Он спросил, безопасно ли это.

Они одновременно ответили кибернетическим аналогом пожимания плечами.

Ничего страшного не случилось, и он решил придерживаться версии, что луч безопасен, ибо невозможно было выстроить успешно теорию, не взвесив риски. Но Корвон продолжал чувствовать себя неуверенно. Ему не нравилось полагаться на ксеносские технологии. После стольких сражений с существами, враждебными по отношению к человечеству, у него начала складываться мысль, что все нечеловеческое нечисто. Зародилось это предубеждение давно, но по-настоящему расцвело после Астагара, где он сражался с Несущими Слово и их оскверненными варпом машинами. «Фелгаст», нечистый титан класса «Владыка войны», показал ему темную сторону человеческой изобретательности — извращенной и служащей преступным целям. Технологии ксеносов же нередко были причудливыми и непонятными. Откуда ему было знать, что заставляет их работать: обычные законы физики или колдовство варпа?

Дорога, которой они следовали, шла по эмпиреям, а потому сама могла быть порождением так называемого Хаоса. Не к проклятию ли она вела?

Он выбросил эти мысли из головы. Лорд примарх лично санкционировал использование Фароса, и с тех пор маяк удерживал Пятьсот миров от распада. И все же он не мог полностью избавиться от сомнений. Он был рад, что эти размышления не вменялись ему в обязанность и что не от него требовалось принимать практические решения на их основе. Корвон надеялся, что так будет всегда и ему не надо будет оценивать ничего, кроме сравнительной эффективности болтеров, клинков и кораблей. Такие теоретические задачи проблем не доставляли.

Вдоль хребта «Великолепной Новы» прошла дрожь, мгновенно выдернувшая Корвона из размышлений.

— Рулевой, доложи обстановку.

— Лорд капитан, я обнаружил странную вещь.

Корабль застонал и повернулся вокруг продольной оси так резко, что нейтрализовал действие гравитационного покрытия. Корвону пришлось схватиться за перила у его командного постамента.

— Мы теряем скорость! — доложил рулевой Материд.

— Проблемы с двигателями? — спросил Корвон.

— Двигатели работают на полную мощность, — ответили из инженерного блока.

Его техноадепты стрекотали, торопливо обмениваясь информацией.

По кораблю пронесся дребезжащий грохот.

— Мы набираем массу, капитан, — сообщил верховный магос на командной палубе.

— Фарос, — сказал капитан Валенциан. — Луч гаснет.

— Нас выбросит из варпа?

— Неизвестно, — ответил магос.

— Корабль на части разорвет! — воскликнул Валенциан.

Подозрения Корвона оправдались.

— Отключить двигатели! — закричал капитан. — Обратный ход, понизить скорость до операционных требований варп-двигателя. Машинный зал, приготовить имматериумный привод к немедленной активации. Сейчас же!

Приказ передали всему скромному флоту Корвона: пяти ультрамаринским крейсерам за «Великолепной Новой» и «Наблюдателю» Первого легиона. Все они испытывали те же проблемы.

— Поздно! — крикнул рулевой.

Дорога света мигнула и исчезла.

— Берегись! — воскликнул Валенциан.

Реальность закричала, и корабле, выпал из варпа, продолжая лететь на немыслимой скорости.

Масса объекта увеличивалась при его ускорении. Фарос позволял быстрее перемещаться через эмпиреи, освобождая объект от лишней массы с помощью своего симпатического эффекта. Теперь этот эффект исчез, и сброшенная масса вернулась к кораблям с разрушительной энергией.

Корабли, чей полет так резко и катастрофично прервался, завертелись в пустоте. Машины людей не предназначались для перемещения в мире физических законов на таких скоростях, которые Фарос помог достичь в не-пространстве эмпиреев. «Копье Термин» не выдержало. Мгновение назад бывший легким, как воздух, а теперь ставший плотным, как нейтронная звезда, он смялся под собственным весом. Его реактор взорвался, образовав странную, вытянутую из-за скорости вспышку.

