— Но это противозаконно!

— А законно было отбирать имущество у дворян и капиталистов в семнадцатом году? Но дворян с капиталистами тоже жалеть нечего. Тем, что у них отобрали, они тоже не по справедливости владели. Справедливости, дорогой Николай Александрович, на свете не существует. Разве что на небесах, у Ангелов божьих. Это во-первых. А во-вторых, откуда нам с вами знать, правду ли рассказал Филипп Борисович. У него и до черепно-мозговой с психикой не всё о’кей было. Штампов-то архивных на рукописи нет. Может, Морозов её в дедушкином сундуке нашёл. Тогда, по закону, это его собственность. Я могу вам ручаться за одно: мне рукопись досталась честно и юридически чисто. Договор вы видели. Аванс я заплатил: П.П.П. плюс тридцать процентов. Половину денежного аванса наличными, половину старым «мерседесом», согласно просьбе продавца. Не пустяк.

— А на международном аукционе рукопись потянет миллиона два, а то и три. Я узнавал.

— Ну и что? За морем телушка полушка, да рубль перевоз. С перевозом, кстати, тоже будут проблемы, если дойдёт до аукциона. Но это уж, как говорится, не ваши заморочки. Вы мне конец текста найдите. Окажу любую поддержку. Микрофон в вашем автомобиле пускай пока побудет. Ну, не пойте в машине дурным голосом и не выясняйте отношений с вашей красоткой-секретаршей. Зато если какое осложнение, мой Игорь сразу в курсе. Он тут при Олеге дежурит, ему скучно. Аппаратура у него с собой, в палате. Пусть сидит, слушает. В случае чего придёт на помощь. Вы не смотрите, что он метр с кепкой и собой невидный. Игорь — человек больших талантов. Я вам сейчас про него расскажу. Чтоб вы прониклись.

И спонсор сразу, без малейшего перехода, начал новую историю.

Николас слушал молча, не перебивал. Личность рассказчика интересовала его, пожалуй, больше, чем предмет рассказа. Хотя и история тоже была вполне неординарная.

— Сколько же это лет прошло… Одиннадцать, двенадцать? Нет, больше. Это в 93-м было, весной. Я тогда жил на бывшей госдаче, в Барвихе. Олежка был ещё ребёнок, — сообщил Сивуха, как будто это требовало особого пояснения. — Ему требовался свежий воздух, мне — хорошая охрана. Проблемы у меня тогда возникли, очень серьёзные. Причём сразу с двумя конкурентами, тоже очень серьёзными. Короче, два заказа на мне висело. Просыпался утром — не был уверен, что доживу до вечера. Сидел на этой долбаной даче, как в осаде. Но знал: достанут. Вопрос времени. Спасти меня могло только чудо Божье. Вот оно и произошло.

Аркадий Сергеевич посмотрел на Нику, увидел, что зачин удался, и удовлетворённо запыхтел трубкой.

Про Чудо Божье

Стало быть, чудесный весенний день. Мы с Олежкой вдвоём — не считая охраны. Сидим на третьем этаже, в мониторной, развлекаемся. Там центральный пульт, только-только экраны установили, тридцать штук. Сидим, жмём наугад: на одном экране вид бассейна, на другом южная стена, на третьем мой кабинет, к четвёртому спутник подключён, мультики показывают.

Олежек и тогда уже редко смеялся, а тут развеселился, хохочет. Ну и я доволен. Вдруг включаю обзор ворот, вижу — стоит джип с тёмными стёклами. Что за ерунда? Если приехал кто, охрана должна доложить. Переключаюсь на КПП. Там со старшим по смене какой-то мужик в кожаной куртке разговаривает, небольшого росточка. Удостоверением в нос тычет. Делаю звук погромче, слышу, мой говорит: «…Мало ли что ФСБ, тем более должен хозяину доложить».

Тот, спокойно так: «Я сказал: вызвал сюда всех охранников, быстро».

Мой ему: «Не положено по инструкции. Сейчас с хозяином свяжусь. А он в ФСБ позвонит. Проверит».

Молодец, думаю. Не зря бабки плачу. И хочу уже правда звонить, проверить, что за хрень такая, зачем человека прислали.

Вдруг этот, в кожанке, говорит: «Чего звонить-то? Ксива липовая. У меня на твоего хозяина заказ. Конец ему. Зови всех сюда, если жить охота».

В тот момент я не сильно испугался. Даже обрадовался. Какой, думаю, я башковитый мужик, что догадался повсюду видеонаблюдение сделать.

Хватаю телефонную трубку — молчит. Другую, третью — то же самое. Отключили! А мобильной связи тогда ещё не было.

