— А как же любовь? — ахнула Лиза, сделав попутно большие глаза, — неужели, теперь она не побуждает на всякие безумства и прочие свершения? — и, озвучив этот вопрос патетическим тоном, хитро так прищурилась, глядя на своего кавалера, — во имя прекрасных дам?
— Это смотря какой смысл вкладывать в то, что называют любовью, — ухмыльнулся Кирилл, — если то, что имеешь ввиду ты, то такое тут не приветствуется, ибо нерационально и плохо монетизируется, хотя и в этой области есть профессионалы…
— Ага, и называют их альфонсами, жиголо… — показала девушка свою осведомлённость.
— Правильно, умница ты моя, — снисходительно улыбнулся владелец роскошных усов, а потом решил развить затронутую Лизой тему немного дальше, — но, если подразумевать под этим словом непосредственное действие, то это тут вполне себе обыденное явление…
— Это как? — Лиза на этот раз скроила совершенно наивную рожицу.
— Гммм, у демократов наиболее близким синонимом слова любовь является слово секс, — и он пристально так посмотрел на собеседницу, которая, как ни пыталась показать, что ей эти все намёки по барабану, предательски порозовела.
Кирилл, довольный тем, что таки вогнал даму в краску, решил развить достигнутый успех, — причём, когда под понятием любовь подразумевается непосредственное действие, оно тут очень органично переплетается, опять-таки с деньгами… Если проще, то любовь — это товар, за который можно получить деньги.
— Фи, какой ты приземлённый, — поджала губки Лиза, — и, кстати, ваш клан не имеет никаких родственных связей с Ржевскими?
Кирилла в пошлости так изящно ещё не обвиняли, хотя, надо признать, что в семейных легендах Вяземских содержались какие-то неясные намёки…
Так, за разговорами о любви и деньгах они наконец добрались до ожидавшей их пролётки. Следует отметить, что извозчик к этому моменту выглядел уже гораздо менее взволнованным.
— А теперь, милейший, — отыгрывая местного аристократа, Кирилл обратился к таксисту капризно-барственным тоном, — отвези-ка нас к салону «Форше», — после этого обернулся к Лизе и уже более человеческим голосом, в котором лишь изредка проскакивали нотки пресыщенности этой скучной жизнью, — я слышал, дорогая, что там можно приобрести сравнительно неплохую технику…
— Правда? — голос Лизы был полон щенячьего энтузиазма, она, похоже, отыгрывала недалёкую провинциалку, — как интересно! Когда расскажу Дилис об этом, она от зависти свою косуху изгрызёт.
Естественно, Дилис было совершенно фиолетово, что там в этом салоне продаётся, ибо уж она-то точно знала, что ничего путного…
То есть разговор этот был затеян только для ушей кэбмена, так как его тоже, скорее всего, будут опрашивать относительно странных пассажиров, обменявших огромную кучу денег страны-агрессора на местные фантики.
И рассказ извозчика должен будет подтвердить их легенду о том, что они мелкие дворянчики, живущие на богом и людьми забытых островах…
Вообще, когда эту легенду готовили, Кудесник Джо поведал, то уже мало кто, вообще, помнит о том, что на этих затерянных в море клочках суши тоже живут люди. Или жили когда-то.
Естественно, были проработаны до мелочей все детали. Джон и Джейн Доу — вот кем теперь были Кирилл с Елизаветой.
Кстати, то, что они, якобы, были выходцами с этих дальних островов, объясняло, в том числе, и их весьма причудливый для этих мест английский.
За разговорами как-то и не заметили, что прибыли к пункту назначения.
Кирилл галантно помог даме слезть с пролётки, и, после этого сунул купюру извозчику, который который тут же завёл песню о том, что вы сегодня у меня первые клиенты, а потому мелочи на сдачу нет…
Кирилл укоризненно посмотрел на врущего ему прямо в глаза таксиста, мысленно повторил демократическую мудрость о том, что если легко пришло, пусть легко и уходит, и ласково спросил у этого мелкого жулика:
— А ты, милейший, случаем, не был ли в прошлой жизни священнослужителем? — и с интересом посмотрел на продувную физиономию кучера.
