— Я открываю, — произнесла Люська торжественно и спокойно, как будто собиралась открыть бутылку шампанского.

— Давай, давай, а то они сейчас себе кулаки порасшибают, — пробормотал Андрей.

Люська протопала в прихожую, открыла внутреннюю дверь и щелкнула замком на стальной. Дверь распахнулась в одно мгновение. За ней торчал разъяренный Махров, за его спиной громоздился Боксер со зверским выражением на лице, а по бокам ещё двое: коренастый старик с седой головой и невзрачный мужичок с подбитым глазом.

— Чего вы раздубасились? — заголосила Люська. — Его нет! Он ушел! Я спать ложусь! Уходите!

Махров оттолкнул её в сторону. Она отлетела от двери, как мячик. Мужички ввалились в квартиру, как к себе домой, не обращая внимания на её призывы. Махров пробежался по комнатам и, никого не обнаружив, заглянул на кухню.

Андрей спокойно сидел за столом и невозмутимо резал хлеб большим кухонным ножом. Он исподлобья посмотрел на Махрова и принялся резать новый кусок.

Мужички подтянулись за командиром, просочились на кухню и встали по шеренге, разглядывая невозмутимого парня. Что-то было в его поведении спокойное и уверенное, и это сразу почувствовал Махров. В глазах паренька он не увидел страха. К тому же у него в руке поблескивала длинная и тонкая полоска стали, а её вид действует на людей сидевших завораживающе.

— Ждешь, значит, — сказал он. — Это хорошо, что не сбежал. Значит, с тобой можно иметь дело.

— Опять ты, — удивленно проговорил Витек. — Снова эта рожа засветилась. Второй раз мне на глаза попадается, Сергеич.

— Ты чего к нам не заходишь? — радостно пробормотал Мятый.

— Присаживайтесь, — предложил Андрей. — Не стоять же в дверях.

Мятый повернулся к Махрову и, захлебываясь, закричал ему в ухо, горя глазами и с чувством жестикулируя клешней:

— Это он! Я тебе говорю, это он! Я про него тебе и говорил. Вот он с фингалом. Этот парень такие дела проворачивал, дух захватывало!

Махров, не слушая его больше, приблизился к столу и сел на табуретку напротив Андрея, не сводя с него своих пронзительных глаз. Витек зашел с другой стороны, но, поглядев на нож, предпочел держаться на безопасном расстоянии.

— Кто ты такой? — хмуро спросил Махров.

— Волков.

— Это ты тут шесть лет назад по хатам лазил? — Махров осуждающе оглянулся на Мятого. Тот отчаянно закивал головой. На его лице сияла глупая улыбка. Чему он так радовался, понять было трудно. Наверное, радость вызывала встреча с живой легендой воровского мира.

— Ну было дело!

— Тут о тебе такие сказки рассказывают, — проговорил Махров. — Не человек, а легенда. Видел я много легенд, но такой невзрачной ещё не приходилось.

— Я не настаиваю на причислении меня к лику святых, — буркнул Андрей.

— Говорят, ты хороший спец был. Мог любую дверь с закрытыми глазами открыть, да? Но тебе несказанно повезло с друзьями, и они сдали тебя ментам.

— Это было давно и неправда, — заметил Андрей. — Чем сказки перевирать, спросил бы меня. Я один хаты чистил. Любил работать в одиночку. Сейчас не люблю. И не собираюсь.

Махров насупился и посмотрел на Боксера. Витек полез за полу пиджака, туда, где находился пистолет, понял, что пора выполнять наказ хозяина. Андрей отложил хлеб в сторону, но ножа из рук не выпускал.

— Ладно, хоть ты и напрашиваешься на пулю, и когда-нибудь её точно получишь, пока могу сохранить тебе жизнь, — примирительно сказал Махров. — Мне такие парни, как ты, нужны. Могу предложить хорошую работу. Очень выгодные условия. Плачу зелеными и сразу. Не надо стоять в очереди за зарплатой.

Андрей помотал головой.

— Вообще-то я на завод собирался, электриком. Буду лампочки менять и провода тянуть. Восьмичасовой рабочий день с перерывом на обед и двумя выходными. Мечта!

Мужички на секунду притихли, с трудом переваривая услышанное, и вдруг разразились непринужденным смехом. Витек громко ржал, его живот сотрясался и подпрыгивал. Карась степенно хмыкал. Мятый противно подхихикивал. Один Махров был серьезен. Ему казалось, что смеются над ним.

