— Кто разрешил перевести Трою из одной палаты в другую? — взревел он.

Врач, на которого вылилась вся эта буря негодования, казалось, вот — вот в обморок упадет. И так седые волосы старичка на глазах седели еще больше.

— В — в-ы! — заикаясь, ответил он и трясущимися руками извлек из воздуха какой‑то свиток.

Не дожидаясь, пока ему передадут бумагу, герцог вырвал сверток из рук врача, развернул, и с каждой прочитанной строкой и так не пышущее румянцем лицо Эридана бледнело все больше. Затем он резким движением скатал сверток и заставил бумагу исчезнуть в воздухе.

— Трою перевести в прежнюю палату! Никого к ней не впускать, кроме меня и лечащего врача! На все двери наложить оповещающие заклинания!

Пока Эридан раздавал приказы, врач даже по струнке вытянулся.

Сомнений не оставалось, приказ герцога выполнят со всей тщательностью.

— Через полчаса я вернусь и проверю, — бросил напоследок лекарю блондин,

а затем, вспомнив о существовании одной рыжей особы, соизволил повернуться ко мне лицом и, схватив за локоть, не тратя драгоценные секунды на бессмысленные разговоры, уволок в невидимую пустоту портала.

Этот портал был не таким как те, в которых я перемещалась ранее. Мои волосы не норовили встопорщиться в разные стороны, а после перемещения не пахло ни озоном, или электричеством. Это путешествие было похоже на мягкий толчок перед прыжком, а затем такое же мягкое приземление. Оно было никаким, как пустышка у младенца.

Но не сам портал меня так поразил, а комната, в которой я оказалась.

Холодная. Аскетичная. Очень мужская. Странное помещение. Лаконичное.

Стол, стул, диван, камин, куча оружия, развешанного по стенам. И все.

— Огонь, — приказал герцог, и в тот же миг яркое пламя взметнулось плясать по отсыревшему камину.

Дрова при этом гореть отказывались, и буйный огонек принялся стремительно угасать. Эридану такое самоуправство со стороны камина не понравилось, и мужчине пришлось поддержать капризный жар огненным заклинанием и новыми, сухими дровами, которые он теперь неторопливо подкидывал в камин.

Поведение злыдни — блондина казалось мне странным и одновременно нелогичным. Понятное дело. Приволок он меня сюда явно чтобы «задать»

пару ласковых вопросов. Так чего медлит тогда?

«Нет, а ты чего хотела? Чтобы он тебя заковал в кандалы? И принялся вгонять иглы под ногти?» — опять оживилось подсознание внутри моей головы.

«Не знаю чего я хотела… — мысленно протягиваю я, и тут же осекшись,

настороженно интересуюсь… — Слышь, ты? А с каких пор я разговариваю с собой, не как с собой, а как с тобой?»

«Сама‑то поняла, что сказала?» — огрызнулось второе «я», и тут же, давая заднюю передачу, поспешило меня успокоить. — «Каждый сходит с ума посвоему. Ты вот сама с собой беседы ведешь, а кто‑то коньяк хлещет!»

В этот момент мой взгляд, шарящий по комнате в поиске деталей, за которые можно зацепиться, наткнулся на почти пустую бутылку из‑под коньяка, стоящую посередине огромного каменного стола.

«Брутальная мебель! — оценило интерьер комнаты подсознание. — Может,

тебя Эриданчик сюда собутыльницей пригласил побыть?».

«Не мели чушь! Он меня допрашивать по — любому будет!»

«С чего ты это вообще взяла? Смотри, с Глебом ты пила вино… Мягкий

Глеб — мягкое вино, романтика под луной. А с герцогом коньяка хлебнешь!

Сурового, твердого, как и сам мужчина! Ты только не спейся! А то женский алкоголизм неизлечим».

Мне захотелось закатить глаза от полета своей безумной крыши. Она,

похоже, на полном серьезе отправилась в свободное плавание.

Чтобы хоть как‑то отвлечься от внутреннего диалога, я решила нарушить молчание.

— Что это за место?

Вообще, дурацкая ситуация с этим герцогом.

Сначала приволок меня в какую‑то комнату, оставил стоять посередине,

как памятник обиженным и лишенным, а сам полез огонь разводить.

