Наконец обежали они кругом весь лес, наша лань, совсем обессилев, замедлила шаг. А принц в это время удвоил силы и нагнал ее с такой радостью, что сам себе не верил. Он увидел, что она совсем выбилась из сил; она упала, бедняжка, полумертвая от усталости и ждала только смерти от рук своего победителя. Но вместо того, чтобы причинить ей зло, он начал ласкать ее.

— Красавица моя лань, — сказал он ей, — не бойся меня, я хочу тебя взять с собой и никогда с тобой не разлучаться.

Он нарезал ветвей, послал их ровненько, покрыл мхом, набросал на них роз, которые кругом цвели на кустах, потом взял лань на руки, положил ее головку себе на плечо и уложил ее потихоньку на это ложе. Потом сел около нее, время от времени срывал травы и давал ей, а она ела их из его рук. Принц продолжал с ней говорить, хоть и был уверен, что она его не понимает. Но как ей не приятно было его видеть, все-таки она беспокоилась, потому что надвигалась ночь.

«Что-то будет, — думала она, — когда он увидит, как я вдруг обращусь в девушку. Наверно, он испугается и убежит от меня, а если он не убежит, как я буду с ним одна в темном лесу?» Она только и думала о том, как бы ей убежать от него, когда он сам ей в этом помог: боясь, что ей захочется пить, он пошел посмотреть, нет ли где-нибудь поблизости источника, куда бы он мог ее отвести. Как только он ушел, она тотчас же вскочила и помчалась к своему домику, где ее ждала Левкой. Она бросилась на постель. Стемнело; снова она стала принцессой и рассказала подруге свое приключение.

— Поверишь ли, моя дорогая, мой принц Воитель два дня охотился за мной в лесу, и когда наконец поймал меня, то стал меня нежно ласкать. Ах! До чего же этот портрет, который мне тогда подарили, мало на него похож: он во сто раз красивее. Другой на охоте замарается да обдерется, а он все так же хорош, а до чего мил и красив, и рассказать тебе не сумею. Ну, не несчастная ли я, что мне приходится бежать от принца, который мне сужен да ряжен всеми моими родными, — бежать от него, который меня любит и которого я люблю! Надо же было, чтобы злая фея возненавидела меня со дня моего рождения и погубила всю мою жизнь. — Она принялась плакать, а Левкой ее утешала.

Как только принц отыскал ручей, он пошел назад к своей милой лани; но ее уже не было на том месте, где он ее оставил. Тщетно искал он ее повсюду и чувствовал такую обиду на нее, словно она обладала разумом. «Как! воскликнул он. — Неужели же мне придется иметь вечно повод жаловаться на этот лживый и вероломный женский пол?» В тоске возвратился он к доброй старушке. Он рассказал своему наперснику все приключения с ланью, обвиняя ее в неблагодарности. Бекафиг не мог не улыбнуться гневу принца и посоветовал ему наказать лань, когда он встретится с ней.

— Только ради этого я здесь и останусь, — ответил принц, — и затем мы сейчас же отправимся дальше.

Настало утро, и вместе с ним принцесса обернулась белой ланью. Не знала она, на что решиться: то ли побежать ей в те места, где обычно гуляет принц, то ли пойти другой дорогой, чтобы не попасться ему на глаза. Наконец она выбрала последнее и ушла далеко, но юный принц был тоже не прост и тоже пошел другой дорогой, подозревая, что она пустится на хитрости. И он нашел ее в самой глуши леса. Она чувствовала себя в безопасности. И тут-то вдруг его заметила. В тот же миг она вскочила, одним прыжком перенеслась через кусты и помчалась быстрее ветра, словно ее вчерашняя проделка с ним заставила ее еще больше его бояться. Но в ту минуту, когда она перебегала одну тропку, он схватил лук, да так ловко нацелился, что стрела вонзилась ей в ногу. Она почувствовала ужасную боль, силы оставили ее, и она упала.

