— И где вы учитесь?

— Академия СГБ.

— А говоришь, что не легавые, — старик неохотно убрал ружьё и скинул капюшон.

— Но я ведь правду сказал, что мы студенты, на втором курсе только.

— Ладно, зови своих друзей, что-нибудь придумаем.

По настоятельной рекомендации хозяина, я загнал машину во двор, с трудом открыв старые провисшие воротины. Весь свой скарб оставили в багажнике, прихватив с собой лишь сухпаёк, чтобы не идти в гости с пустыми руками.

Домик снаружи выглядит неказисто, но внутри достаточно ухоженный, несмотря на долгое отсутствие ремонта. Чисто и опрятно, как на экспозиции в историческом музее. Каждая вещь находилась на своём месте, никаких признаков, типичных для холостяцкой берлоги. Хозяин дома вопреки моим ожиданиям выглядел довольно интеллигентно. Когда он снял брезентовый плащ, под ним оказалась белая рубашка на запонках, жилетка из темно-серой благородной ткани и такие же брюки. Длинные седые волосы собраны в аккуратный хвост, а очки в тонкой оправе придавали ему вид преподавателя педагогического вуза. Совсем не пишется в образ деревенского жителя, какой-то сюр.

— Я вот картошки нажарил, — сказал он, поставив в центр стола чугунную сковородку. — Думал на завтра останется, значит завтра ещё что-то приготовлю. На пятерых маловато будет, сейчас ещё сала нарежу и банку огурцов открою.

— Да вы за нас не переживайте, — сказала Кэт и обворожительно улыбнулась. — У нас собой тормозки есть.

— Свою городскую еду вы потом съедите, а сейчас угощайтесь деревенской.

— Кто вы, мил человек? — не удержался я от вопроса, усаживаясь за стол. — Глядя на вас, я никак не могу увязать с тем мутным типом в капюшоне, который встретил меня на пороге. С деревенским трудягой тоже. И ещё больше непонятно, почему вы испытываете такую глубокую неприязнь к служителям закона.

— Ты задаёшь слишком много вопросов, — напрягся хозяин дома, он так посмотрел на меня, будто подозревал, что я засланный казачок.

— Извините, я никоим образом не хотел вас обидеть, — попытался я его успокоить. — Это просто любопытство, но, если это ваша личная тайна, пусть остается при вас, я без претензий.

— Ладно, брось извиняться, — старик успокоился, махнул рукой и сел на стул. — Просто я отвык верить в людей, всегда настороже. Зовут меня Валерий Николаевич, а остальное давайте лучше оставим в покое, больно ворошить прошлое. Последние десять лет я живу здесь и скорее всего это и есть мой последний приют, как бы грустно это не звучало. Расскажите лучше о себе, как там жизнь в столице?

Напряженность сошла на нет, мы непринуждённо обсуждали столичные новости и сплетни. Даже не вспомню, когда в последний раз чувствовал себя таким расслабленным. Разве что в гостях у Войно-Ясенецкого.

Несмотря на то, что кровать досталась только Кэт, а нам постелили ватные матрасы на пол, выспался, как никогда. Наверно сказались накопившаяся усталость, приятный сытный ужин и свежий деревенский воздух, напитанный кислородом из окружающих посёлок лесов. Встал с первыми петухами, все ещё мирно сопели, только кровать Валерия Николаевича была заправлена и в доме его не было.

Утренняя свежесть, пение птиц и глубокое синее небо — отличный повод для утренней пробежки. Бежал так, что из-под ног вылетал дёрн. Встречные потоки воздуха на фоне полного штиля и мелькание деревьев, мимо которых я пробегал, давали понять с какой скоростью я бегу. Это был кайф.

Вернувшись, умылся водой бочки, что стояла под водостоком, и вошел в дом. Теперь уже все проснулись и помогали хозяину дома накрыть стол для завтрака. Были мысли сегодня продолжить зачистку нечисти и помочь Семеновскому полку, но из утренних новостей я узнал, что с большим разломом справились и нам там делать нечего. Никаких новых врат поблизости не появилось, Витя не нашёл, а ему нет смысла не верить. Плотно позавтракав, мы попрощались с приютившим нас на ночь деревенским интеллигентом, так и не раскрывшим нам свою тайну и отправились в Москву. Всё-таки было что-то непостижимо притягивающее в этом старике, надеюсь когда-нибудь ещё увидимся.

