Выражение лица Бладрака изменилось: до него дошел смысл слов Шаносфейна. Он поднялся с кресла и принялся расхаживать по комнате.

— Вы знаете, кто командует Серебряными Воинами? — спросил я Шаносфейна.

— Как, кто? Да Белпиг, конечно! — с удивлением ответил он.

— Да нет же! Граф Урлик желает знать, кто командует самим Белпигом, — сказал Бладрак. — Кто является верховным правителем Серебряного Воинства?

— Да все тот же Белпиг. Епископ Белпиг. Он их верховный правитель.

— Но он же не принадлежит к их расе! — воскликнул я.

— Он держит заложницей их королеву, — взгляд Шаносфейна, блуждавший по комнате, вдруг, словно прикованный, остановился на Черном Мече. — Эти люди на самом деле совсем не воины. Это мирный народ. Они никогда не знали войн. Но Белпиг заставил их выполнять его желания. А если они откажутся, он убьет их королеву, которая для них дороже собственной жизни.

Я был поражен. Бладрак тоже.

— Так вот почему они так скверно управляются со своими алебардами! — пробормотал я.

— Они умеют строить разные машины и с их помощью заставляют корабли плыть туда, куда им нужно, — сказал Шаносфейн. — Они обладают большими знаниями, так мне сам Белпиг говорил.

— Тогда зачем он превращает наш народ в рабов? — спросил Бладрак. — Какой ему от этого прок?

— Этого я не знаю, — Шаносфейн спокойно посмотрел на Бладрака. — Какой вообще прок от любой деятельности? Может быть, план Белпига ничем не хуже любого другого…

— У вас есть представление, чего именно он хочет добиться? — спросил я.

— Я уже говорил вам, что не имею об этом ни малейшего понятия. Мне как-то не приходило в голову спросить у него.

— Так вам совершенно наплевать на то, что ваш народ превращают в рабов?! И даже убивают?! — вскричал Бладрак. — Вашу холодную душу это совершенно не трогает?!

— Они и так уже рабы, — ответил Шаносфейн. — Мой народ вымирает. Как по-вашему, сколь долго протянет наша раса в таких условиях?

Бладрак отвернулся от Светского Владыки.

— Лорд Урлик, мне кажется, вы зря потратили на него время, — сказал он.

— То, что лорд Шаносфейн думает иначе, чем мы, вовсе не значит, что его не нужно было спасать, — ответил я.

— Пожалуй, меня действительно не нужно было спасать. — В глазах Шаносфейна появилось странное выражение. — Я вообще не считаю, что вы меня от чего-то спасли. Кстати, кто посоветовал вам спешить мне на помощь?

— Мы сами приняли такое решение, — ответил я. Потом, подумав, добавил: — Нет, не совсем так. Это, наверное, Хозяйка Чаши первой предложила…

Шаносфейн вновь поглядел на Черный Меч. Потом тихо произнес:

— Я бы хотел остаться один. Мне необходимо подумать.

Бладрак и я молча вышли из комнаты.

— Ну что же, может быть, его и стоило спасать, — неохотно признал Бладрак. — Он нам сообщил кое-какие важные сведения, которые мы бы иначе не получили. Но мне этот человек совершенно не по нраву. И я не понимаю, что в нем так привлекает вас. Он же ничтожество, он просто…

И тут нас остановил душераздирающий крик. Он донесся из той комнаты, которую мы только что покинули. Мы обменялись быстрыми понимающими взглядами.

И побежали обратно.

Но Черный Меч уже сделал свое дело. Шаносфейн лежал, распластавшись на полу, а из середины его груди, раскачиваясь как какое-то жуткое растение, торчал черный клинок. То ли Меч сам напал на Шаносфейна, то ли он каким-то образом исхитрился покончить с собой — нам не узнать уже никогда.

Шаносфейн был еще жив, его губы шевелились.

Я склонился над ним, пытаясь разобрать, что он говорит.

— Я и не знал, что он такой… такой холодный…

Я вырвал Черный Меч из его груди и вложил обратно в ножны.

