Вернемся к карте Киевской Руси: после падения Хазарского каганата в 965 г. вся его территория вошла в состав «империи Рюриковичей». Границы государства с центрами в Новгороде и Киеве во второй половине X в. простирались до Кавказа и Волги, а вовсе не до верховьев Дона, как принято отмечать на карте. И влияние русских в этих регионах вовсе не было номинальным. Тому есть доказательства. На Северном Кавказе обнаружена надпись на кабардинском языке русскими буквами, датируемая 1041 г.²⁰⁴ Каково должно было быть проникновение русской культуры в X–XI вв. на Кавказ, чтобы там появились «русифицированные» национальные грамоты? Уж не меньшим, чем во времена Советского Союза, когда возникли культурные феномены подобного же рода…

Политические события конца X — нач. XI вв. свидетельствуют о том же. В 987 г. состоялся поход русской флотилии в Дербент (принадлежавший арабам), предпринятый по просьбе местного эмира Маймуна; затем флотилия двинулась на юг по Каспию. Такого рода политические демарши позволяют сделать вывод «о большом влиянии Киевской Руси на Северном Кавказе уже в X веке»²⁰⁵. Но такое влияние не было бы возможным, если бы Новгород-Киевское государство не контролировало все предкавказские степи.

Между тем «традиционная» историография упорно отказывается включать степной регион Восточно-Европейской равнины в состав Руси, даже на короткий срок! Как известно, «усеченная» версия русской истории, созданная идеологами XVIII в., утверждала о полной и тотальной враждебности Древней Руси и Степи. Якобы русские (славяне) жили исключительно в лесной зоне и не осмеливались выйти на открытое пространство… Юго-восточные границы Киевской Руси на картах проводятся… чуть ли не по параллели от Киева до Курска и Рязани. Но вот вопрос: могло ли независимое и сильное государство с такими границами существовать вообще?

Варяго-Русское раннесредневековое государство было достаточно сильным, отрицать этот факт не осмеливались даже фальсификаторы истории XVIII в. Оно полностью контролировало причерноморско-приазовские степи. Ситуация, когда русское войско, отправляющееся в морской поход против Византии по Черному морю (!) или против Ирана — по Каспийскому (!!), должно было «продираться» сквозь огромные, многокилометровые враждебные степные пространства, совершенно абсурдна и непредставима с военной точки зрения. Военные походы против Византии и мусульманских стран Закавказья русские могли совершить при одном условии: что именно они и населяли степную зону Южной России.

В свое время, отталкиваясь от совершенно неправдоподобной геополитической концепции, изложенной в XVIII в. господами типа Шлецера, историки-«евразийцы» выдвинули противоположный тезис: о постоянных дружеских связях России и степных цивилизаций. Этот тезис сыграл положительную роль, разрушая старые «теории», но… порвать с ними до конца евразийцы не смогли. Ведь они тоже считали, что средневековое население степной зоны Евразии не имело с русскими ничего общего по происхождению.

Тезис о «симбиозе» русских с народами евразийских степных пространств неверен потому, что… эти народы и были русскими. Еще в начале нашей эры огромные земли от Причерноморья до Сибири, Северного Китая и даже Индии заселяли многочисленные сарматы, асы (ясы), роксаланы, русы-аланы… Они никуда не исчезли, миллионы людей не могли испариться — даже в огне «Великого переселения народов». Но все же «Великое переселение» нанесло по цивилизации русов-аланов сильный удар. Арийский «Туран» превратился в III–V вв. н. э. в «Туркестан», попав в зону влияния тюрко-угорской общности, связанной по происхождению с цивилизациями монголоидной расы. В раннем Средневековье алано-русское степное население сохраняло свое господство только в европейской степной зоне, почти полностью утратив Азию. (Неверно. Скифо-сибирский мир, точнее, его потомки — сотни многочисленных родов русов-язычников, носителей традиций суперэтноса, продолжали властвовать над евразийскими просторами от Черного моря до Тихого океана. Тысячи курганов с европеоидным антропологическим материалом тому свидетельство. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

«Усеченная» версия русской истории отдает все евразийские степи Средневековья «тюркоязычным» народам (печенегам, половцам, татарам). Якобы после хазар (народа неизвестного происхождения, исчезнувшего тоже неизвестно куда) весь юг Восточно-Европейской равнины заняли тюрки-печенеги, «злейшие враги» России… Что же скрывается на самом деле под названием «печенеги»?

