Фома выводит пять возможных способов доказательства существования Бога.

Доказательство от движения: все движущееся приводится в движение чем-то иным. Перводвигатель – тот, кого зовут Бог.

Доказательство от производящей, действующей причины: все в мире чувственных вещей имеет свою причину. Бог – первопричина.

Доказательство от необходимости и случайности: все случайное имеет необходимость в чем-то другом. Бог – первонеобходимость.

Доказательство от степени совершенства: в мире имеются все ступени совершенства. Бог – первосовершенство, абсолютная ценность.

Доказательство от божественного управления миром: все в мире ведет себя целенаправленно. Бог – первоцель для всего и перворуководитель.

Вывод: физика предшествует метафизике; чтобы подняться до умозрения высоких духовных истин, надо начать с мира материального и вещей, быть может, достаточно низких.

Путь богопознания оказался камнем преткновения в споре реалистов и номиналистов. Фома выбирает путь умеренного реалиста. Реально только отдельно существующее (единичности вещей, людей). Общее, универсалии, хотя их нет в эмпирической реальности, не лишены реального основания, ибо из него выводятся. Единственное абсолютное общее, являющееся единичностью, в которой совпадают все единичности, т. е. абсолютная неединичная единичность – Бог. К Нему можно прийти по дороге познания, которое вписывает, укореняет человека в мире и в конце концов приведет к его Источнику.

Решение Фомы содержит в себе проблему. Общие понятия как результат человеческой познавательной деятельности воспроизводят реальность лишь частично, во многом они выражают только познавательные усилия человека. Соответственно, человеческие представления о Боге не несут в себе полного знания о нем. Учение Фомы о понятиях содержит в себе различные возможности, получившие развитие позже.

Согласно одной интерпретации, мир в своей основе непознаваем, поскольку у нас нет критериев отделения субъективной формы человеческой познавательной активности от истинного содержания. Такой взгляд на познание и его результаты характерен для традиций философского скептицизма. Другая интерпретация осуществлена в учении о разуме Нового времени: устранение субъективных моментов познавательной деятельности возможно, сам разум обладает механизмом различения истинного и неистинного, субъективного и объективного.

Однако Фому интересует не процесс познания вообще, а знания в связи с человеком – центром сотворенного мира. Человек есть «самое совершенное в природе», каждый человек – особая мысль Бога, «осуществленная в особом творческом акте создания души». Значит, всякий акт богопознания есть познание человеком себя в соотнесенности с абсолютным божественным совершенством. Бог есть абсолютное бытие. Человек не обладает качеством абсолютного бытия, он – лишь «аналог» бытия, он причастен бытию. Мир, в котором мы живем и который мы воспринимаем, существует, говорит Фома. Непризнание этого факта делает работу нашего разума бессмысленной. Однако и вещи, и люди, и Бог действительны, «есть» по-разному.

Действительность не только «есть» как нечто пред заданное. Она «есть» и то, чем «может быть». Поэтому то, что «есть и может быть», нуждается в полноте собственного определения. Таким всеобъемлющим понятием, собственно основой всей философской системы и одновременно ее объяснительным принципом у Фомы является понятие «ens» (бытие), которое у философа имеет смысл: «бытие есть – может быть». Это трудно понять. Видимо, Фома сам это чувствует, и в его логически безупречной мысли, стремящейся к скрупулезной точности выражения, неопределенная многосмысленность «ens» постоянно сопрягается с «ensis» (меч, точнее, острота меча). Видимо, Фома следует традициям патристики, нормам «говорения» святых Отцов, у которых излюбленным понятием-образом-символом полноты человеческой души был раскаленный добела нож, меч.

