Но какую помощь мог оказать он своим товарищам?
Опуститься на каменистое плато рядом с пещерой и тем самым увеличить число жертв? Ибо несомненно, что желтокожие ренейцы завладеют тогда и «Алмазом», и его командиром.
Облучить пещеры? Но горные складки хорошо защищают подземные галереи от любого излучения.
Обстрелять горы? Но это значит заживо похоронить космонавтов, которые, может быть, еще будут долго жить. Будут жить… Где?
Шахбоз… Укен… Ребята… Где вы?
Шахбоз, такой суровый на вид и такой мягкий и уступчивый, когда речь идет о товарищах.
А Укен? Этот круглолицый добродушный метеоролог, которого он вытащил из лаборатории и которого погубил здесь!
Стоило ли это делать?!
«Нет, конечно, стоило, — возразил себе Хрусталев. — Укен был нужен на Рене. Во-первых, это он сделал самое точное заключение о песчаных бурях, в опасность которых мало верил. Хрусталев, но которым придавалось решающее значение на Земле. А во-вторых, только человек, непривычный к космическим путешествиям, обладающий свежестью восприятия, мог заметить нечто имеющее отношение к загадке Рене… Укен был таким человеком».
Был — это слово хлестнуло командира по нервам.
Оно вдруг заполнило собой весь корабль.
Точно лев, загнанный в клетку, метался Хрусталев по просторному салону «Алмаза».
То он упрекал себя в беспечности и недальновидности, то поражался, вспоминая горбатое существо, то с жадностью всматривался в экран, надеясь, что вот-вот из пещеры выйдут Шахбоз и Укен.
Он расслабился на какое-то время, пришел в отчаяние, как и всякий смертный… Но он был командиром, и командирский долг повелевал действовать. Экспедиция еще не закончилась. Еще предстояла борьба. Напряжение спало. Надо было все взвесить спокойно, трезво, расчетливо.
Что делать в ближайшем будущем, Хрусталев знал. Он будет вертеться вместе с планетой, будет вести неусыпное наблюдение за пещерой. С помощью восстановительной камеры можно сохранить длительную работоспособность без сна.
Надо раздобыть веские доказательства существования на Рене горбунов с квадратными головами. Надо, чтобы и на Земле поверили в них. Надо доказать, что тайна Рене запрятана глубже, чем предполагалось.
Немедленно следует составить донесение для Космического центра.
Так думал он в ту минуту, когда больше всего на свете ему хотелось посадить «Алмаз» на плато и броситься в пещеру на поиск своих товарищей.
Хрусталев не страшился грозящей опасности. Его останавливал долг перед Землей. Знания давались людям нелегко.
За них всегда приходилось расплачиваться жертвами. Вероятно, так будет и впредь.
Из пещеры вышли двое: Шахбоз и обитатель Рене. Они подошли к «Бургуту» и вдруг полезли под его днище.
Через минуту Шахбоз забрался в «Бургут» и вытащил из него инструменты. С ними опять полез под посадочный блок.
Наконец после довольно долгого пребывания внизу Шахбоз и абориген выбрались наружу. Через открытый люк они зашли внутрь корабля, люк захлопнулся. «Бургут» дрогнул и, медленно вращаясь, начал подниматься над поверхностью.
И вновь как зачарованный смотрел Хрусталев на происходящее. Когда надежда на успех экспедиции была уже потеряна, вдруг появились и Шахбоз, и таинственный житель Рене. Более того, «Бургут» несет их к «Алмазу». И Укен наверняка жив-здоров.
Неужели тайна Рене разгадана?
«Бургут» остановился метрах в ста от звездолета. Хрусталев опять встревожился. Что случилось?
Распахнулся люк. Шахбоз вышел в космос. Но что он делает? В руке у него фонарик, и он то включает его, то выключает.
Хрусталев мгновенно понял — сигнализирует. У них на «Бургуте» что-то случилось с радиосвязью, и Шахбоз догадался прибегнуть к помощи азбуки Морзе.
«Бургут» заражен, не приближайтесь к нему, приготовьте дезинфекционные камеры и два комплекта стерильной одежды».
Гася и включая свет в салоне, командир ответил: «Вас понял, через минуту все будет готово».
«Отправляйте блок обратно на Рене», — просигналил Шахбоз.