О печенегах известно, что они были европеоидны по внешнему облику; они пришли на европейскую территорию России из Средней Азии… и это все: как и многие «народы» южнорусских степей, печенеги обитают только на страницах многотомных исторических трудов; в действительности же они «исчезли без следа»…

Археологически НИКАКИХ СЛЕДОВ ПРЕБЫВАНИЯ «ПЕЧЕНЕГОВ» КАК ОСОБОГО ЭТНОСА В ЮЖНОРУССКИХ СТЕПЯХ НЕ ОБНАРУЖЕНО. Как же так? Ведь найдены же следы позднейших половцев (их «каменные бабы» видны невооруженным глазом). Не имеем ли мы дело с некоей искусственной конструкцией, составленной в известные времена специально для того, чтобы укоротить русскую историю не только во времени, но и в пространстве?

Каким же образом историки и археологи пытаются выпутаться из противоречий между фактами и теоретическими конструкциями XVIII в.? Оказывается, следов печенегов не найдено потому, что «у печенегов не было постоянных кочевий. Для них характерен был первобытный, наиболее архаичный способ кочевания — таборный… При этом способе кочевания народ кочует круглый год, передвигаясь по степи и летом и зимой… То обстоятельство, что в южнорусских степях не известно не только ни одного печенежского становища, но и ни одного могильника, подтверждает полное отстутствие хотя бы сезонной оседлости у печенегов»²⁰⁶. Удивителен не сам абсурд в этих словах, но то, что так долго к этому абсурду относились как к норме. Даже если допустить, что печенеги беспрерывно кочевали — но хоть могильники-то они должны были оставить?

Что касается идеи «таборного» скотоводства в донских степях, то… сторонникам такой идеи можно предложить «покочевать» в наших краях зимой, в 20-градусный мороз (с ветром 20 м в секунду), с глубиной снежного покрова до полуметра. Неужели не понятно, что здешние климатические условия начисто исключают «зимние кочевания», предполагая необходимость хотя бы сезонных постоянных поселений… Но такие поселения не обнаружены, а в методах археологического поиска сомневаться не приходится. Это может значить только одно: никаких кочевников-тюрков в русских степях X–XI вв. просто не было!

А кого же тогда разумеют русские летописи и другие источники под именем «печенегов»? Ответ на этот вопрос можно легко найти у арабских авторов. Ибн-Хаукаль, например, говорил о печенегах с истинно восточным красноречием: они — «ШИП РУСИЙЕВ И ИХ СИЛА»²⁰⁷. Вот даже как — «шип и сила»! Это значит, что те, кого русские летописи называют «печенеги», вовсе не были какими-то «внешними» по отношению к Руси народами. Это были, в сущности, все те же южнорусские ясы-аланы, потому их следы и неразличимы на фоне обычных аланских древностей.

В самом деле, раскопки южнорусских степных погребений «печенежского» периода (X–XI вв.) обнаруживают полную преемственность с алано-сарматской традицией: все те же курганы, а под ними — чучело коня, сопровождающее хозяина, наборные серебряные пояса, костяные накладки на тяжелые луки, прямолезвийные сабли, поясные подвески-амулеты… такой же, как у скифов и сарматов, обычай сооружать кенотафы (памятники в честь воинов, «пропавших без вести»)²⁰⁸. Мало того, значительная часть «печенежских» погребений произведена в древних курганах железного века и даже эпохи бронзы, что ясно показывает: те, кто населял русские степи в раннем Средневековье, считали сарматов и скифов своими предками.