– А когда Рэй получит свои документы?

– Сегодня понедельник. Думаю, что его проблема будет решена завтра ночью. Ты не поверишь, какими проклятиями меня осыпал Войлс. Ему пришлось задействовать все свои связи. Думаешь, я вру? Он созвонился с обоими сенаторами от Теннесси, и те лично вылетели в Нэшвилл, чтобы встретиться с губернатором. Чего я только не услышал в свой адрес, Митч, и все это из-за твоего брата.

– Он оценит это по достоинству.

– Что он будет делать, когда окажется на свободе?

– Об этом позабочусь я сам. Ваше дело – вытащить его из тюрьмы.

– Без всяких гарантий. Если с ним что-то случится, то это не наша вина.

Митч поднялся, посмотрел на часы.

– Мне нужно бежать, я уверен, что на улице кто-нибудь уже ждет меня.

– Когда мы встретимся?

– Она позвонит тебе. Сделай так, как она скажет.

– Оставь это, Митч. Не пойму, зачем вся эта возня. Она же может просто позвонить. Клянусь, наши линии чисты. Прошу тебя, не нужно больше игр.

– Как имя твоей матери, Тарранс?

– Что? Дорис.

– Дорис?

– Да. Дорис.

– Тесен мир. Дорис мы не можем использовать. С кем ты последний раз показывался на вечеринке у своего начальства?

– По-моему, я на нее и не ходил.

– Меня это не удивляет. Хорошо, а как звали твою первую любовь, если, конечно, она у тебя была?

– Мэри Элис Бреннер. Она была такой пылкой, все домогалась меня.

– Ну еще бы! Значит, мою сотрудницу зовут Мэри Элис. Когда Мэри Элис позвонит тебе в следующий раз, сделай так, как она скажет, хорошо?

– Я не могу ждать.

– Будь так добр, Тарранс, окажи мне услугу. По-моему, Толар притворяется, а у меня поганое чувство, что его актерское мастерство как-то связано со мной. Поручи своим ребятам покрутиться здесь и выяснить, действительно ли у него сердечный приступ.

– Договорились. Больше нам делать нечего.

Во вторник утром повсюду в здании фирмы можно было слышать сочувственные разговоры об Эйвери Толаре. Он поправится. Сейчас как раз его обследуют. Говорят, что серьезных нарушений нет. Просто переработал. Перенервничал. Это все Кэппс. Это все развод. Ему нужно будет хорошенько отдохнуть.

Нина внесла пачку писем, которые Митч должен был подписать.

– Вас хотел бы видеть мистер Ламберт, если вы, конечно, не очень заняты. Он звонил только что.

– Хорошо. В десять у меня встреча с Фрэнком Малхолландом. Вы знаете об этом?

– Естественно, я об этом знаю. Я – ваша секретарша. Я знаю все. Встреча будет здесь или в его офисе?

Митч начал перелистывать свой настольный календарь, как бы в поисках записи. Ага, вот: контора Малхолланда в здании “Хлопковой биржи”.

– В его, – сказал он с недовольной гримасой.

– В последний раз вы тоже были у него, так? Интересно, чему вас учат в ваших университетах? Никогда, я повторяю, никогда нельзя дважды подряд встречаться на территории вашего соперника. Это непрофессионально. Этим вы выказываете свою слабость.

– Неужели вы никогда мне этого не простите?

– Вы дождетесь, что я расскажу все это своим коллегам. Все они уверены, что вы – ловкач и везунчик. Они будут просто потрясены, когда узнают, какой вы зануда.

– Ничего, встряска им не повредит.

– Как дела у матери Эбби?

– Ей уже гораздо лучше. Я собираюсь их проведать в конце недели.

Нина взяла в руки две папки.

– Ламберт ждет, – напомнила она.

Оливер Ламберт указал ему на довольно жесткий диванчик и предложил кофе. С совершенно прямой спиной он сидел в своем вращающемся кресле, с чашечкой кофе в руках похожий на английского аристократа.

– Меня волнует Эйвери, – сказал он.

– Я был у него вчера вечером, – ответил Митч. – Врачи настаивают на двухмесячном отпуске.

– Да. Вот поэтому-то ты и здесь. Эти следующие два месяца я просил бы тебя поработать вместе с Виктором Миллиганом. Он возьмет на себя почти все дела Эйвери, так что ты не окажешься в незнакомой обстановке.

– Отлично. Мы с Виктором хорошие друзья.

