– Здравствуйте, – сказал он по-русски.

Дежурный удивлённо посмотрел на него, и Эркин продолжил, стараясь как можно лучше выговаривать слова.

– Я подавал заявление на выезд.

– Что в ящике?

– Инструменты, – Эркин открыл ящик.

Он ждал обыска, но дежурный ограничился коротким, правда, как заметил Эркин, очень внимательным и зорким взглядом.

– Направо, первая комната, – указал дежурный.

– Спасибо, – по-русски ему обходиться без сэра было гораздо легче.

В указанной комнате сидел русский в форме, погоны такие же, как у того, кто его допрашивал в тюрьме, как его, да, лейтенант Орлов, значит, это тоже лейтенант.

– Здравствуйте.

И опять тот же удивлённый взгляд.

– Здравствуй. Садись.

Эркин осторожно сел на стул перед столом, поставив ящик рядом на пол и зажав в кулаке шапку.

– Слушаю.

– Я подавал заявление на выезд, – у Эркина внезапно пересохло горло. – Мы должны были уехать все вместе. Мы ждали… – он не сразу вспомнил нужное слово, – визы. Но… но сейчас я один.

– Подожди, – улыбнулся офицер. – Давай по порядку. Мы – это кто?

– Жена, дочь, мой брат и я. И ещё две… девушки. Близнецы.

– Понятно, – кивнул офицер. – И кто где теперь?

– Брата убили, жену тоже, а дочку… её эти девушки забрали. Видели, как они к вам зашли. Меня выпустили, и я пришёл, – Эркин почувствовал, что начал путаться, и замолчал.

Офицер снова кивнул.

– А теперь то же самое, но с фамилиями. Документы сохранились?

– Вот, – Эркин достал своё удостоверение и полученную в тюрьме справку. – А остальные документы я отдал тем девушкам.

– Остальные – это какие?

– Свидетельство о браке, метрику, – Эркин замялся. – Там ещё Женины бумаги были.

В конце концов из вопросов и ответов сложилась более-менее ясная картина. Офицер записал все данные.

– Я запрошу сейчас Гатрингс и промежуточный лагерь, – сказал он Эркину. – Погуляй часика два и приходи опять. Или во дворе подожди.

– Я подожду, – сказал Эркин. – Спасибо.

Возвращаться в город ему совсем не хотелось. Два часа – это недолго.

Джонатан попрощался с шерифом и вышел на площадь. Холодный ветер закручивал пыль и какой-то мелкий мусор. А на подножке грузовичка сидел и курил ковбой. Увидев Джонатана, он встал.

– До имения Бредли подбросишь, а? – спросил он с резким аризонским выдохом в конце фразы.

– Ла-адно тебе, – ответил подчёркнуто по-алабамски с оттяжкой Джонатан, счастливо улыбаясь. – Поехали.

– Поехали, – кивнул Фредди, садясь за руль.

Джонатан сел рядом, захлопнул дверцу.

– Домой, Фредди.

Фредди усмехнулся, выруливая на Мейн-стрит.

– Что сказал шериф, Джонни?

– Крикунов сразу прихлопнули. Молодняк шериф лично вразумил и раздал родителям для дальнейшего вразумления, кто постарше у него под замком. До имений даже не дошло, если только кто из лендлордов сам не попёр.

– Дураков хватает, – кивнул Фредди. – Но им туда и дорога. У нас как?

– Сказал, что порядок. Приедем – посмотрим. В Колумбии всё обошлось. Парни, правда, запаниковали, что клиентов нет.

– Успокоил?

– Сами сообразят.

– Дэннис как?

– На высоте. Есть там один нюансик, но уже дело прошлое. У тебя?

– Военный госпиталь, чего ты ждал, Джонни? Ларри я не узнал. Щёки со спины видны.

– Врёшь! – весело удивился Джонатан. – Юри видел?

– На операции. Я ему записку оставил. Чтобы как-нибудь устроил Ларри, пока мы не приедем.

Джонатан кивнул.

– Неделю надо дома побыть, а там съездим, – Джонатан посмотрел на Фредди и спросил уже другим тоном: – Что ещё?

– Эркина привозили в госпиталь. В наручниках. На, – Фредди выплюнул окурок в окно, – на экспертизу. Как раз в тот день, когда мы в Джексонвилле шуровали.

– А увезли его когда? – спросил Джонатан.

– В тот же день. Парни говорить со мной не захотели. А Ларри видел издали.