Бладрак был бледен.

— Может быть, именно для этого Хозяйка Чаши заставила нас привезти его сюда? — спросил он.

— Что вы хотите сказать?

— Может быть, Мечу нужна была жизнь хорошего человека, очень хорошего? Может быть, это и есть та цена, которую нам следовало заплатить за его помощь и содействие? Может быть, наградой Черному Мечу могла служить только душа Черного Короля?

И я вспомнил речитатив, звучавший у меня в ушах:

Если Черный Меч пробудится, он должен будет получить свою плату…

Я сжал кулаки. И посмотрел на мертвое тело короля ученых людей Ровернарка.

— Ох, Бладрак, — произнес я тихо. — Мне страшно за наше будущее.

И холод, ужасный холод, холоднее самого холодного льда, наполнил комнату.

И все в Алом Фьорде погрузилось в уныние, даже огни как будто померкли.

Мы теперь жили в тени Черного Меча, и мне становилось все более понятно, почему я так решительно отказывался от него ранее.

Получить полную власть над этим Мечом было совершенно невозможно. Он требовал человеческих жизней. Как алчный Молох, свирепый варварский бог древних, он все время требовал жертвоприношений. И, что хуже всего, он часто выбирал их сам, причем из числа друзей того, кто его носил.

Кровавый, ревнивый Меч.

Я, конечно, понимал, что Бладрак вовсе не винит меня в том, что произошло. Он даже утверждал, что вина за все это в равной степени лежит и на нем самом, и на Хозяйке Чаши. Ведь именно они — против моей воли — заставили меня пробудить Черный Меч и использовать его.

— Он уже помог нам, — отметил я как-то. — Без него я бы не выбрался из Ровернарка, и мы бы не узнали от Шаносфейна всей правды о Белпиге и о том, почему Серебряное Воинство подчиняется ему.

— И ему хорошо заплатили за помощь! — проворчал Бладрак.

— Если бы узнать, где Белпиг прячет их королеву, — сказал я, — мы могли бы освободить ее. Тогда Серебряные Воины отказались бы повиноваться Белпигу.

— Но мы же не имеем ни малейшего представления, где она!

— Может быть, нам опять спросить у Хозяйки Чаши… — начал было я, но Бладрак перебил меня:

— Я вовсе не уверен, что Хозяйка действует полностью в наших интересах. Мне кажется, она просто использует нас для осуществления каких-то собственных планов.

— Да, вы, вероятно, правы.

Однажды мы бродили с Бладраком вдоль причалов, осматривая корабли, которые мы и оснащали, готовясь к нападению Серебряного Воинства. Узнав о причинах, вынудивших Серебряных Воинов сражаться против нас по приказу Белпига, мы несколько утратили боевой пыл, и ненависть к ним поутихла, а стало быть, замедлилась и подготовка к войне.

Без ненависти к врагам было трудно заставить себя убивать их. Но нам все равно придется их убивать, иначе вся человеческая раса будет порабощена.

Я посмотрел на дальнюю стену фьорда, всю изрезанную отверстиями пещер, из которых исходили таинственный алый свет и тепло.

Там скрывалась какая-то сила, но я даже не мог себе представить, какая именно. Нечто, созданное тысячи лет назад, нечто, продолжавшее гореть при постоянной температуре, хотя остальной мир вокруг все больше остывал. Некогда, вероятно, Алый Фьорд представлял собой нечто совершенно иное, чем ныне, став прибежищем людей, поставленных вне закона, тех, кто предпочел перебраться сюда из относительной безопасности умирающих городов, вроде Ровернарка. Может быть, Хозяйка Чаши была последним потомком тех ученых, что некогда обитали здесь? На этот вопрос мог бы, наверное, ответить Шаносфейн. Может быть, именно поэтому Черный Меч убил его, чтобы мы по-прежнему пребывали в неведении…

Бладрак вдруг положил руку мне на плечо, остановился и склонил голову, прислушиваясь к чему-то.