Выход действительно был найден. Фаншетта отказалась от территории марсиан и поселилась в одном из смежных домишек, расположенных вдоль липовой аллеи. У ее нового жилья была крыша, не такая дырявая, как соседние, а в одной из комнат первого этажа было даже окно, в котором полностью сохранились стекла и ставни. К тому же, войдя туда, Фаншетта обнаружила, что предыдущая хозяйка комнаты оставила ей кое-что в наследство. О, это была очень скромная, случайно забытая вещь! Сантиметр, повешенный на дверную ручку. Но девочка обрадовалась своей находке. Может быть, этот сантиметр передавали друг другу все женщины или девочки, которых судьба завела под эту крышу? Свернув сантиметр и сунув его в карман, Фаншетта приняла эстафету.

Этот дом примет ее хорошо. Она была в этом уверена!

Каждый раз, уходя из дому, девочка не без гордости оглядывала свое жилище. Если Даниэль Мартэн неожиданно придет, ей не в чем будет упрекнуть Фаншетту. Всюду были порядок и чистота. Грязно-зеленые стены комнаты стали белыми, цвета ослепительно белой известки. Брат Жюль с помощью Эрве побелил их, чтобы подбодрить девочку. Несколько необычной была обстановка. Если не считать матраца на железных ножках, вся мебель состояла из набора ящиков. Здесь были все разновидности упаковочной тары — ящики для апельсинов в три отделения, ящики от мыла, отличающиеся особенной прочностью, и даже ящики из-под чернослива и сыра.

Фаншетта получила этот внушительный ассортимент от хозяйки бакалейной лавочки за то, что в течение шести недель сторожила по воскресеньям ее буйное потомство. Немного старой материи, подаренной Даниэль Мартэн, несколько гвоздей, молоток да две — три ссадины на пальцах — и ящики стали напоминать шкафы, табуретки и сундуки. Два ящика, поставленные друг к другу спиной и накрытые клеенкой, так ловко играли свою роль, что их можно было в самом деле принять за стол, особенно если знать, с какой стороны ставить ноги. Впрочем, это последнее обстоятельство было из тех мелочей, что не могут умерить энтузиазм пылкого сердца. В своем белом деревянном царстве Фаншетта, поглядывая на спящего Бишу, чувствовала себя счастливее, чем царица Савская на троне, отделанном золотом.

У девочки была еще одна большая новость и большая радость: она занимала теперь совершенно определенное положение в обществе. Она работала и очень любила свое ремесло, не похожее ни на одно другое ремесло на свете.

Подумать только, что ничего бы, может быть, не случилось, если бы не красные рыбки мадам Троньон…

В те времена, когда ноги мадам Троньон работали лучше и был еще жив покойный господин Троньон, у дворничихи была тайная страсть к игре. Она усердно посещала лотереи на ярмарках, время от времени располагавшихся у подножия холма. Вот почему благодаря капризу большого колеса и в обмен на пять кило сахару (большой лотерейный приз) мадам Троньон в один прекрасный день принесла в дворницкую двух красных рыбок.

Дворничиха не переносила ни птиц, ни собак, ни кошек; рыбы заменили ей все! «Юлий» и «Цезарь», прозванные так господином Троньоном в доказательство его учености, стали любимцами дворничихи. Они пережили ее супруга и остались единственной нежной привязанностью сварливой сторожихи. Упрямые и тупые, Юлий и Цезарь плавали в своей банке, и им снились рыбьи сны… Один из них разжирел, а другой отощал, хотя их кормили одинаково.

Приезд Бишу нарушил их мирную жизнь.

— Я не люблю рыб… — признался Бишу сестре. — До них нельзя дотронуться… Они не кричат. Они только и умеют пузыри пускать, когда проголодаются. И никогда не скажут, довольны они или нет!

Зато малыш прекрасно ладил с кошками. Поселившись в саду Норвен, он решил приручить одного из тех котов с независимым характером, которые вели по ночам таинственные переговоры друг с другом или бешено отплясывали свои танцы. Некоторые из них, охотясь на птиц, проводили в саду Норвен целые дни; при этом они из осторожности старались держаться подальше от метлы мадам Троньон.