— Не помню, — не растерялся тот, — а к чему вы это спросили?
— Да есть такая древняя поговорка, — вздохнул Кирилл и снова посмотрел в бегающие глазки кэбмена, — что у попа сдачи нету… Вот и у тебя её тоже не оказалось… Я и подумал… — потом, решив, что хватит прикалываться, рыкнул на собеседника, — не надо сдачи, вали уже давай отсюда, мерзавец. А на сдачу выпей за моё здоровье, что-ли… — после чего некоторое время смотрел вслед взявшей с места в карьер пролётке…
— Ну что, Кирилл, пойдём может? — Лиза, ухватив кавалера за рукав подобно трудолюбивому муравью потащила задумавшегося о чём-то своём мужчину к воротам, за которыми и прятался демонстрационный зал автопроизводителя «Форше».
Миновав ворота. Они ступили на обширное асфальтовое поле, у дальнего края которого стояла шеренга машин.
И все они были окрашены в траурный чёрный цвет.
— Ага, — подумал Кирилл, внутренне усмехаясь, — помнится, на заре эры господства экипажей работавших на двигателях внутреннего сгорания, фабрикант, первым внедривший конвейерное производство автомобилей, говорил, что вы можете выбрать машину любого цвета, если этот цвет — чёрный1.
— Да, — вздохнул он, чем вызвал недоумённый взгляд Лизы, — история повторяется…
Пока они оглядывались, от шеренги траурно-чёрных экипажей отделился человек. Одетый в чёрный же костюм, и порысил в их сторону.
— Да, не похоже, что сюда прям-таки ломятся покупатели, — тихо сказала Лиза, — что-то как-то тут скучновато и малолюдно…
— Ну, Лиза, — так же в пол-голоса ответил Вяземский, — не каждому по карману это чудо передовой технической мысли…
— Господа, мы рады видеть вас в нашем салоне, — начал спешивший к ним человек ещё издали, всем своим видом стараясь показать, что он радуется, прям таки, невообразимо…
Далее следовал долгий разговор, предметом которого была техника, выставленная на этом унылом асфальте.
Кирилл с Елизаветой не спеша проследовали за несмолкающим приказчиком. Который ни на минуту не переставал нахваливать продукцию родной фирмы.
В общем, всё как всегда. Главная задача любого менеджера, это приложить все усилия к тому, чтобы никто не ушёл обиженным, то есть клиент приобретает это чёрное воплощение технического совершенства, а салон получает кругленькую сумму. Ну и менеджер, естественно, тоже получает свою долю малую, ради которой он, собственно, и упражняется сейчас в красноречии.
Потом разговор пошёл более предметно, так как Кирилл попытался выяснить тактико-технические характеристики предлагаемых к продаже автомобилей.
Менеджер пел соловьём, расхваливая товар, а Кирилл, пропуская мимо ушей все те эмоции, которыми фонтанировал восторженный приказчик, заострял своё внимание именно на полезной информации.
И при этом он про себя отметил, что эту самую полезную информацию приходится вытягивать почти клещами, а то, что удалось вытянуть, откровенно говоря, вовсе не радует.
Фиговые авто им предлагали. И, скорее не предлагали, а откровенно впаривали.
Но этот в высшей степени интересный разговор был внезапно прерван новыми лицами, появившимися на площадке «Форше».
Лица эти прибыли на площадку на монструозном агрегате, который по размерам заметно превосходил все экспонаты, выставленные в салоне.
Транспорт, на котором прибыли эти люди производил впечатление гораздо более благоприятное, нежели те пасынки технического прогресса, которые, видимо, по недоразумению местный менеджер называл гордым словом «автомобиль».
Но пассажиры этого, въехавшего на территорию салона автомобиля, напротив, никаких положительных эмоций у Кирилла не вызвали.
Серые мундиры с невнятными знаками различия, серые, ничего не выражающие лица и глаза, выглядящие как оловянные пуговицы.
В общем, это были представители тех самых компетентных органов, прославившихся своей любознательностью, ради удовлетворения которой они не гнушались, вообще, ничем.