— Чё, перевоспитался? — хихикал вокзальный воришка. — Неужели в зоне работать научили? А я так и не допёр! Не способный к наукам. Полная бездарь. Даже гвозди забивать не умею.

— Ссучиться хочешь? — влез Карась. — Я бы всех этих ссученных мочил на месте. Они дис-крен-детируют нашу профессию. Вором родился, вором и умереть должен!

— Развесили уши! — взвился Витек. — Он такой же вор, как я балерина. Давайте я пощупаю у него между костями, сколько там мяса. Если влезет вот это перышко, то и базарить нечего.

Махров, не сводя глаз с Андрея, хмуро слушал высказывания мужичков. Но скоро ему это надоело. Разговор уходил в сторону от сути.

— Закончили базар! — рявкнул он. — Витек, заткнись! И вы закройте свои форточки! Поквакали и в тину! Я сам буду решать, кого мочить, кого целовать! Мы ещё не договорили!

Мужички замолкли. Даже Витек угомонился и непонятливо уставился на шефа. Махров оглянулся на Люську.

Люська испуганно выглядывала из-за двери, не решаясь заходить и со страхом наблюдая за развитием событий на кухне. Она уже оплакивала своего старого знакомого, но что-то дело затянулось и никак не шло к развязке. Видно, этот парень что-то собой представляет, раз с ним тут ещё разговаривают.

Махров перевел взгляд на Андрея.

— А она тебе зачем?

Андрей посмотрел на Люську.

— Нужна. Красивая женщина, заботливая, ласковая. Мечта поэта. Где ещё такую найдешь? Я без неё никуда.

— Это она ласковая? — удивился Махров. — Я за ней этого не замечал. Не наговаривай зря. Норовистая кобыла не так брыкается. Не мог себе получше найти? Еще скажи, женишься на ней.

— А что, могу пригласить на свадьбу. Всех. Хотя вот этого не приглашу, — Андрей показал на Мятого. — Украдет чего-нибудь.

— Да ладно, сам-то! — обиделся тот.

Люська хмыкнула и недоверчиво покачала головой. Ей вся эта затея сразу показалась бредовой. О какой ещё свадьбе они толкуют, когда сейчас перебьют друг друга в конце разговора? Она протиснулась к раковине, закрутила капающий кран, что-то прибрала на столе. Все пыталась унять нервное состояние и дрожь в руках.

Махров улыбнулся и посмотрел на нее.

— Рад за тебя, Люсьен. Поздравляю! Нашла свое счастье, наконец. А то все ко мне приставала: «Женись, да женись». Был бы рад, да не могу доставить тебе этого удовольствия. Моя последняя супруга не дает мне развода. Правда, я её восемь лет найти не могу. Наверное, на запад удрала. А я так женатый и хожу.

Люська с отвращением отвернулась.

— Да нужен ты мне! А он тем более! Оставьте вы меня все в покое!

Махров обернулся к Андрею. Улыбка сползла с его губ. Глаза налились злостью. Приоткрылось подлинное лицо настоящего хищника.

— А компенсацию кто платить будет? Она ведь мне принадлежит. Думаешь, я её тебе просто так отдам, за здорово живешь? В наших кругах так не принято. За неё платить надо.

— Я тебе не вещь, — буркнула Люська.

— Нет, ты вещь! — рявкнул Махров и ударил кулаком по столу. — Ты моя вещь! Я тебя купил! Ох, и дорого ты мне обошлась! За эти бабки я штук пять таких, как ты, купил бы.

Люська осеклась и втянула голову в плечи. Как это не неприятно, но доля истины в его словах есть: на неё потратили очень большие деньги. Но купил ли Махров её за них, это ещё вопрос.

Андрей поглядел на мужичков. Витек пристально смотрел ему в глаза и, казалось, готов был его растерзать, так руки и чесались. Карась и Мятый стояли насупившись. Чувствовалось, что они тоже не на его стороне.

— И сколько тебе надо, интересно? — спросил он, даже не пытаясь торговаться, а всего лишь стараясь понять, что у этого авторитета на уме.

Махров покосился на Люську.

— Люся, дорогая, пойди телевизор посмотри, нам поговорить надо. И включи погромче, а то здесь стены тонкие, ещё соседи услышат наш разговор. — И прикрикнул, увидев, что Люська не двигается с места. — Ну, не стой, как манекен!