Тем временем и второй пассажир «Бургута» выбрался в космос. Сейчас на них падали огромные черные тени звездолета, и рассмотреть аборигена Хрусталеву никак не удавалось. Путники подлетели к шлюзкамере.
Хрусталев нажал на клавишу. Распахнулись вновь створки шлюзкамеры, пропустив в звездолет Шахбоза и его спутника.
Дезинфекция обычно длилась около десяти минут. О чем только не передумал Хрусталев за эти долгие десять минут, каких только картин не нарисовало его воображение! Вот сейчас он увидит жителя подземных пещер Рене. Неужели Шахбозу и Укену удалось установить с ними контакт?
Погасли красные лампочки на пульте. Период дезинфекции закончен. Распахнулись внутренние створки шлюзкамеры.
По коридору звучат шаги.
Хрусталев умышленно выключил все телеустановки.
Он не хочет смотреть на экран. Он должен увидеть все своими глазами.
Вот шаги уже рядом.
Хрусталев поднялся навстречу.
Два человека вошли в зал.
Командир ожидал чего угодно, но не этого.
В салон вошли Шахбоз и Пит Старк, командир «Фотона».
— Не правда ли, мы преподнесли вам сюрприз? — проговорил Старк, пожимая Хрусталеву руку.
— Пит, дружище, ты? — только и мог вымолвить командир «Алмаза».
Вообще-то они не были большими друзьями, хотя, конечно, хорошо знали друг друга. Но сейчас не было для Хрусталева более дорогого и близкого человека, чем Пит Старк, Он даже про Шахбоза забыл.
Пита Хрусталев видел в последний раз на Крайней года четыре назад. Старк готовился тогда к полету на Рене» а Хрусталев испытывал звездолет «Титан».
Тогда Старк был розовощеким мускулистым здоровяком, только-только вступившим в свой шестой десяток. А сейчас в салоне стоял седой худощавый старик. Пришлось ему, наверное, хлебнуть горя за эти четыре года. Но все же держится бодро, улыбается.
— Владлен Олегович, — напомнил о себе Шахбоз, — надо подготовить стерильную одежду, а также освободить несколько помещений. Через некоторое время «Бургут» доставит сюда двадцать человек: Укена и весь экипаж «Фотона».
— Не весь, — помрачнел Старк. — Четверых мы похоронили здесь.
— Четверых! — ответил Хрусталев. — Да мы всех давно похоронили.
— Значит, долго жить будем, — отшутился Старк и сказал чуть тише: — И на Земле нас тоже похоронили?
— Нет! На Земле вас ждут. — Хрусталев знал о привязанности Старка к семье и ответил как можно решительнее.
Тут же он нетерпеливо спросил:
— Но как вы спаслись? Что случилось с «Фотоном»? Вы разгадали тайну Рене? А о том, что твое последнее сообщение было принято на Земле только наполовину, ты знаешь? «Ни в коем случае не садитесь на Рене, не изучив…» И все.
— Да, Шахбоз мне говорил.
Хрусталев повернулся к Муратову:
— А что с «Бургутом»? Да рассказывайте же наконец!
— Владлен Олегович, я все объясню, но, чтобы соблюдалась последовательность, начать, наверное, следует не мне.
— Ты спрашиваешь, разгадана ли тайна Рене? — переспросил Старк. — Ну что ж, слушай нашу одиссею и решай сам, в какой степени мы разгадали ее.
Тут он увидел на столике лимонный сок и минеральную воду.
— Сто лет не пил лимонного сока.
Смешав в бокале напитки, он с удовольствием выпил коктейль.
— Самую большую ошибку мы допустили, когда приняли решение посадить «Фотон» на Рене. Но у нас не было особых причин опасаться. Планета на сто процентов выглядела безжизненной и необитаемой. Песчаные бури не очень-то пугали. Повредить «Фотону» они не могли. Итак, мы сели на плато и сразу же приступили к исследованиям. Что произошло в последующие восемь часов, и ты, и в Космическом центре прекрасно знают. Мы спустили вездеход и направили аппарат к пещере, чтобы осмотреть ее — чистая формальность. В это время остальные члены экипажа занялись проверкой и осмотром систем корабля. Наш механик Адам залез под самое днище корабля, чтобы проверить систему стабилизации. И там увидел такое… Все днище «Фотона» покрывали маленькие овальные камни.