«Великолепная Нова» стонала. Нагрузки от торможения были невыносимы. Несмотря на все энергетические поля и прочие технологические уловки, на Лукреция Корвона обрушились титанические силы; казалось, что сама Галактика легла ему на грудь. Людей выкинуло из-за их пультов. Гравитационное покрытие сходило с палубы длинными скручивающимися лоскутами под действием собственной энергии. Сервиторов повырывало из гнезд. Все кричали.

А затем все закончилось. Корабль приспособился к изменившейся массе, неведомым образом не распавшись при этом на куски.

— Доложить обстановку, — сказал Корвон, поднимаясь с пола. С его наплечника что-то соскользнуло, и он лишь через несколько секунд осознал, что это был один из членов экипажа. Мужчина вылетел из-за пульта, и его грудная клетка вдребезги раскололась о броню Ультрамарина.

Повсюду, на всех ярусах командной палубы, лежали трупы, сломанные, как куклы, или проткнутые острыми углами оборудования. В нескольких местах горели пожары. Бронированные стекла балконных окон пересекали толстые трещины. Если б не варп-заслонки, они, возможно, разбились бы.

— Занять посты! Доложить обстановку! — скомандовал Корвон.

Выжившие заставили себя подняться. Под ногами хрустели осколки стекла. Единственный живой, но сильно поврежденный сервитор из хора без конца повторял: «Нет… нет… нет… нет…» Половина экипажа погибла.

Корвон сошел с постамента. В груди ныло, дышать было тяжело, но трансчеловеческий организм залечивал повреждения со сверхъестественной быстротой, и боль уже утихала.

Он взглянул на трон капитана. От Валенциана осталось только кровавое месиво.

— Пожарные команды, на мостик. Жду доклада от роты. Кто-нибудь восстановите вокс и импульсную связь с остальным флотом. Мне нужно немедленно знать состояние флота! — сказал он. Он двинулся по залу, поднимая на ноги целых членов экипажа и лаконично ободряя раненых. Остальные космодесантники на командной палубе последовали его примеру.

— Эффект Фароса пропал, — сказал молодой энсин. В его голосе слышалась паника, но он держал страх под контролем. Корвон к тому моменту уже оценивал реакцию всех выживших. Их следовало реорганизовать для подготовки к бою. — Но мы продолжаем двигаться со скоростью, чуть меньшей скорости света.

— Поступили доклады от флота. Все корабли получили повреждения. «Копье Гермии» уничтожено, — сообщил Материд.

Из раны на его голове бежала кровь.

— Пришли мне полные отчеты о потерях, легионеры — в первую очередь. — Последнее требование было продиктовано не равнодушием к смертным, а предстоящим вторжением. Ключевые ресурсы следовало оценивать первыми.

— Картографы, наше местоположение?

— Ориентиров никаких нет, милорд. Нам потребуется время.

— Я в курсе. Экстраполируйте, насколько можете.

— Входящая передача с «Наблюдателя». Активируйте гололит, — сказал Материд.

В воздухе появилось полноразмерное изображение магистра роты Алквида из Темных Ангелов, командира небольшого подразделения Первого легиона, прикрепленного к силам Корвона.

Его лицо спроецировалось на удивление четко и создавало иллюзию материальности, которую Корвон не видел в гололитах с тех пор, как начались штормы.

— Во имя бездны, Корвон, что происходит?

— Фарос погас.

— Значит, он пал, и наши усилия тщетны.

— Может быть, а может, и нет. Нам следует продолжать путь, — сказал Корвон. — Ничего не изменилось. Нужно пробраться в гору и вернуть ее, если возможно. Если это невозможно, мы обязаны задержать врага до прилета лорда Жиллимана. Нельзя допустить, чтобы враг воспользовался Фаросом, а уничтожать его следует только в качестве крайней меры.

— Мы потеряли корабль и теперь значительно слабее, кузен, — сказал Алквид.

— Это неважно. Мы потеряли людей, но не импульс. В пустотной войне скорость — это все. Мы продолжим следовать плану.

— Капитан Корвон! — выкрикнул один из офицеров-картографов. — Я определил наше местонахождение. При текущей скорости мы будем у Соты через девять часов.

— Это хорошие новости, — заметил Алквид.