Скоро один большой бесстрашный кот, рыжий, как марсианин Головешка, принялся неотступно следовать за Бишу. Новые друзья играли вместе в самые рискованные игры и совершенно по-родственному относились друг к другу. Рыжий кот, в отличие от всех остальных завсегдатаев сада, не был ни взъерошенным, ни тощим. Немного высокомерный, очень уверенный в себе, он был похож на кота из богатого дома. Фаншетте очень хотелось узнать, кто же его хозяин.

Драма разыгралась во вторник, за завтраком. По утрам мадам Троньон по-прежнему кормила у себя детей. В этот день коту удалось пробраться к ней в комнату и спрятаться на шкафу, откуда он мог сколько угодно рассматривать аквариум, который стоял как раз под шкафом. Зеленые глаза кота так и сверкали от удовольствия, словно он уже заранее смаковал свою добычу. Мадам Троньон забеспокоилась.

— Если этот кот дотронется до моих рыбок, я его убью! — взвизгнула она.

Бишу, заливаясь слезами, объявил голодный бунт…

Дело принимало плохой оборот, и Фаншетта попросила у тетки Лали разрешения поймать кота и привязать его к ножке стула, на котором сидел малыш. В виде исключения, мадам Троньон проявила великодушие и согласилась. Она даже одолжила ленточку, чтобы привязать ее к шее «дикого зверя», наконец-то взятого в плен. Но попробуйте-ка удержите на привязи кошку! Кот нашел, что с ним сыграли некрасивую шутку, и, как только его после завтрака отвязали от стула, умчался, как комета, унося за собой в неизвестность голубую ленточку тетки Лали. До конца недели он больше не появлялся.

Как-то утром, на рассвете, когда окутанный туманом сад еще не проснулся, кот замяукал под дверью своих маленьких друзей. Бишу, проснувшись, закричал:

— Открой скорее, Фаншетта! Это мой котенок…

У его рыжего друга еще не было имени.

Немного поворчав — было очень холодно, — Фаншетта впустила замерзшего кота. Холодное дыхание ветра, сырой утренний туман проникли вместе с ним в комнату. Вдруг девочка, широко раскрыв сонные глаза, воскликнула:

— О Бишу… твой кот что-то принес!

— Мышку?

— Нет. У него на шее что-то вроде… медали!

При ближайшем рассмотрении медаль оказалась мешочком, небрежно сшитым из куска старой коричневой материи и привязанным к шее кота тонкой шерстяной ниткой. Было совершенно непонятно, как уцелел такой хрупкий ошейник во время прогулок кота по крышам, деревьям и водосточным трубам. И как этот мешочек попал к Фаншетте в дом? Эта случайность была настоящим маленьким чудом!

Девочка зажгла свечу, нашла ножницы и, распоров грубые стежки, высвободила из мешочка кусок бумаги, сложенный вчетверо.

— Слушай, Бишу!.. Твой кот принес письмо.

— А что это такое — письмо?

Но Фаншетта уже разбирала и читала вполголоса четкий и ровный почерк.

— «Настойчиво прошу человека, привязавшего ленту к моему коту, никогда больше этого не делать! — говорилось в письме. — Этот кот проводит время на крышах, занимаясь самыми невероятными акробатическими упражнениями. Стоит ему за что-нибудь зацепиться, и лента его задушит. Я могу делить с кем-нибудь его дружбу, но не хочу, чтобы жизнь его подвергали опасности. Не забивайте ему также голову разными кличками. По многим причинам его зовут «Затмение». Я, его друг, — астролог».

Следовала подпись: «Клод Бюва?, авеню Жюно?, 24, 6-й налево».

Сообщать свой адрес — это ведь все равно что приглашать в гости… Не так ли? К тому же дом 24 по авеню Жюно находится в каких-нибудь ста пятидесяти метрах от сада Норвен.

Весь день девочка старалась представить себе астролога… Клод Бюва… Должно быть, это толстая старая дама[17], похожая на жену пономаря из церкви Сен-Пьер, с седыми волосами в тугих завитушках. Интересно, сколько же папильоток требуется на такую прическу?