Точный смысл «ens» – бытие, но не как нечто ставшее или становящееся, или свершенность некоторого идеального. «Ens» – это «острота» бытия, как актуальная его развернутость, как мыслимо возможная полнота существования. Бог есть такое бытие, в котором сущность и существование совпадают. Человек причастен к нему и тяготеет к нему, поскольку он наделен бытийной потенцией. Сказать, например, что человек обладает бытием, значит сказать: он существует в возможной полноте. У человека есть лишь некоторая полнота (разум, собственная жизнь, в которой он нечто понимает и больше – не понимает и пытается понять всю свою жизнь). Следовательно, «ens», обостренной полнотой бытия обладает лишь Бог. Он есть само бытие, а человек, будучи причастен к бытию, владеет лишь потенцией «быть». Это надо понимать как то, что он «может быть», а может и «не быть». Речь идет о возможности и случайности.

Если вещи случайны в этом мире, они могут состояться или нет, исчезнув, превратиться в пыль, то с человеком обстоит иначе. У него есть разум, который является причиной свободы человека («ratio causa libertalis»). Разум призван выявить возможности, пути следования к полноте бытия, тем самым исключив всякого рода случайности (вот где заложены основания будущих концепций о необходимости в человеке качества «чистоты» разума).

По этому поводу противники Фомы говорили, что его философия влияет на богословие: он слишком разумно толкует высшее блаженство – для него это удовлетворенная любовь к истине как полноте человеческого бытия, а не Истина любви. Действительно, «ens» Фомы как актуальная развернутость полноты бытия, Бога для человека означает, что только когда он не спит и не дремлет, а пребывает в пространстве обостренного сознания необходимости бытия как собственной полноты в этом мире – он живет «над» временем собственной жизни, живет «здесь и сейчас» в свете бытия.

Причастность человека бытию, точнее, владение потенцией «быть» – это своеобразный «залог» Бога, Его обещание радости бытия. Бытие говорит человеку нечто невещественное, нематериальное. Это «говорение» есть призыв Бытия к человеку, призыв к исполненности совпадения сущности и существования. Фома считает, что если с самого начала была цель, она неизбежно пребывает в чем-то, чему присущи основные черты личности. Если вспомнить, что Бог есть Личность, полнота которой была явлена в лице Христа, становится понятно, что за культом божественной личности у Фомы скрывается культ совершенного человека, истинное, т. е. необходимое, актуальное бытие которого является истинностью, т. е. актуальностью, необходимостью его свободы. Ясно, что в таком грандиозном объеме необходимость свободы доступна лишь Богу. Как быть с человеческой свободой?

Весь процесс богопознания основан на свободе человека. Это ясно выразил апостол Павел: «К свободе призваны вы, братья!» Трудность ее осуществления в рамках христианства всегда была связана с преодолением двух факторов. Во-первых, «падшая» природа человека (страсти, вожделения, помыслы), которую надо преодолеть. Во-вторых, запредельность, непостижимость Бога для несовершенного человеческого разума. Поэтому путь к Нему – вечное приближение к Источнику, который не дан и не может быть дан человеку.

Здесь кроется опасность, что человек, отчаявшись в невозможности созерцать цель своих устремлений, свернет с пути, отвергнет цель и снова попадет во власть собственных вожделений. Например, у Оригены разумные твари «пали», поскольку «забыли» о своем высоком предназначении. Близко к Оригене в этом вопросе стоит Августин с учением о «теодицее». Поскольку тайна свободы продолжала существовать, ей дали психологическое обоснование: духовное восхождение происходит в поле напряженности отношений между Богом и человеком. Поэтому он не может сбиться с пути: его воля совпадает с волей Бога. Следовательно, и проблемы свободы нет. У Отцов церкви популярным было отождествление свободы с любовью, «истинная суть которой заключается в постоянном ожидании большего» (Григорий Нисский).

Фома дает свободе иное толкование. Поскольку основой человека является разум, постольку осознание цели и движение к ней является свободой как необходимостью обладания человеческой полнотой, необходимостью себя. В рамках христианства для человека здесь нет и не может быть никакого выбора – это как в ситуации «полюби и делай что хочешь». «Делай что хочешь» является провокативным тестом для себя самого: «полюбил ли?» В такой свободе как необходимости себя или необходимости свободы, что то же самое, нет ни фатализма, ни детерминизма (проблема бытия не обсуждается в терминах причины). Все делается в силу внутренней необходимости, то есть – свободно.