-*-*-

Сегодня в баре потише — вояк нету. Выезд у них какой-то, что ли? И вообще, народу почти нет, и музыка даже какая-то... расслабляющая. Надо бы у бармена спросить — может, тут график имеется? Вчера — пиво, бильярд и кавардак, сегодня — лёгкий джяссс, хрусталь и сухое вино? Но сейчас вставать лень, придётся скучать так. В неведении. Но — скучать.

Поэтому, я даже обрадовался, когда, уже совсем вечером, часов в 9, в двери буквально вломился Андрей и сощурился, оглядывая зал. Ищет кого-то? Мазнул по мне взглядом, явно узнал — кивнул, но ищет не меня — сканирует публику дальше. Посмотрел-посмотрел, и тихонько вышел. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Хотя, пожалуй, нет: так скучно сегодня, что я б сейчас с удовольствием потрещал с ним за философию!

Разозлившись, я залпом допил пиво и уже начал вставать, как над ухом раздалось:

— Привет!

Хм. Андрей, опять с тем же пивом в руке. И как подошёл так неслышно?

— Привет. А я думал — ищешь кого...

— Ну да, искал, нашёл, ключи забрал. Теперь можно перекурить!

— Ключи?

— Ну да, от лабы. Мне там сделать надо кое-что, а официально времени не дают, так я приспособился утром работать, пораньше. Слава богу, хоть не препятствуют — мне вообще-то ключи не положены, но руководство закрывает глаза. Чтоб уж совсем не щемить видных деятелей отечественной науки! — громко смеётся, запрокинув голову.

— Что-то ты в противофазе: вчера тут такой сабантуй был, а ты — весь из себя чисто ботаник в очках, а сегодня порядок нарушаешь, — с улыбкой подколол его я.

— Ничего, мне можно! Я ж этот, неблагонадёжный! Так-то я спокойный обычно, а вот сегодня понервничал. У медиков проблемка была, техническая, долго-долго бодались все, кому не лень, и мы, и они сами — недели две, не меньше. А вот сегодня я её расколол! Ну и они мне кой-чего пообещали на радостях.

Андрей присосался к своему бокалу, вытянув чуть ли не половину сразу длинным жадным глотком. Пришлось его поторопить:

— Чего пообещали-то?

— Да у них там эксперимент один перспективный наметился. Ну и мне тоже любопытно, всяко лучше, чем мышей своих в шеренги строить без малейшей надежды на результат. Вот медики персонально меня и затребовали в группу обеспечения от НС. Только ш-ш-ш! молчок пока, это типа секрет.

— Ну так сам и не кричи тогда на весь бар, — улыбнулся я. Вот интересно — а он не эмпат ли, часом? Почему-то мне с ним так легко... Хотя нет, с Сергеем — там по-другому всё, с тем если присмотреться — постоянно ощущаешь что-то чужое. А Андрей этот — прямой, как рельса, всё нараспашку. Надеюсь.

— А что такое НС?

— Научный Совет. Ну, научное крыло, как у нас тут говорят. Все, кто под Потапченко ходит...

Некоторое время мы молча уничтожали пиво с орехами, а потом меня осенило:

— Слушай, Андрей, мне тут сказали сегодня, что все научники в институте — тоже одарённые, поголовно. А ты кто тогда?

Он сразу посерьёзнел, пить перестал, почесал подбородок. Хмыкнул и с кривой ухмылкой проронил:

— Да, чтобы тут работать — надо быть одарённым. И обязательно придётся вступить в Гильдию.

Странно. Что не так? Явно он изменился. Какие-то проблемы?

— Не, если ты не хочешь — не говори, я просто так ведь спросил.

— Да никаких проблем, что ты. Просто это вообще не та тема, которую правильно поднимать на публике, — он откинулся назад, зачем-то внимательно оглядывая зал.

— Ну и чёрт с ней, проехали. Ты мне тогда скажи, чего ты хочешь изучать? А то я так до конца и не понял вчера.

— Вчера? А, да, кстати — а ты куда делся-то? Прихожу из, пардон, туалета — никого нет, стакан стоит недопитый...

— Начальство выдернуло, — повинился я.

— Ого. Под Комаровым ходишь, значит, — он опять вкусно отпил пива. Куда гонит только?

— Комаровым? Даже не знаю такого.

— Не может быть! Сергей, кто он там сейчас — зам по внешним связям? Нет? — удивился Андрей.

