И не думайте, что французы едят и покупают больше всех на свете. Нет, они просто тратят на это время и получают удовольствие. Уверена, что дополнительное время на покупки уходит на выбор свежих, восхитительных компонентов прекрасной трапезы, которая может часами длиться за приятной беседой. И беседу эту не будут прерывать никому не интересные выступления младших членов семьи! Это часть образа жизни. И поскольку французы занимают второе место в мире по продолжительности жизни, то, наверное, их образу жизни есть смысл подражать.

Многие французы ставят время, проведенное в кругу семьи ради собственного удовольствия, выше экономического процветания. Исследование, проведенное в 2010 году, показало, что в этой стране значительная часть населения использует свой отпуск целиком. Это о многом говорит, потому что отпуск у французов один их самых продолжительных в западном мире. 89 процентов французов используют свой отпуск; в Америке, к примеру, отпуском пользуется лишь 57 процентов работников, остальные предпочитают получить материальную компенсацию. А вспомните, какой скандал возник в стране, когда президент Саркози предложил повысить возраст ухода на пенсию до шестидесяти двух лет!

Совершенно ясно, что маленькие французы наблюдают за взрослыми. Не так давно школьники чуть было не вышли на демонстрации, когда прошел слух о том, что Саркози собирается отменить несколько школьных праздничных дней. Интересно, были ли продиктованы эти действия радостью жизни или обычной для школьников ленью?

В нашем доме все прошло куда спокойнее. Мы не выходили на демонстрации и не сжигали машины, но постепенно начали учиться радоваться еде. Мы попытались изменить характер ежедневных трапез. Мы ввели в обычай особые субботние ужины, не похожие на обычные по будням. Суббота в нашем доме – священный день, поэтому после четырех часов никто не назначает никаких дел. Субботним вечером никаких игр и никаких занятий. Если соблюсти это правило нет никакой возможности (например, в эту субботу мы просто обязаны были присутствовать на местном празднике), то наш особый ужин переносится на вечер воскресный.

И вот как мы это делаем. В течение недели мы собираемся все вместе и разрабатываем меню: закуска, салат, основное блюдо, десерт. Хотя Дафна всегда хочет заниматься десертом, каждую неделю наши обязанности меняются. На этой неделе Дафна отвечает за закуску. Она предложила приготовить маленькие сосиски, обернутые беконом. Мне придется ей помочь. Решив, что мы будем готовить, мы начинаем запасать продукты. Иногда мы покупаем все по дороге из школы, но порой оставляем закупки на субботу. Когда подходит час Х, мы начинаем готовить. Мы собираемся на кухне, готовим еду. Потом все вместе накрываем на стол – ставим свечи и красивые бокалы для всех (нет-нет, девочкам вина не наливают – только сок или содовую). Чаще всего такие ужины за красивым столом длятся больше часа. Мы с удовольствием болтаем и хохочем друг с другом.

Я даже не понимала, что Уне и Дафне эти ужины нравятся так же, как мне и Маку. Но как-то раз мы пропустили один особый ужин, и Уна все глаза выплакала. Она так хотела приготовить морковно-имбирный суп! Ну кто бы мог подумать?

Но научить девочек ценить долгий сон мне еще пока не удалось.

Это французское качество неразрывно связано с радостью жизни, но все же чем-то отличается и потому заслуживает внимательнейшего рассмотрения.

Эдит Уортон (настоящая Эдит Уортон, а не наша Уна) однажды назвала французов «расой художников». Наблюдая за тем, как они передают своим детям любовь к красоте, я поняла, почему Уортон сделала такое обобщение.

Сегодня я по-иному воспринимаю одно из самых ярких моих школьных воспоминаний. Наша учительница французского, мадам Придо, подошла к каждой парте (а в классе их было больше двадцати), протянула каждой из нас руку, чтобы мы могли полюбоваться ее кольцами. «Все камни натуральные, – сказала она. – Я не ношу бижутерию. Ну разве они не прекрасны?»