«О, да! Точно, стремный мужик! Если быть до конца откровенными, то женщина — хранительница домашнего очага! Элька, он лезет занимать нашу социальную нишу!» — беспричинно истерило второе «я», что начинало порядком раздражать.

— Это мой кабинет! Присаживайся! — не поворачиваясь ко мне лицом,

милосердно разрешил герцог.

«Вот спасибо, облагодетельствовал!» — буркнула я про себя и потащилась к ближайшему стулу, который почему‑то был задвинут в самый дальний и темный угол кабинета.

Гости, видимо, здесь появлялись нечасто. Садиться же на диван мне не позволила совесть и правила приличия. Не укладывалась у меня в голове картина, где герцог будет меня допрашивать на диване.

И тут же усмехнулась, потому что в голову полезла тысяча пошлых мыслей о самой возможности быть допрошенной именно на диване.

— Ну и куда ты пошла? — поинтересовался мужчина, отвлекаясь от созерцания камина.

— За стулом, — пищу в ответ и, схватив оный за спинку, пытаюсь отволочь его поближе к каменному столу.

Ведь именно там, согласно моим представлениям и законам жанра, должен проходить допрос.

— Савойкина, а тебе не приходило в голову, что если стул стоит в углу,

значит, он там должен стоять?

Отрицательно помотала головой, потому что действительно не приходило.

Широкими шагами герцог преодолел расстояние до меня, забрал из рук дурацкий стул, а затем ткнул указательным пальцем на одну из его ножек.

Там вдоль мебельной конечности шла длинная, толстая трещина.

— Если хочешь с него рухнуть и, приземляясь, сломать себе спину, тогда я отдам его тебе. Согласна?

Я лишь фыркнула.

— Вот еще! С меня медпункта хватит!

— Савойкина, я сегодня тобой горжусь! — выдал мужчина. — Ты меня просто не перестаешь удивлять несвойственными тебе умными решениями. Потому что второй раз я бы туда тебя не поволок! Ползла бы сама!

«Козел!» — бурчало в глубине недовольное сознание и тут же поспешило обрадоваться. — «Зато наша попа будет сидеть на диване!»

На диван я уселась образцово — показательно — ножки ровно, спину прямо,

ручки терпеливо сложены на коленях. Ей — богу, воспитанница института благородных девиц. И не скажешь сразу, что фрейлина.

Эридан же поставил стул обратно в угол и поспешил вернуться, видимо,

очень хотел составить мне компанию. Он присел на край своего каменного стола и, облокотившись на отставленные назад руки, молча смотрел на затихшую меня. Задавать вопросы мужчина не спешил.

А я заворожено путешествовала по нему взглядом. Герцог удивительно гармонично смотрелся в окружающей обстановке — расслабленный, сильный,

внушительный, казалось, впервые такой спокойный. Куда‑то исчезла даже надменность из черт лица. В голове послушно всплыла ассоциация с путником, который после долгого путешествия вернулся домой… А еще

Эридан не сверлил меня своим убийственным взглядом, он просто смотрел.

— А теперь расскажи мне, как ты это сделала? — наконец задал он вопрос,

который я не поняла.

— В смысле? Что именно?

— Как догадалась, откуда выйду из портала? Откуда узнала о переводе

Трои? Про отравленный букет?!

Прозвучало три вопроса, на которые не было ни одного ответа.

— Э — м-м, — по — дебильному протянула я. — Не знаю. Просто почувствовала, ну,

как будто кино со стороны увидела.

— Потрясающий ответ. То есть артефакта «теневой интуиции» у тебя нет? —

живой глаз герцога хитро прищурился, отчего мужчина приобрел неожиданное сходство с лисом.

— Это тот, из‑за которого вы меня воровкой обозвали? — язвительно начала я.

— Нет, в таких криминальных наклонностях я замечена не была.

— Это я уже и сам понял, — обронил мужчина.

«Ах, вот как!»

— Что, уже успели пошарить своими похотливыми ручками, пока я была не в адеквате? — не удержав дурной язык за зубами, ляпнула я и тут же вжала голову в плечи, ожидая от герцога ответного взрыва.

— Я не настолько глуп. Такие артефакты обычно глотают. Из‑за этого ручной обыск бесполезен.