Спокойно, говорю себе. Он один, а у меня пятеро охранников, ребята бывалые.

И старший, вижу, ведёт себя по-умному. Не паникует, не истерит.

«Хорошо, говорит, сейчас всех вызову». И вызывает. А сам (мне по монитору видно) потихоньку ящик выдвинул, там у него оружие.

Мы с Олежкой смотрим, дыхание затаили — прямо гангстерский боевик. Сердце у меня, конечно, колотится, но не так чтобы очень. Сейчас, думаю, мои афганцы лоха этого в залом возьмут. Потолкуем с ним, выясним, кто заказ дал — Богданчик или Бесо Гагринский (так моих врагов звали).

Приходят четверо охранников, все при оружии.

Мужичок в кожанке им говорит: «Пацаны, я пришёл хозяина вашего завалить. И завалю, у меня осечек не бывает. Могу его одного грохнуть, могу вместе с вами. Сами решайте. Если ещё пожить хотите, стволы на пол и давайте вон туда, в подсобку. Сидите тихо, не высовывайтесь. Когда в ментуре допрашивать будут, скажете: кавказец приходил, рост метр восемьдесят, усы подковой. Опознаете по фотографии — вот этого».

И показывает им фотокарточку, во все стороны, так что и мне на мониторе видно. А на снимке Лаваш, главный киллер Бесо Гагринского. И понял я, что нахал этот, наоборот, от Богданчика. Хочет Богданчик не просто меня замочить, но ещё и Бесо подставить.

Но не это меня потрясло, а мои афганцы. Вдруг один за другим кладут на пол оружие и все четверо, как овцы, в подсобку пятятся. Старшой ящик с «Макаровым» прикрыл, и бочком, бочком за ними. Я потом их спрашивал, как же так, мол. Вас пятеро, он один. Они блеют: «Вы бы в глаза ему поглядели… И потом, сколько их ещё в джипе было?»

В джипе, кстати, никого больше не было, Игорек любил один работать, без помощников. А вот глаза — это да.

Когда мужичонка охрану мою в подсобке запер, он голову задрал и прямо в монитор посмотрел, внимательно так. Вы как-нибудь встретьтесь с ним взглядом, попробуйте. У Игорька шестой дан по карате, он кулаком дверные филёнки пробивает, но драться ему никогда не приходится. Достаточно взгляда. Удав. Василиск.

В общем, поглядел он на меня с экрана своими чёрными дырками — будто два ствола навёл. И стал я весь, как ватный.

Сижу, смотрю, только голову от одного монитора к другому поворачиваю.

Вот убийца вышел с КПП.

Вот идёт по дорожке к дому.

Появился на мониторе прихожей. Не торопится, ведёт себя, как дома. Снял куртку, повесил на крючок. Из-под мышки рукоятка торчит. Пригладил волосы перед зеркалом. Что меня больше всего потрясло — ботинки снял, выбрал себе гостевые тапочки по размеру. Это чтобы каблуками не стучать. Натянул перчатки и медленно пошёл по коридору, в комнаты заглядывать.

Тут я, наконец, очнулся.

Ёлки, что со мной? Сейчас проверит первый этаж, за ним второй, потом сюда поднимется. А я сижу! Этот урод с мёртвыми глазами меня убьёт и мальчика не пожалеет, не станет живого свидетеля оставлять.

Что делать?

Можно попробовать в окно, но что дальше? Через стену не перелезть, высокая. Спрятаться где-нибудь на участке? Этот найдёт, по нему видно — обстоятельный.

И понял я: максимум, на что могу надеяться — Олежку спасти.

«Залезь под стол, говорю, сиди тихо, и что бы ни было, не вылезай».

Сам быстренько спустился на второй этаж. Достал из сейфа пистолет, бельгийский. На день рождения подарили.

Встал сбоку от двери. Думаю, войдёт — пальну, если успею. Что справлюсь с таким терминатором, не надеялся. Расчёт был, что грохнет он меня и на том успокоится. Не пойдёт дальше по дому рыскать. Хоть сынишка живой останется.

Стою, спиной к полкам прижался, «браунинг» этот дурацкий в руке ходуном ходит. Прикидываю: киллеру надо на первом этаже четыре спальни осмотреть, тренажёрный зал, гостиную, столовую, кухню, кладовку, два сортира, плюс часовню. Часовня у меня в доме понтовая была, с наворотами: светомузыка, орган самоиграющий, долби-систем, икона Богоматери два метра на три — самому Шилунову заказал, за 15 тысяч. Я тогда сильно православный был, не открыл ещё своего фри-масонского бога.