— Ребят, а вы в курсе, что сегодня открывается выставка нового магического оружия в кремле? — спросила Кэт, когда мы выехали на шоссе в сторону Москвы.

— В оружейной палате? — уточнил я.

— А где же ещё, — вставил Антон. Походу он тоже был в теме. — Я пойду, но скорее всего после обеда, нашлись кое-какие дела.

— А я пойду прямо сейчас, — ответил я. — Ну сначала в общагу, переоденусь, потом сразу туда. Такое пропускать нельзя.

— Согласен, — подключился Андрей. — Но я тоже чуть позже.

— Ладно. Кэт, ты со мной? — предложил я. Мы уже въехали в черту города и до общаги оставалось минут двадцать.

— Погнали.

— Тогда через час возле нашего кафе.

— Замётано.

Я быстро принял душ, сменил полёвку на шикарный форменный синий костюм из мануфактуры Юсуповых и отправился в то самое «наше» кафе. Специально пришёл туда раньше назначенного времени, чтобы успеть насладиться чашкой ароматного кофе с их фирменными рогаликами. Заодно полистал новостную ленту Самарской губернии и поинтересовался прогрессом строительства нового цеха «Лады».

Про концерн пока не появилось ничего нового, зато нашлась куча фоток и видеороликов с четой Строгоновых. Ненавистная мачеха имела вид цветущий и счастливый, гармоничный образ богатой графини подчеркивали шикарные вечерние платья и дорогущие украшения с россыпью бриллиантов. Пожалуй, если всё это продать, то можно достроить громадину нового цеха без вливаний капитала со стороны. Эх, не туда батя деньги тратит.

Отец был рядом с ней не на всех фотографиях, выглядел более строгим и серьёзным, но на убитого горем человека похож никак не был. Рядом с ним мелькали всякие важные персоны, от губернатора до князя Преображенского. Так, опять Преображенский! Может всё-таки это именно он скрытно финансирует строительство? Что-то он зачастил в Самару. Для такой значимой особы слишком много внимания оказывается «Ладе». Несмотря даже на то, что он по поручению императора курирует всю автомобильную промышленность в стране. Может он хочет не только курировать, но и владеть всеми предприятиями? А лицо не потрескается? Не, такая холёная морда не потрескается даже при отсутствии добротного скотча под рукой.

Пролистывая фотоматериалы, присматривался только к тем, на которых был отец. На уровне подсознания пытался найти доказательства Бориных слов, что мой батя места себе не находит и сам не свой. Или он хороший актер и умеет играть на публику, или все увещевания моего приятеля и гроша ломаного не стоят. Похоже на хрен я ему не сдался. Одного только понять не могу, почему я об этом вдруг начал переживать?

Не, я не поведусь на всю эту фигню. Я смылся из дома, поменял имя и внешность не потому, что хотел заставить всех переживать и искать меня, чтобы я потом торжественно вернулся домой по дорожке усыпанной лепестками роз. Некуда мне возвращаться, никому я там не нужен. Точнее нужен, но не как старший сын и главный наследник, а как нянька для любимого младшего сыночка, в котором души не чаяли. В нем они и видели своё будущее, своего настоящего наследника, а я так, бесперспективный придаток.

Да ну вас, господа Строгоновы, плевать я на вас хотел с высокой башни! Одна только проблема осталась, Борин отец сообщил моему, что я жив. Это переключает мою жизнь в режим особой осторожности. Вполне может быть, что он поделился этой информацией со своей ненаглядной, Сонечкой. Та то с меня с живого не слезет. А может она уже и так знает, что я живой? Если тот наемник, который хотел меня прикончить, от неё, значит она знает. Он же назвал меня настоящим именем. Но может он и не от неё, четкого ответа я так и не получил. Его могли подослать те, кто хочет проглотить концерн. Нет теперь смысла гадать, раз не смог допросить перед тем, как убить, в следующий раз буду предусмотрительнее.

Входная дверь кафе слегка скрипнула, прервав мои размышления. Я специально доплачивал барменам, чтобы они не смазывали петли, это приносило свои плоды. В зеркальной дверце шкафа я увидел Кэт и челюсть моя с грохотом упала на стол.