ночи.

Валентино всю ночь не мог заснуть. Новость, сообщенная штурманом, не давала ему покоя. Он был готов даже ночью идти в Сутенд, чтобы увидеть испанский пароход и убедиться, что он и есть тот самый, который они так долго искали. Малому казалось, что, отыскав «La Flecha», можно скорее достичь своей цели.