Гарри не был полностью уверен, что ему удастся такое длительное время оберегать Пабло Энвигадо, а совершенно ясно, что, если Крестный погибнет или попадет за решетку, его планам, связанным с картелем, конец. Ведь только Пабло с радостью принял его в свою семью, а остальные просто терпели его, возмущаясь в душе.

Ладно, хватит терзаться. Надо тянуть как можно дольше. В идеальном варианте представлялось, что, если Пабло Энвигадо и Рестрепо погибнут, а значит, не расскажут о нескольких миллионах, герой-агент вернется в Англию, разорвет контракт с «фирмой», отдохнет несколько месяцев, тренируя нескольких хороших лошадей и играя изредка в поло. А потом они с Элизабет переедут в Аргентину, купят ранчо и заживут той жизнью, которая, как всегда знал Гарри Форд, придет к нему.

Жалко, конечно, Алистера Рида. Гарри глубоко расстроило это случайное убийство, хотя и произошло оно в горячке боя. Опыт и чрезвычайно быстрая реакция должны были помочь ему, удержать от убийства. Мучила мысль, что Рид, возможно, специально целился мимо, чтобы не задеть его, а вот он не смог среагировать и поступить так же по отношению к своему сослуживцу.

Ладно, пусть все идет своим чередом (любимое выражение Элизабет, по которой он уже начинал скучать), сейчас он доверенное лицо Пабло, который уверен, что Гарри спас ему жизнь.

В британской армии причудливо называли «скоротечными огневыми контактами» подобные жестокие, оглушающие перестрелки лицом к лицу с противником, переходящие иногда врукопашную. И воспоминания участников о таких «контактах» всегда отличаются, всегда субъективны, потому что в них преобладает первобытный главный инстинкт. А главным инстинктом всегда было и есть стремление остаться в живых. Каждый раз остаться в живых.

И вот теперь, благодаря этому инстинкту, он завоевал прочную репутацию у бандитов. Гарри расслабился, откинулся на спинку сиденья и, взглянув в зеркало заднего вида, встретился взглядом с Пабло Энвигадо, который подмигнул ему.

— Жизнь прекрасна, Карлос, не правда ли?

Карлос Нельсон усмехнулся. Да, жизнь, и впрямь, прекрасна.

— Пап, а чем ты на самом деле занимаешься в секретной службе?

Дэвид Джардин замер, не донеся до рта палочки для еды. Они обедали в небольшом китайском ресторанчике на Уордор-стрит в Сохо. Эндрю приехал в Лондон на собеседование с представителем отдела кадров телеслужбы Би-би-си. Если собеседование пройдет успешно, то ему предстоял четырехдневный вводный курс, во время которого он познакомится с работой телевидения. Собеседование устроила Дороти, а уж дальнейшее зависело от самого Эндрю.

— Ох, на самом деле занимаюсь скучными делами. Разные правительственные совещания, поездки за границу к некоторым нашим дипломатам, составление бесконечных отчетов. А у кого-нибудь из твоих школьных приятелей отец занимается работой… вроде моей?

Эндрю усмехнулся, засовывая в рот кусок цыпленка.

— Не знаю… — промычал он, — я говорю им, что ты работаешь в протокольном отделе.

— Молодец. — Джардину стало стыдно, что только что, хоть и непроизвольно, он допрашивал сына. — Нервничаешь перед собеседованием?

— Не-е, — Эндрю покачал головой. — Получится, так получится, а нет — значит, им не повезло.

Джардин тихонько рассмеялся. Юношеская самоуверенность.

— С кем играете в эти выходные?

— С Брайнстоном.

— Вы их под орех разделаете.

— Не знаю. В этом году они неплохо выступают. У них очень приличный отбивающий, некто Маккрей.

— Родди?

— Ага.

Джардин улыбнулся. Родди — это младший сын Стивена Маккрея, о чем Эндрю, возможно, и знал. Поймав взгляд сына, он усмехнулся.

Дэвид дотронулся до щеки, синяк уже почти сошел.

— Ну-ну, мы еще сделаем из тебя иезуита…

После обеда они вышли на Уордор-стрит, и Дэвид Джардин посадил сына в такси, которое должно доставить его на собеседование на телецентр Би-би-си в Уайт-сити, снабдив предварительно десяткой на проезд и еще одной десяткой на карманные расходы. Дороти находилась в Шотландии, где брала интервью у бывшего министра, заявившего, что регулярно общается со святой Жанной Д’Арк, являющейся к нему на длинном, пустынном пляже в Калбин-Сэндз.

