«Если целыми поколениями мы уберегали мир от постижения нашего Знания, то это лишь вследствие абсолютной неподготовленности человечества. И если, несмотря на данные этому миру доказательства, он все же откажется уступить очевидности, тогда мы в конце этого Цикла еще раз удалимся в уединение и в наше царство молчания. Мы предложили открыть первоначальную strata[30] человеческого существования, его основную природу и обнажить чудесные сложности его внутреннего Я (нечто никогда не доступное, недосягаемое для физиологии или даже психологии) в его конечном выявлении, и доказать это научно. Ваших ученых не касается, что эти раскопки так глубоки, скалы так круты и остры, что, погружаясь в этот бездонный океан, большая часть из нас погибла в этих опасных исследованиях, ибо мы были ныряющими и пионерами, а люди вашей науки лишь жнут там, где мы сеяли. Наша миссия – нырять и приносить жемчужины Истины на поверхность, их же – очищать и оправлять их в научные драгоценности. И если они откажутся дотронуться до безобразной ракушки, настаивая, что в ней нет и не может быть драгоценной жемчужины, тогда мы еще раз умоем руки от ответственности перед человечеством. Бесчисленные поколения строил Адепт Храм незыблемых скал, гигантскую Башню Беспредельной Мысли, где обитал Титан и будет, если это нужно, обитать один, выходя из нее лишь в конце каждого Цикла, чтобы пригласить избранных из человечества сотрудничать с ним и помочь ему просветить суеверного человека. И мы будем продолжать эту периодическую работу; мы не позволим смутить нас в наших филантропических попытках до тех пор, пока основание нового мира мысли не будет построено так прочно, что никакое количество противодействия и невежественного лукавства, направляемое братьями тьмы, не сможет его превозмочь. Но до этого дня окончательного торжества кто-то должен быть принесен в жертву, хотя мы принимаем лишь добровольные. Неблагодарная задача унизила ее[31], привела ее к разрушению, страданию и обособлению. Но она получит свою награду в будущей жизни, ибо мы никогда не бываем неблагодарными. Что же касается Адепта – не такого, как я, дорогой друг, но гораздо более высокого, – вы могли бы закончить свою книгу следующими строками из «Бодрствующего Сновидца» Теннисона (вы его не знали):

«Оккультная наука не такая, в которой секреты могут быть сообщены сразу посредством письменных или устных наставлений. Если бы это не было так, то все, что осталось бы Братьям сделать, это выпустить руководство по данному искусству, которое могло бы преподаваться в школах, как грамматика.

Обычная ошибка людей – думать, что мы по своему желанию окружаем себя и наши силы тайной, что мы хотим удержать знание только для себя и по своей же собственной воле «злостно и умышленно» отказываемся его сообщить. Истина та, что до тех пор, пока неофит не достигнет состояния, необходимого для той степени озарения, на которую он имеет право и для которой он годен, большинство (если не все) тайн нельзя сообщить. Восприимчивость должна быть равной желанию наставить. Озарение должно прийти изнутри. Никакие фокусы-покусы заклинаний или возня с [ритуальной] атрибутикой, никакие метафизические лекции и прения, никакие возложенные на себя покаяния не могут дать этого. Все это лишь средства для завершения, и все, что мы можем делать, это направлять применение таких средств, найденных экспериментальным путем и способствующих достижению цели. И это не является секретом на протяжении тысячелетий. Пост, медитация, чистота мыслей, слов, поступков, молчание в течение некоторых периодов времени, чтобы дать природе возможность самой говорить тому, кто приходит к ней за наставлением; овладение животными страстями и импульсами; полное отсутствие себялюбивых намерений; употребление некоторых курений и окуриваний для физиологических целей – все это было известно со времен Платона и Ямбликуса на Западе и в более ранние времена наших индусских риши. Как все это должно применяться, чтобы соответствовать индивидуальному темпераменту, – это, разумеется, дело собственного опыта каждого и бдительной заботы его наставника, или Гуру. Такова в действительности часть прохождения им курса дисциплины, и его Гуру, или Инициатор*, может только помочь ему опытом, но не может сделать ничего больше до последнего и высшего посвящения. Я также придерживаюсь мнения, что мало кандидатов, которые представляют себе, каким неудобствам, каким страданиям и тяготам подвергает себя упомянутый Инициатор ради своего ученика. Особые физические, моральные и интеллектуальные условия неофитов и Адептов очень разнятся, и это всякий легко поймет; таким образом, в каждом случае наставнику приходится приспосабливать свои условия к условиям ученика; напряжение здесь ужасное, ибо для достижения успеха мы должны привести себя в полное соотношение с субъектом, находящимся под нашим руководством. И так как чем выше сила Адепта, тем меньше у него соответствия с природой неофита, часто приходящего к нему насыщенным эманациями грубой толпы, которых мы так опасаемся. И чем дольше Адепт находится в отдалении от этого мира и чем чище стал он сам, тем труднее возложенная им на себя задача. Кроме того, знание может быть сообщено только постепенно; и некоторые из высочайших тайн, если их сформулировать даже для вашего, хорошо подготовленного восприятия, прозвучали бы для вас как безумная тарабарщина, несмотря на всю искренность вашего нынешнего уверения, что «абсолютное доверие пренебрегает недоразумением».

Вот истинная причина нашей скрытности. Вот почему люди так часто жалуются, выставляя правдоподобные основания, что никакого нового знания им не сообщалось, хотя они трудились ради этого два, три и более лет. Пусть те, кто действительно хочет знать, оставят все и приходят к нам, вместо того чтобы требовать и ожидать, что мы придем к ним. Но как это сделать в вашем мире и его атмосфере?»

«Давать больше знания человеку, чем он может вместить, – это опасный эксперимент, кроме того, еще и другие соображения удерживают меня. Внезапное сообщение фактов, так превосходящих обычные, во многих случаях губительно не только для самого неофита, но и для тех, кто его непосредственно окружает. Это подобно передаче адской машины или заряженного револьвера с взведенным курком в руки того, кто никогда не видел подобной вещи. Наш случай в точности аналогичен. Мы чувствуем, что время приближается и что мы должны избрать между торжеством Истины и царством Заблуждения и Ужаса. Мы должны допустить немногих избранных к великой Тайне или предоставить бесчисленным гнусным шаммарам* увлечь лучшие европейские умы в наиболее безумные и губительные предрассудки, одним из которых является спиритуализм; и мы чувствуем, как будто мы передаем целый груз динамита в руки тех, кого мы стремимся видеть защищающими себя от братьев тьмы».