— А! Сергея знаю, конечно. Только фамилию не слышал ни разу. И нет, он мне не босс, начальник у меня Директор, напрямую. Но ты от темы не уходи! Что там с наукой у нас? Что не по-человечески? — я прервался на пиво, посмотрел на его скептическую рожу и поощрил: — Ты не думай, я без задних мыслей. Никакого служебного долга — это всё вообще не мои дела. Просто интересно — где я, так сказать, в построении картины мира ошибся?

Андрей помолчал, потом повернулся и опять, как и вчера, послал какой-то нечитаемый знак бармену. Вот лихо у них тут получается! Хотя, если с годик походить сюда каждый день, то... может, и знаки уже не нужны будут. Как входишь — сразу тебе персональную трубку с пивом в рот, и сиди себе, а оно само льётся... Пришёл в себя я от короткого смешка наблюдающего за мной Андрея. Видя моё смущение, он обезоруживающе рассмеялся, хлопнул меня по плечу и жизнерадостно продекламировал, подвывая и явно пародируя кого-то:

— И только пиво примиряет нас с юдолью скорби сей!

Я ж решил ничего не говорить, никак его не подгонять, а то опять напугаю — закроется и будет говорить лозунгами. И не прогадал.

— На самом деле, я, конечно утрирую, когда говорю, что происходящее не имеет смысла — это не так. Понятно, что нам до зарезу сейчас нужны одарённые. И чем больше — тем лучше.

— Кому лучше? — скептически вопросил я. Вроде не о том говорили совсем...

— Всем лучше. И стране лучше, и народу, и самим одарённым, что будущим, что тем, кого, грубо говоря, уже нашли. Всё-таки, пока у нас их до обидного мало. Ведь одарённый одарённому рознь: большинство найденных — слабаки. И никаких перспектив не имеют, — тут я, вспомнив сегодняшний разговор с доктором, согласно кивнул. — А сильных одарённых у нас неприлично мало — мы уступаем чуть ли не всем соседям, даже мелким! Я, конечно, решительно против всяких там войн, но ведь если попрут — придётся как-то отмахиваться! А претензий к нам, сам знаешь, хватает — чуть ли не все соседи зубы точат.

— Да ладно — кто там точит? — встрял я. — Вроде ж они все боятся что, наоборот, это мы на них попрём?

— Боялись, — поправил меня Андрей. — Теперь картина мира поменялась. Сейчас есть такие одарённые, что прямо ух!

— Что, прям круче нашей армии? — скептически хмыкнул я.

— А ты знаешь — всё может быть, всё... Я ничему не удивляюсь уже! Говорят, кто-то летать умеет, например. Геоманты в Пакистане, по слухам, землетрясениями управляют, хочешь — вызовут, хочешь — природное остановят. Индийцы в панике, сам понимаешь. Это всё слухи, конечно...

— Погоди, по-моему, ты переобуваешься в прыжке! — прервал его я. — Мне показалось, что в тот раз ты говорил про то, что надо больше внимания уделять науке, природе, не знаю, как сказать...

— Да, не без этого, — признал собеседник. — Просто я сегодня только услышал про землюков этих южных... Это ж жуть просто, если они гадить начнут! Ккуда ты от землетрясения денешься? Хорошо, что у нас гор немного, особо землетрясти нечего — Камчатку если только.

— Кавказ еще, — подсказал я.

— Знаешь, — он поморщился, — а может, оно и неплохо было бы? Особенно, если турок рикошетом зацепит...

— Эти-то тебе чем не угодили? — засмеялся я.

— Да знаешь — был я там пару раз, ты не поверишь — по научным делам, не на пляже. И никак не мог отделаться от ощущения, что нас там не любят. Вот прям кюшить не могут. Как в Польше примерно. Говорю с ним — и понимаю: так бы он меня и зарэзал, если б мог, со всем своим удовольствием... А в глаза — улыбаются, — он шумно отпил и решительно рубанул воздух рукой: — Но ты прав — я не о том. Да, вопрос поиска, отбора, обучения одарённых — очень важен. И тут мы, оказывается, здорово проигрываем большой группе конкурентов. И даже тех, кого до недавнего времени и за конкурентов-то не считали! Кроме того, ещё ведь один фактор есть: каждый ненайденный нами одарённый — это потенциальное усиление противника. Не украдут, так сломают, если своими словами. Вот уверен, Россия сейчас просто наводнена разными иностранными группами, которые целенаправленно работают по одарённым.