Ах! Амур, жестокий и дикий Амур, где же ты был? Как! Ты позволил, чтобы несравненную девушку ранил ее нежный возлюбленный? Но печальный конец был неизбежен, ибо фея Источника так подстроила. Принц подошел к лани. Когда он увидал, что кровь бежит из раны, ему стало очень жаль ее. Он сорвал длинные стебли трав и перевязал ими раненую ногу, потом, как и в прошлый раз, сделал ложе из ветвей. Он положил голову лани себе на колени и сказал ей:

— Не сама ли ты виновата, ветреница моя, в том, что с тобой случилось? Зачем ты вчера меня покинула? Но сегодня уж этого не случится, потому что я понесу тебя сам.

Лань ничего не ответила да и что бы она сказала! Она и виновата была и говорить не могла, а ведь вовсе не всегда те, кто виноват, молчат. Принц нежно ее ласкал.

— Как мне больно, — говорил он,  — что пришлось тебя ранить! Ты будешь, верно, теперь меня ненавидеть, а ведь я хочу, чтобы ты любила меня.

Казалось, коли его послушать, то какой-то тайный гений нашептывал ему, что он говорил лани. И вот уже приближался час, когда пора было возвращаться к старушке-хозяйке; он поднял свою добычу и нелегко ему пришлось; он то нес ее, то вел, то волочил за собой. Она вовсе не хотела с ним идти.

«Что со мной будет? — думала она. — Ну как же мне очутиться с ним с глазу на глаз! Ах лучше уж умереть».

Она нарочно двигалась самым неуклюжим образом и очень обременяла его. Он так устал, что весь был мокрый, и, хотя уж недалеко было до их маленького домика, почувствовал, что ему одному не справиться. Он пошел позвать своего верного Бекафига, но прежде, чем покинуть свою добычу, привязал ее несколькими узлами к дереву, чтобы она опять не убежала. Увы! Кто мог бы подумать, что красивейшая принцесса в мире подвергнется такому обращению со стороны принца, который ее обожал! Она тщетно пыталась разорвать путы, но только еще сильнее их затягивала, а кроме того, на беду, образовалась мертвая петля, грозившая ее задушить. В это время Левкой, которой надоело сидеть все время взаперти в своей комнате, вышла подышать свежим воздухом и направилась как раз туда, где белая лань билась в путах. Что с ней только сделалось, когда она увидела свою дорогую повелительницу! Она бросилась развязывать ее, — а узлов было много, да все в разных местах; наконец дело было сделано, но в эту минуту появились принц с Бекафигом.

— Несмотря на все мое уважение к вам, госпожа моя,  — сказал принц Левкою, — позвольте мне сказать вам, что вы хотите присвоить чужое добро: я ранил эту лань, она моя, я люблю ее, и я вас умоляю оставить ее мне.

— Сеньор, — вежливо отвечала Левкой (а ведь она была и стройна и прелестна); — эта лань была моей еще до того, как вы ею завладели, и я готова скорей от жизни своей отказаться, чем от нее. А если вы хотите видеть, знает ли она меня или нет, отпустите ее на минуту… Ну-ка, моя Белочка, обнимите меня — Лань бросилась ей на шею. — Поцелуй меня в правую щеку. — Лань поцеловала. — Коснитесь моего сердца. — Она тронула ее грудь ножкой.  — Вздохните,  — и она вздохнула. Принц не мог уже больше сомневаться в том, что Левкой говорит правду.

— Возвращаю ее вам, — благородно заявил он, — но поверьте, с немалым сожалением. — И Левкой тотчас же ушла со своей ланью.

Они не знали, что принц живет в том же домике; он издалека следил за ними и был очень удивлен, когда увидал, что они входят в хижину доброй старушки. Очень скоро за ними вернулся и он, и так как ему было очень любопытно узнать о белой лани, он спросил у старушки, кто девушка с ланью. Та ответила, что не знает ее, что пустила ее к себе вместе с ланью, что она ей хорошо платит и живет одиноко. Бекафиг осведомился, где их комната, и узнал, что она соседняя с их комнатой и что их отделяет друг от друга только перегородка. Когда они пришли к себе, Бекафиг сказал принцу, что либо он ошибается так, как еще никто никогда не ошибался, либо девушка, которую они только что видели, жила с принцессой Желанье, и он ее видел во дворце, когда приезжал туда с посольством.

— Какие мрачные воспоминания оживляете вы! — сказал ему принц.  — И каким образом могла бы она очутиться здесь?