Я училась в женской католической школе, поэтому такое поведение было для нас удивительным – но лишь чуть-чуть. Хотя в то время я редко отрывала взгляд от собственных ботинок и считала мадам Придо снобкой, но запомнила, что это были изумруды. Сегодня я испытываю стыд за собственное поведение. Просто мадам Придо была француженкой и пыталась хоть как-то привить нам вкус – нам, орде калифорнийских подростков, которые предпочитали украшать себя всякой дешевой мишурой. Будучи француженкой, мадам Придо просто не могла сдержаться.

Но красота для французов – это не только роскошные драгоценности. Они живут не так, как мы. Они всегда готовы остановиться, чтобы полюбоваться чем-то. Они не жалеют времени на создание красоты.

Однажды я наблюдала за тем, как семилетний французский мальчик не меньше сорока минут готовил закуски, чтобы угостить ими дедушку и бабушку, которые должны были приехать в гости на выходные. Никогда в жизни не видела ничего более трогательного! В процессе этот маленький мальчик спросил у матери, можно ли им быстренько сбегать в парк, чтобы найти там несколько камешков, которые он видел вчера. По его мнению, эти камешки прекрасно смотрелись бы рядом с цветочками редиса. Вы можете в это поверить? Идти в парк мама не согласилась, потому что дорога заняла бы не меньше двадцати минут. Но она села рядом с мальчиком и терпеливо предложила ему целый ряд альтернативных украшений. В конце концов мальчик сорвал на дворе несколько одуванчиков, чтобы разбавить обилие красного цвета на столе.

Уна и Дафна совсем не такие. Для них главное – эффективность. Они раскрашивают книжку-раскраску за десять минут, и им кажется, что времени потрачено слишком много. Аккуратность их не слишком беспокоит.

Я слышала ужасные истории о французских учителях, которые трехлетних малышей заставляют раскрашивать картинки мелками, не выходя за контуры рисунка и подбирая «подходящие» цвета. Я к этому не стремлюсь. Подобный французский урок кажется мне тратой времени. Я могу раскрасить лица красным цветом и пририсовать Микки-Маусу и его друзьям по лишней ноге – я, как и мои дети, не слишком заморачиваюсь качеством их рисунков и скоростью рисования. Это же относится и к почерку. Иногда я слышу внутренний голос: «Да кому это надо? Сегодня все пользуются компьютерами!»

Но все же, когда я увлеклась французским воспитанием, в моей душе зазвучал иной, более громкий голос, который говорит мне, что все взаимосвязано, и подобная небрежность пагубно скажется на дальнейшей жизни моих детей. А красивый почерк нравится мне самой. Одна из моих любимых фраз: «Помедленнее, Уна!» Конечно, это все равно не шедевр, но, в конце концов, у меня и без этого много дел.

Во Франции детей до сих пор учат писать перьевой ручкой, чтобы в тетрадках не было patte de mouche – чернильных пятен, напоминающих следы мух, которые появляются при использовании шариковых ручек. Это не по-французски.

В целом мои девочки ведут себя совершенно естественно, поскольку многие американцы отдают предпочтение эффективности, а не красоте. Мы, в буквальном смысле слова, забываем остановиться, чтобы насладиться ароматом и красотой роз. Но как совместить эту нашу особенность с французским воспитанием?

Я заставила Уну поработать над почерком, предложила Дафне вернуться к книжке и поправить раскраску, но, боюсь, сделала это так, что они восприняли мои предложения как дополнительную обузу. Я надеялась, что они сумеют прочувствовать самую суть – как воображаемые французские дети, которые живут в моей душе.

Чтобы добиться результата, я смогла придумать только одно. Я решила сознательно искать и раскрывать перед моими детьми красоту. Я назвала эти занятия «Возвышенным временем», надеясь, что красивое название заинтересует девочек (ну да, смейтесь-смейтесь, но раньше это работало!).