И, как только скрылось такси с Эндрю, занятым уже своими мыслями, куратор направления «Вест-8» вдруг внезапно понял, что сейчас ему следовало бы находиться совсем в другом месте.

Во время обеда он старался не думать о том, что на три часа у него назначено свидание с Элизабет, иначе присутствие сына заставляло бы его чувствовать себя неловко.

Наслаждаясь общением с сыном, Джардин старался также не думать о дорогой и очень серьезной игре, которую под руководством Ронни Шабодо планировали начальник оперативного отдела и начальник службы безопасности с целью заманить в ловушку Гарри Форда и заставить его выдать себя, подтвердив тем самым, что он превратился в ненадежного и потенциально опасного агента.

Секретная служба в строгой тайне и всегда неохотно проводила подобные операции в отношении серьезно скомпрометировавших себя сотрудников, потому что они неизменно заканчивались смертью отступника.

Мокнущий под дождем на Уордор-стрит Дэвид Джардин вдруг совершенно отчетливо понял, что Гарри ни за что не оказался бы в Колумбии, если бы его начальник не пожелал спокойно предаваться любви с Элизабет. Ради нескольких недель удовольствия. Ведь по всем статьям Джардин должен был выбрать Малькольма Стронга. Бог свидетель, все пытались убедить его в этом.

— Но окончательное решение, конечно, за тобой, Дэвид, — сказал ему тогда Ронни Шабодо.

Дэвид Джардин поежился, он чувствовал себя отвратительно. Но по мере того как росла уверенность в том, что он сам, лично, должен во всем разобраться, появлялось и убийственное спокойствие. А вместе с ним и холодное, расчетливое решение.

Он поднял руку и остановил такси.

— Куда поедем? — поинтересовался водитель.

— Сначала на Тайт-стрит, а потом, если согласитесь подождать, в аэропорт Хитроу.

— Мне нравятся такие прибыльные маршруты.

Джардин влез в такси, захлопнул дверцу, и машина тронулась.

Лучи летнего солнца освещали пустой стол Джардина и каминные часы, спокойно отсчитывающие секунды. За окнами виднелась радуга, повисшая над Парламентской площадью.

Атмосфера спокойного, ленивого послеообеденного времени охватила Ронни Шабодо, молча стоявшего на пороге кабинета и разглядывавшего пустое кресло и фотографию 129-го «спецназа» на стене позади него. В руках он сжимал папку с предварительными результатами оценки аналитиками последних сообщений Гарри Форда.

Результаты неутешительны. Службы анализа умела прекрасно работать еще четыреста лет назад во времена королевы Елизаветы I, и до сих пор ей не было равных в умении распознавать, когда агент что-то скрывает или просто дурачит своих хозяев.

«Кабинет пуст, — подумал венгр, оглядываясь вокруг. — Он похож на дом, хозяин которого умер или уехал».

— Он еще не возвращался с обеда, — заявила Хетер, появляясь откуда-то в приемной. — Он вернется?..

Шабодо закрыл глаза.

— Надеюсь, — ответил он.

Если бы майамское отделение Международного кредитно-коммерческого банка открылось утром в эту пятницу как обычно, если бы оно не было закрыто до двух часов дня на специальную ревизию, то лейтенант из отдела по расследованию убийств Эдди Лукко осуществил бы свое намерение снять со счета тридцать тысяч долларов наличными и купить в Корал-Гейблз в конторе «Джеррис спешл ауто» прекрасно отремонтированный «форд-мустанг» 1975 года выпуска, заправить его и отправиться на север по шоссе № 1, чтобы на следующий день утром приехать в Нью-Йорк и позавтракать с Нэнси.

Машина эта — просто мечта, точно как в фильме «Буллитт» со Стивом Маккуином, на которого Эдди втайне хотел походить. Но об этом не знала даже Нэнси.

Прошлым вечером он прилетел из Нью-Йорка, взял напрокат неприметный «додж-седан» и остановился в скромном отеле в «Коконат Гроув», на верхнем этаже которого размещается шумный ночной клуб и где говорят в основном по-испански.