– Ты многому у него научишься. В налогах он – гений. Проглатывает по две книги в день.

Тем лучше, подумал Митч. В тюремной камере он улучшит этот результат до десятка.

– Да, он очень крепкий парень. Пару раз здорово выручал меня.

– Ну вот и хорошо. Думаю, вы сработаетесь. Постарайся увидеться с ним в первой половине дня. Теперь вот еще что: Эйвери не успел закончить свои дела на Кайманах. Ты знаешь, он часто летает туда на встречи с некоторыми банкирами. Предполагалось, что завтра он вылетит туда на пару дней. Сегодня утром он сказал мне, что тебе известны клиенты и их счета. Нужно, чтобы ты отправился туда вместо Эйвери.

Тысяча мыслей разом мелькнула в его голове. “Лир”, миллион долларов, бунгало, кладовка в нем. Все смешалось.

– На Кайманы? Завтра?

– Да. Это довольно-таки срочно. Трое из его клиентов настоятельно требуют отчетов по своим счетам и кое-какую дополнительную информацию. Сначала я думал послать Миллигана, но утром его, оказывается, ждут в Денвере. Эйвери сказал мне, что ты справишься.

– Конечно, справлюсь.

– Очень хорошо. Отправишься на “Лире”. Вылетишь завтра около полудня, а вернешься в пятницу вечером коммерческим рейсом. Вопросы?

Вопросов было много. Выходил на свободу Рэй, Тарранс домогался своих бумаг, нужно было успеть забрать полмиллиона долларов. А теперь ему приходилось исчезнуть.

– Никаких.

Он вернулся к себе, закрыл дверь на ключ. Сбросил ботинки, вытянулся во весь рост на полу.

Лифт остановился на седьмом этаже, Митч выскочил из него и бегом бросился по лестнице на девятый. Тэмми раскрыла ему дверь и тут же повернула за ним ручку замка. Митч подошел к окну.

– Ты следила? – спросил он.

– Конечно. Охранник с вашей автостоянки с тротуара наблюдал за тем, как ты вошел сюда.

– Надо же! Даже Датч следит за мной.

Он обернулся, посмотрел на Тэмми внимательно.

– Ты выглядишь устало.

– Устало? Да я почти мертва. Последние три недели я была уборщицей, секретаршей, адвокатом, банкиром, проституткой, рассыльным и частным детективом. Десять раз я смоталась на Большой Кайман, купила девять новых чемоданов и провезла, наверное, с тонну выкраденных бумаг. В Нэшвилл я ездила четыре раза на Машине, а десять раз добиралась самолетом. Я прочитала столько банковских документов и прочей дряни, что почти ослепла. А когда все добрые люди отправляются спать, я надеваю какие-то обноски и в течение шести часов играю в уборщицу помещений. У меня столько имен, что я вынуждена записывать их на ладошке, чтобы не перепутать случаем.

– Теперь появилось новое.

– Этим ты меня не удивишь. Какое?

– Мэри Элис. Начиная с этого момента во всех разговорах с Таррансом ты будешь Мэри Элис.

– Дай-ка я запишу его. Тарранс мне не нравится. Очень уж он груб по телефону.

– У меня для тебя хорошая новость.

– Сгораю от нетерпения.

– С уборкой по ночам покончено.

– Сейчас я лягу и заплачу от радости. А почему?

– Это безнадежно.

– Я говорила тебе об этом еще неделю назад. Сам Гудини не смог бы добыть оттуда документы, снять с них копии, а потом вернуть бумаги на место, без того чтобы его не повязали.

– Ты виделась с Эбанксом?

– Да.

– Он получил деньги?

– Да, деньги были посланы в пятницу.

– Он готов?

– Говорит, что да.

– Ладно. Как насчет того спеца?

– У меня с ним встреча сегодня после обеда.

– Кто он?

– Бывший заключенный. Старый приятель Ломакса. Эдди говорил, что документы лучше него не делает никто.

– Дай-то Бог, если так. Сколько?

– Пять тысяч. Наличными, естественно. Новые удостоверения личности, паспорта, водительские удостоверения и визы.

– А времени на все это ему потребуется много?

– Не знаю. А когда тебе нужно?

Митч присел на край письменного стола. Глубоко вздохнув, он попытался сосредоточиться.

– Чем быстрее, тем лучше. Я думал, что у меня в запасе еще неделя, но теперь я не знаю. Просто скажи ему, что чем быстрее, тем лучше. Можешь ты сегодня вечером съездить в Нэшвилл?