Джонатан кивнул.

– С Алексом мы говорили уже после этого, так?

– Да. Думаешь…

– Алекс не похож на болтуна, Фредди.

– Только на это и надежда, – хмыкнул Фредди.

Город уже остался позади, и Фредди гнал грузовик, выжимая из мотора всё возможное.

– Ты куда так несёшься? – спросил Джонатан, когда на повороте грузовик встал на два колеса.

– Домой, – коротко ответил Фредди.

И Джонатан кивнул. Они оба вспомнили одно и то же…

…Джонатан загнал машину за кусты и вышел, огляделся.

– Можем расслабиться.

Фредди кивнул и вышел следом.

– Надолго?

– Час, ну, полтора.

– Хватит.

Они отошли от машины, набрали валявшегося здесь повсюду сушняка и развели костёр.

– Кидай, – улыбнулся Джонатан.

Фредди достал бумажник. Удостоверение, права, ещё всякие бумажки, сам бумажник – всё полетело в костёр. Джонатан поворошил прутиком огонь, убедился, что всё сгорело.

– Лучший тайник – костёр, – усмехнулся Фредди.

– А теперь, – Джонатан вытащил из внутреннего кармана хороший, слегка потёртый кожаный бумажник, – держи.

– Что это?

– Это твоё, Фредерик Трейси. Мне чужого не надо.

Фредди быстро вскинул на него глаза и раскрыл бумажник. Свидетельство о рождении, удостоверение, шофёрские права широкого спектра, аттестат за среднюю школу, справка из налоговой инспекции, справка об окончании заочных курсов ветеринарного фельдшера, деньги…

– Солидный набор, Джонни, денег, правда, маловато.

– Фредерик Трейси – законопослушный налогоплательщик. И, я думаю, таким и останется.

Фредди на мгновение приоткрыл рот.

– Так это, Джонни…

– Это твоё, Фредди. Изучи, не путай и береги. Второго такого чистого комплекта может не получиться.

– Понял.

– Абонируй где-нибудь в надёжном месте сейф и держи там, когда работаешь.

– Понял, – повторил Фредди. – Спасибо, Джонни. Я…

– Заткнись, ковбой, пока не врезали, – сказал Джонатан.

Фредди широко ухмыльнулся в ответ. Потом они жарили над огнём на прутиках консервированные сосиски и запивали их пивом. И вспоминали ту давнюю зиму, когда в сухой пыльный буран едва не потеряли своё стадо. А когда уже собирались вставать, Фредди сказал:

– Я не видел постоянного места жительства.

– Домом обзаведёмся, когда вывалимся, – вздохнул Джонатан.

И Фредди кивнул. Он не сказал это вслух, но оба знали завершение этой фразы: «Если доживём»…

…Дожили. И выжили. И есть дом. И вон уже поворот с шоссе, и виден столб с почтовым ящиком. Фредди притормозил, и Джонатан заглянул в ящик.

– Пусто. Поехали.

Фредди плавно бросил грузовик вперёд.

– Сюда просятся ворота с вывеской, Джонни.

– Правильно. Я уже думал. «Лесная поляна Бредли». Звучит?

– Forest Glade, – повторил за ним Фредди и кивнул: – Красиво звучит.

Вот и постройки показались, и завизжал кто-то из малышей. Фредди сбросил скорость и плавно впечатал грузовик в центр хозяйственного двора. От кухни, загонов и Большого Дома бежали люди. Джонатан вышел и огляделся, одним взглядом охватил всё. И сразу увидел то, о чём ему, давясь, икая и всхлипывая от смеха, рассказывал шериф: из-за загородки коровьего загона на него удивлённо смотрел телёнок, одетый в рабскую куртку. И впрямь на первый взгляд, как пьяный на четвереньках.

– С приездом, масса.

– Доброго вам здоровьичка, масса.

– Мы уж заждались, масса.

– Всё было тихо, масса.

Не спеша подошёл, вытирая руки ветошью, Стеф.

– Добрый день. Удачно съездили, сэр?

– Раз вернулись, значит, удачно, – хмыкнул Фредди, шаря глазами по суетящейся под ногами мелюзге. – Держи, Марк. От отца тебе.

Подставив обе ладони, Марк бережно принял пакетик. Прижал к груди и попятился, выдираясь из толпы.

– А спасибо где? – остановил его Стеф.

– Спасибо, масса, – прошептал Марк: у него внезапно пропал голос.